— Хорошо. — Она отняла свою руку. — Этого не будет. Я что-нибудь придумаю, даю слово. А сейчас нам действительно пора идти. Я обещала Саре помочь с ужином.

Следующие два часа пролетели как в тумане;

Лаури смеялась и флиртовала с Томом Харвеем и терпеливо ждущим Джеком Бенедиктом, разговаривала о Розин с Кэри Сэвидж, которая настойчиво приглашала их с Розин посетить ее до отъезда из Лондона. За ужином Лаури помогала Саре, чтобы никто не был обойден едой и напитками. Занимаясь этим, они смогли поговорить.

— Ты не предупредила, что Адам должен прийти, — с укоризной сказала Лаури.

— Руперт был уверен, что ты взбесишься, а я так думаю, что это отличная идея, — ответила, совершенно не чувствуя себя виноватой, Сара. — Пора заключить мир и зарыть топор в землю.

— Где это, скажи на милость, я его зарою? — прошипела Лаури и тут же с лучезарной улыбкой обернулась к Джеку и предложила ему клубничный мусс.

Адам весь вечер проговорил с Рупертом и Патриком Сэвиджем, но, когда бы Лаури ни глянула в его сторону, она непременно встречала его взгляд и тут же отводила глаза, надеясь в глубине души, что он уедет пораньше и она сможет повеселиться всласть. Хотя зачем врать себе? Если Адам уедет, вечеринка для нее кончится.

Без четверти двенадцать Сара внесла в зал транзистор, а Руперт и Лаури тем временем разносили бокалы с шампанским гостям, собравшимся в ожидании полуночи. Когда Лаури вручила Адаму его бокал, он схватил ее за запястье и удержал около себя, пока все считали последние секунды до боя Биг Бена, возвещающего наступление Нового года. Адам протянул ей свой бокал, и она невольно отпила глоток, затем он поднес бокал к своим губам, осушил его до дна, обнял ее и поцеловал.

— Счастливого Нового года, Лаури, — чуть осипшим голосом проговорил он.

— Счастливого Нового года, Адам, — машинально отозвалась она, глядя ему в глаза; не обращая внимания на толчею целующихся и поздравляющих друг друга людей вокруг, он поставил свой бокал и снова обнял ее, и на этот раз его поцелуй был столь долог, что только аплодисменты и свист восторженной аудитории вернули их на грешную землю.

Раскрасневшуюся Лаури подхватил Руперт, затем Сара, все целовали ее и смеялись, а после Сара кивнула Адаму с многозначительным видом:

— Ну давай. Я здесь управлюсь.

Лаури только успела перехватить грустный взгляд Джека Бенедикта, как Адам повлек ее за собой через весь зал, затем кухню и в сад через заднюю дверь, которую тут же захлопнул, и устремился по хрусткой от мороза траве к каретному сараю, не внимая ее протестам.

— Что ты делаешь? — задыхаясь и спотыкаясь с непривычки на высоких каблуках, спрашивала на бегу Лаури.

— То, что надо было сделать давным-давно, — коротко бросил Адам, бесцеремонно потащил ее по знакомым железным ступенькам в квартиру и открыл дверь.

— Но Розин…

— Доминик скажет Саре, если она проснется. — Адам включил свет, закрыл дверь и указал пальцем на телефон, стоящий на столе. — Если зазвонит, мы в мгновение ока можем снова быть в доме. А пока что… — Он перевел дух и отпустил ее руку. — А пока что я собираюсь в тишине и покое поговорить с тобой, без всяких этих влюбчивых редакторов и телережиссеров.

— Ты уже несколько раз говорил со мной, — без всякого энтузиазма сказала Лаури. — Что еще такого спешного?

— Наши предыдущие встречи были слишком эмоциональны, что мешало практическому решению вопроса, — спокойно возразил Адам. — На мои телефонные расспросы о Розин ты тоже отвечала сквозь зубы, Лаури. Лаури пожала плечами.

— Ты по крайней мере мог предупредить меня, что будешь на празднике сегодня.

— Я не сомневался, что ты не приедешь, если узнаешь.

— Если б я знала, что ты собираешься устроить такое представление, то, разумеется, осталась бы дома! — фыркнула она, скрестив руки на груди.

— Да ничего я не собирался! — в сердцах бросил Адам. — Так уж получилось! — Он нетерпеливо вздохнул. — Послушай, Лаури, мне нужно десять минут. Потом ты свободна. Делай что хочешь. Возвращайся к гостям или куда пожелаешь.

Лаури присела на диван.

— Ну ладно. Выкладывай, что у тебя. Адам, мрачный как туча, маячил перед ней.

— Да что же ты такая злая, скажи мне, ради Бога? После того, что случилось с Розин, и Рождества я думал, ты станешь ко мне помягче.