– Это вы писали?

Подойдя, я взял протянутый лист бумаги и обнаружил своё послание Жукову, чуть усмехнувшись, кивнул, говоря:

– Моё сообщение.

– Вы действительно бы приказали убить генерала Жукова?

– Мне мои бойцы важнее чем какой-то там генерал. Пусть своими бойцами командует, а к моим не лезет.

– Вы знали о том, что войска Юго-Западного фронта немцы собираются окружить?

Этот вопрос от Сталина я ожидал. Если недруги хотят подставить меня, отличный момент, сместив акценты. Мол, он знал, но специально увёл свои подвижные части подальше, чтобы не оказывать помощь, а это предательство. Значит, эту карту решили разыграть? Ладно.

– Да, знал, - честно ответил я, Сталин, что раскуривал трубку, ломая спички, бросил на меня острый взгляд, но не прервал, когда я продолжил.
– Это логично, я бы сам там ударил, о чём и сообщил в Генштаб. Там что-то предприняли, но что, мне точно не известно. А вот точное время удара мне известно не было, захватом Минска я явно сбил их планы. Может они раньше начали, чем планировали, может позже. А у меня стояла задача провести громкий рейд, набрать запасов, всё же зима ожидается, а продовольствия на полтора месяца, и вернутся. Поэтому, когда мы дошли до границ с Польшей, и получил истеричные приказы из Генштаба, противоречащие друг другу, я не сильно удивился. Немцы ударили вовремя, возможно и ожидали, что мой корпус уйдёт, хотя сомнительно, не та величина, неприятно, да, но не опасно. Поэтому я не мог увести корпус от Бреста к Гомелю, расстояние большое. Да и не видел причин этого делать, Юго-Западный фронт имеет достаточно сил, чтобы справится с задачей самостоятельно. Впрочем, я и сейчас также считаю. Даже несмотря на то что части в котле, и он сжимается. Самая большая опасность для фронта паника, она и губит его. Если прогнать её, пробиться можно. Киев удержать? Хм.. Возможно.

– Жуков уже вылетел, принять фронт. Его командующий генерал Кирпонос погиб.

Это впервые подал голос маршал Шапошников. До этого тот внимательно слушал. Я же обратился к нему. У меня через плечо ремень сумки проходил, содержимое уже проверила охрана, насчёт оружия спрашивали, но с собой у меня пистолета не было. Зачем самому носить, если хранилище есть? Избаловало оно меня.

– Товарищ маршал, в этой сумке рапорт и подробное описание рейда в Польшу. Плюс фотодокументалистика по рейду. Ну и наградные.

Тяжеловата сумка получилась, и распухла от содержимого. Передав ту маршалу, он её на стол положил, Сталин покосился, видать тоже решил заглянуть, я услышал вопрос от Шапошникова:

– Как вы оцениваете ситуацию с Крымом?

– Ну у вас и вопросы, товарищ маршал. Где я, а где Крым?

– Ответьте по существу.

– Жо*а там. Командарма гнать нужно поганой метлой, больше полка не давать под командование. Командующего флотом вообще расстрелять. Трус и перестраховщик. Немцы сдерживаются на геройстве бойцов отдельных дивизий, и личной отваге, а так давно бы у Севастополя были.

– Ваши предложения?

– Мои?! Я даже не знаю какие силы там задействованы с обеих сторон. О чём говорить можно?

Кажется, я начал понимать причину вызова. Жукова отправили в Киев, он ещё под нашими, а меня решили дёрнуть в Крым, пока в Минске всё тихо и всех немцев вокруг я распугал.

– Ознакомьтесь со свежей информацией. Тут все данные по Пятьдесят Первой отдельной армии.

В стороне лежало две папки, довольно толстых таких. Последовав приказу маршала, я устроился за столом и начал с верхней папки, бегло просматривая всю доступную информацию. А маршал, пока Сталин велел принести чаю, на троих, стал просматривать свежее сводки с фронтов. Их только что занесли. А вот Сталин открыл сумку и принялся изучать данные, что я принёс. Я первым закончил, информация интересная, многое стало понятно. Положив папки, я встал, показывая этим, что готов доложить. Те тоже подняли головы, чай, кстати, вкусным был, и вопросительно посмотрели на меня.

– Крым не удержат, хотя наличных сил хватает. Нужно желание у командиров, а оно отсутствует. В чём-то понять их можно, армия формируется, курорт, не верили они что немцы к Перекопу подойдут, верили в свою армию, что не допустит, и тянули до последнего с оборонительными сооружениями. Мол, зачем они нужны, немцев в Крыму никогда не будет. А рыть их начали, когда противник уже рядом был. Понятно, что прорвать такую хлипкую оборону удалось легко. То как немцы появились, и их напор, сломили волю к сопротивлению у командования армии. Сдадут они Крым. Да и Севастополь тоже. Как есть сдадут.

Тут подал голос Сталин, задумчиво поглядывая на меня:

– Товарищ Сергеев, нами было решено отправить вас в Крым, принять под командование Пятьдесят Первую армию. Войска в Минске смогут удержать свои позиции пока вас нет?

– Думаю да. На ближайшей месяц расписано несколько десятков операций, что будут проводится в тылу у противника. Идёт формирование новых частей. Учеба. Если немцы не перекинут крупные силы… Да даже если перекинут, что делать в разных ситуациях Васильев знает. Не думаю, что будут проблемы. Тем более если будут острые моменты, мне хватит ночи, чтобы перелететь к Минску и включится в работу. При этом не оставляя дела в Крыму без внимания.

– Хорошо. Вылетайте немедленно. Приказы вам выдадут в приёмной.

Козырнув, я покинул кабинет Сталин. Вот что странно, поглядывали на мой пятнистый костюм с интересом, но за нарушение формы не отругали. А смотрелась та стильно и красиво. Надеюсь я стану законодателем новой армейской моды. В Минске уже многие обзавелись такими же костюмами, включая Васильева. В приёмной я получил планшетку, в которой были все бумаги, сначала просмотрел, потом убрал обратно в планшетку. Приказ о назначении меня командармом крымской армии. Приказ на подчинение мне Черноморского флота в полном составе. Приказ не допустить захвата Крыма. Чернила свежие, писали пока я летел в Москву. Секретарь Сталина, сообщил: