— Лаури проделала здесь гигантскую работу для «Искупления», — подмигнул Руперт. — Так что будь осторожен. Она как тигрица защищает мою несравненную прозу.

— А я как раз делаю его переложение для телевидения, — сказал Лаури молодой человек, когда Руперт убежал встречать новых гостей. — Меня зовут Джек Бенедикт. Почему я не видел вас раньше?

— Наверное, потому, что я не живу в Лондоне.

Джек отвел ее в укромный уголок и обрушил на нее шквал вопросов относительно того, что она делает и где она это делает, есть ли у нее кто-нибудь, и если нет, то как можно ее увидеть, и притом как можно скорее.

Лаури, смеясь, нарочно отвечала крайне неопределенно и с головой ушла в тот легкомысленный флирт, о котором уже забыла, но который когда-то ей очень нравился. Немало удовольствия было в том, чтобы нести ни к чему не обязывающую околесицу мужчине, который был явным мастером этого искусства и к тому же явно не желал ее никому уступать, что, безусловно, льстило ей еще больше.

Но вскоре Лаури извинилась и хотела было уйти.

— Куда же? — встревожился Джек. — Еще не полночь, так что не исчезайте как Золушка.

— Мне надо подняться наверх посмотреть на дочурку, — успокоила она Джека и засмеялась, видя его удрученную мину.

— Так вы замужем, — театрально вздохнул он.

— Нет, не замужем, — ответила Лаури, вручая ему свой бокал. — Подержите, я ненадолго.

Лаури побежала наверх и прошла через зал к гостевой комнате, где остановилась с Розин. Она спокойно открыла дверь и в растерянности остановилась. Адам Хокридж, импозантный в вечернем костюме, смотрел на спящую дочь, и от выражения его лица у нее глухо бухнуло сердце. Он молча повернулся, почувствовав ее присутствие, и густые темные брови сошлись на переносице. Жестко схватив ее за руку, он вышел вместе с ней из комнаты.

— Как ты можешь оставлять Розин без присмотра? — свистящим шепотом произнес он. — Я видел тебя внизу с этим типом, ты там вовсю развлекалась и думать забыла о дочери!

Лаури сердито выдернула руку.

— На столике возле кроватки микрофон селектора, а в соседней комнате у Доминика приемник, он прибежит за мной, если она проснется. А кроме того, я отлучилась всего на полчаса. Не говоря уже о том, — добавила она, дрожа от гнева, — что это вообще не твое дело!

— Ах, не мое! — Адам схватил ее за локоть и затряс так, что сережки зазвякали у нее, словно колокольчики. — Она и моя дочь, не забывай!

— Если б я могла забыть, — прошипела она. Руки его тут же ослабли и упали, и ярость растаяла на лице.

— Так ты хочешь, чтобы я расплачивался за свою ошибку всю оставшуюся жизнь, — уныло выдавил он.

Глаза Лаури вспыхнули.

— Да вовсе нет. Никакой платы от тебя я не хочу. Никогда.

Они стояли и молча смотрели друг на друга, а в это время из своей комнаты вышел Доминик и застыл как вкопанный. Глаза его загорелись при виде высокой фигуры Адама.

— Адам! Ура! — крикнул он. — А мама боялась, что ты не приедешь.

При виде Доминика взгляд Адама смягчился; он потряс ему руку и шутливо ткнул под ребра.

— Чем это мама кормит тебя? Ты растешь как на дрожжах!

Доминик заулыбался, а затем обеспокоенно нахмурился.

— Я вышел глянуть на Рози. Она так странно шумит по селектору.

Лаури горячо поблагодарила его и поспешила в комнату посмотреть, что там такое, и тут же заулыбалась, услышав тот шум, о котором говорил Доминик. Ее дочурка похрапывала.

Долговязый подросток зажал себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться, когда заглянул в комнату через плечо Лаури. Потом повернулся к Адаму, показал большой палец, мол, все отлично, и удалился. Адам и Лаури, помедлив, двинулись следом за ним. На лестничной площадке Адам устало потер рукой лицо, затем взглянул на Лаури.

— Прости. Я сорвался. Эта история с Розин совсем выбила меня из колеи.

— Не правда, что я уделяю ей мало внимания, — сухо произнесла Лаури.

— Я знаю. — Его губы искривились. — Просто я был вне себя. Я, как только вошел и увидел тебя с этим парнем там внизу, взбесился от ревности, вот и сморозил черт-те что, лишь бы побольнее ударить.

У Лаури расширились глаза.

— Ты ревнуешь?

— А что тут удивительного? — Он скользнул по ней взглядом. — Ты так потрясающе выглядишь, Лаури. Такая стройная, недоступная; я с трудом узнал девочку, которая заливалась румянцем при виде сексапильных трусиков.

Лаури твердо посмотрела на него.

— Нам пора спуститься вниз.

— Минутку. — Адам поймал ее руку. — До того как я сегодня уеду, Лаури, я хотел бы заключить некий договор насчет Розин. Ты можешь ввести любые правила, я безоговорочно буду им подчиняться, клянусь. Но, ради Бога, я не хочу, чтобы она выросла с мыслью, что отцу до нее нет дела.