– Да, отдавай приказ.

Штаб начал сворачиваться, грузилось имущество в машины, я же пока на своей «эмке», что обычно следовала в штабной колонне, доехал до лагеря пленных командиров. Там тоже подогнали грузовики, свежие трофеи, сажали в кузова. Покинув машину, поправив форму, начал слушать доклад старшего охраны колонны, где повезут освобождённых, когда меня окликнули от одного из грузовиков, где шла погрузка:

– Товарищ старший лейтенант? Товарищ Сергеев!

Двое командиров, не веря своим глазам смотрели на меня, и вышли из группы освобождённых, но остановились, когда боец НКВД встал на пути и перегородил им дорогу своим карабином.

– Бичурин и Семёнов, - сразу опознал их, и пояснил старшему конвоя.
– Мои бойцы. Лейтенант Семёнов командовал «тридцатьчетвёркой», а лейтенант Бичурин взводом лёгких танков. Попали в плен на дороге в Пинск, где мою группу разбили. Участвовали в засаде у Кобрина на второй день войны и перехвате моторизованной роты СС чуть позже. Неплохо проявили себя. Об этом писали в газетах. Вот что, проверить первым делом и ко мне.

– Они проворены уже. Архив лагеря мы взяли. Кроме попадания в плен особо предъявить им нечего. С немцами не сотрудничали.

Я подошёл и обнял парней по очереди, поинтересовавшись:

– Вы тут одни?

– Гелашвили немцы застрелили, после боя, он ранен был, обгорел. Остальные погибли. Майор тот тут, командир стрелкового полка.

– Который мою танковую группу погубил и сорвал выполнение боевого задания? Где он?

– Его куда-то увезли.

– Отправлен в Минск, скорее всего, - подтвердил командир охраны.

– Ясно. Этих двоих ко мне в «эмку», остальных грузите. Идёмте, пообщаемся, - последнее сказал обоим лейтенантам.

Те подошли к машине, я велел им садиться назад, спереди сяду, а то те замерли, не зная что дальше делать, а сам продиктовал сообщение посыльному, для радистов:

– В штаб армии, начальнику штаба генералу Васильеву. «Принять меры по поиску майора Седельникова, освобождённого из лагеря Седльце. Не привлекая к военному суду, за военный непрофессионализм, повлёкший за собой гибель танковой группы, снять с бывшего майора шпалы. Направить старшего лейтенанта Седельникова в формирующийся Третий национальный еврейский стрелковый полк». Моя подпись.

Посыльный убыл, а я сел в «эмку», и та сразу сорвалась с места. Нужно нагнать штабную колонну, она уже покидала городок. Ну а пока мы обменивались информацией, что с каждым произошло, в городе оставалась десантная бригада из двух батальонов, два с нами двигались, на аэродроме истребительная эскадрилья, с минимум запаса топлива, за прошлый день все запасы истратили. «Илы» пока тоже тут. Перелетят на аэродром Люблина как мы его возьмём. Тут вообще, как дело спланировано. Сюда на Седльце перелетает транспортный полк, истребители прикроют, забирают десантников, два батальона со всем вооружением, и перекидывают на Люблин, с другой стороны от той, с которой мы подходим. Батальоны втягиваются в городские бои, оттягивая на себя часть сил. Собственно, цель бригады как раз аэродром со всем содержимым, и лагерь для военнопленных, там простые красноармейцы сидят, ну и окраины займёт, чтобы обстрела аэродрома не было. А тут и мы подойдём. Потом «илы» перелетят и Седльце останется без советских подразделений, потому как авиационных техников мы с собой везём, а маневренная группа, что аэродром и штурмовики охраняет, сразу уйдёт, нагоняя нас. План вполне рабочий, действуем. Жаль самолёты на аэродроме Люблина вряд ли добудем. Это тут десантники внезапным налётом захватили четыре транспортника. Три целые и один пострадал, но его уже вернули в строй. «Юнкерсы-52» были, что вошли в состав отдельной эскадрильи, лётчики для них были. Вообще два должны были захватить, военный борт и гражданский пассажирский, тут действовали также и гражданские службы со своим расписанием полётов. Однако это ночью прилетели два борта с диверсантами, те самые из полка «Бранденбург», их на аэродроме в казарме и побили. В бою с ними мои десантники больше всего потерь понесли, много раненых после медсанбата в Минск было отправлено воздухом. Даже больше потерь чем в бою с моторизованным батальоном. Да он новый, только сформировали, боевой опыт никакой. Легко его разбили. Стоит отметить что транспортники летали всю ночь. И тут освобождённых пленных командиров отправляли по остатку, место освободилось, не порожними же лететь обратно. Дело в том, что помимо раненых, после перевязки и операций в медсанбате, отправлялись в Минск и запчасти. Мы так эксплуатировали самолёты, что ресурс неуклонно падал, скоро сами самолёты падать будут. А тут в ангарах и складах аэродрома нашли и запчасти, и запасные моторы для «Ю-52», всё это подсчитывалось, грузилось в самолёты, и отправлялось в Минск. Такие запчасти позволят подольше эксплуатировать транспортные самолёты. А их поддержку уже все оценили, включая мехкорпус, что сейчас в рейде. Уже несколько бортов встали на прикол, надеюсь с этими запчастями их удастся вернуть в строй. Та же причина захвата аэродрома Люблина, там у аэродрома складов куда больше.

Вот так мы и катили, я сидел в пол-оборота, закинув локоть левой руки на спинку и слушал что пришлось пережить ребятам. Ну и свои приключения описал, как нашу группу разбили, как к нашим выходили, воевали. Как генерала дали, и взял Минск, и как в рейд ушёл, да и новости по миру. Кстати, шофёр, пожилой усатый сержант, тоже слушал. Похоже ему тоже многое оказалось новостью. Мы как раз обогнали передвижную пекарню, от которой доносились ароматы запекающегося хлеба, когда Семёнов спросил:

– И что, Юго-Западному никак нельзя помочь?

– Для начала я не вижу причин ему помогать. Тот вполне сам может остановить немцев, без особых усилий. Просто у наших командиров окружение вызывает огромную панику, что передаётся дальше. Сейчас части в панике пытаются вырваться из ловушки. Какая ловушка? Вот у меня армия в Минске сидит, не имеет контактов с Большой землёй, кроме воздушного моста, и что? Нужно поставить во главе фронта нормального генерала, что прекратит панику, расстреляв этих паникёров, приведёт дивизии и армии в порядок и врежет уже самим немцам. Сил достаточно. Юго-Западный фронт губит паника. Тот же генерал Жуков достаточно жёсткий командир, думаю вполне справится. Однако командует фронтом другой, а что он устроит, не знаю. Поэтому уверен, что Юго-Западный фронт обречён. Мы же далеко, и не пожарная команда, что должна спасти всех. Корпус выполняет поставленную задачу, и будет дальше выполнять.

– Страшное дело, - сказал Бичурин

– Меня удивляет как корпус так спокойно идёт, и немцы не перекинут силы и не уничтожат вас, - сказал Семёнов.

– Причина в авиации. Она нам здорово помогает. В Минске у меня дислоцируется ночная отдельная эскадрилья пикирующих бомбардировщиков, «Ар-два». Я уже подал заявку в Генштаб на выпуск этих пикировщиков, а то почему-то прекратили. Лётчики влюблены в них, в отличии от «Пе-два». Так вот, ночью до выхода корпуса, эти бомбардировщики звеньями облетели разные железнодорожные ветки, и банально бомбили колеи и полустанки, где нет зенитного прикрытия. Они разнесли линию Пинск-Гомель, в Прибалтике и на Украине поработали, а «Пе-два», дневные пикировщики, работали днём. Поэтому, немцы просто не успевают за нами. Железной дорогой силы не перекинешь, там ремонтные поезда работают, их тоже бомбят, на автотранспорте не нагнать, мы банально быстрее, поэтому в Люблине больше чем на сутки я не задержусь. А «Арочки» и «пешки» продолжают бомбить.