– Что мы не в прошлом! Помнишь Вовик объяснял, что пришельцы прибыли из параллельного пространства? Так вот и «тюльпан» их, будь он неладен, тоже зашвырнул нас куда-то в другой мир. Где Христос действительно жил среди людей.

– Ну… В принципе, может и так. И что теперь делать?

– Да я откуда знаю? Думаю, просто жить. Даже скорее – выживать. В этом долбаном рабовладельческом строе!

Новые знания лишь укрепляли друзей в их «революционной» правоте. Наиболее возмущало, что даже свободных людей тут лишили возможности истопить баню. Да ещё и впрямую пытались запретить «ублажать телеса мытьём и купанием». Так как это, видите ли, «грех». Как можно жить в лесу и не иметь права взять сухих веток, чтобы сварить суп? Но здесь за это на полном серьёзе убивали!

Володька предложил «уничтожать несправедливость до тех пор, пока бьются их сердца». Памятуя совет бабушки Линде, Николай согласился. Но уточнил, что эта битва не должна превращаться в разбой ради наживы. А так же уговорил друга, что пока есть хотя бы малейшая возможность, необходимое они будут зарабатывать. Колдунья посмеялась, но одобрила их «декларацию о намерениях».

Однако почти сразу же одержимый Феоктистов втянул Зуброва в то, чего тот так опасался. Убедил, что им следует оградить «свои угодья» от визитов местной вооруженной публики, только якобы и мечтающей, что о пополнении поголовья рабов. При этом показал шесть узких крепко прокованных наконечников и недобро ощерился:

– Бронебойные! Трофеи с того егеря.

Подчиняясь воле «волко-человека», ребята вновь устроили засаду. На этот раз – в тщательно выбранном месте, где им удалось подкараулить одинокого пешего солдата. С небольшим интервалом сразу с двух сторон в него вонзились аж три бронебойные стрелы. Воин схватился за раны, скорчился. А Зубров испуганно замер, не в силах дальше поднять лук. Тут же раздался рык из соседнего «схрона»:

– Стреляй! Стреляй!! Мерихлюндию твою за ногу! Огонь!!!

Практически против воли Коля продолжил стрелять. Третьей стрелой вновь попал. Затем «волко-люди» подошли к раненому, который уже не мог стоять. Одержимый Феоктистов принудил теперь уже Зуброва добить солдата топором. После чего опять заставил лизнуть крови убитого.

От этого сердце Николая словно закаменело. А парни ещё много говорили о содеянном. Причём, Владимир обличал этот мир не хуже, чем Ульянов-Ленин:

– Что ты сопли распустил?! Это же не люди. Это паразиты на теле местного человечества! Вши в людском обличье. Им не место на этой земле. Пока вши не уничтожены, педикулёз не излечить!

Страшный девиз: «Человек человеку – волк!», агитация одержимого вожака, вкус крови убитых и молчаливое одобрение колдуньи сделали своё дело. Вскоре уже и Николай воспринимал «паразитов-феодалов» и их «прихвостней», живущих за счёт закабалённого простого народа, как неких выродков, не относящихся к человеческой породе. Убить их было так же почётно, как добыть кабана или оленя. Но более опасно и прибыльно. Звери же не носят одежду, обувь и оружие.

«Волко-люди» предприняли ещё несколько удачных «партизанских» вылазок. А после того, как солдаты перестали ездить в одиночку, несколько раз напали на двойки воинов. Меткие выстрелы и внезапность нападения позволяли одерживать и такие победы. Но в непременной рубке даже раненые наносили им такие увечья, что большая часть добычи уходила на оплату медпомощи «бабушки Линде». В это время друзья меньше могли накосить травы и собрать хвороста. Не говоря уж о том, что с травмами невозможно было охотиться. Точнее, браконьерствовать.

Тем не менее, вылазки сделали свое дело. К первому снегу в избушке колдуньи наготовили запасы на зиму. А «волко-люди» уже уверенно сражались боевыми топорами, расправляясь с отрядом из двух-трёх солдат. Окрыленные успехами, они вновь напали на «буржуя». За что и поплатились – рыцарь уехал дальше, а их искалеченные кистенём тела ещё на два месяца «приковались» к топчану в избушке колдуньи. Старушке пришлось буквально за уши вытаскивать юных разбойников с того света. В существование которого здесь не только верили, но даже присвоили отдельное название: «Навь». В отличие от мира живых – «Яви».

За время лечения «бабушка Линде» ещё больше привязалась к ребятам. В силу своего ремесла она была намного более любопытной и терпеливой. Тем более ни детей, ни внуков, способных скрасить старость, у древней колдуньи не было. А «волко-люди», благодарные за спасение жизни, да еще и изнывавшие в чужом смертоносном мире, искренне полюбили эту нелюдимую старую отшельницу.

Остаток зимы прошел в тренировках, браконьерских охотах и усиленных занятиях ромейским языком.

* * *

1984 год по времени Метрополии, 23 мая. СССР, г. Бузулук.

Третьи сутки злосчастный «тюльпан», включенный в земную розетку, лишь мерно гудел, абсолютно не желая выключаться. Емельянов был на грани истерики. Может, ребята там уже задохнулись? Но, с другой стороны, вдруг лежат в самом настоящем анабиозе? Тогда как раз принудительное вскрытие аппарата, например, с помощью лома, может убить их!

Все семьи уже знали о случившемся. Но, единственное, чего Вовчик не понимал, почему матери Феоктистова и Зуброва не обращаются в Академию наук? Ну, или хотя бы в милицию? Он уже изнемог под гнётом ответственности. Почему решение должен принимать он, 15-летний подросток, а не взрослые учёные или ответственные сотрудники? Что это за странные разговоры о «психушках» и «подопытной жизни в лабораториях» пытаются вести с ним вместо точных ответов?