– А какого черта я тут делаю?! – возмутился его приятель. – Все вон, как платить перестали, смотались. А я буду работать, пока занятия не начнутся. Материала еще полно. Исчезни мы отсюда – за день все разнесут. Креста на них нет.

– Не разнесут, – улыбнулся Суворин. – Не дам.

– А когда строительный материал кончится, что будешь делать? – спросил Игорь.

– По электричкам пригородным пройдусь, – усмехнулся Суворин.

– А что?! – неожиданно отреагировали парни. – Мы на первом курсе «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата» продавали. Всю партию реализовали. Расхватывали, как горячие пирожки. Ты только послушай, как звучит… половая заповедь, – повторил он, подняв вверх указательный палец, – это же музыка!

– Залкинда? – спросил Суворин.

– Его.

– Скучища, – махнул рукой Панкрат. – Вторая партия у вас бы не пошла.

– Сейчас «жертвы амнезии» хорошо получают, – заметил Виктор. Взгляд его стал отсутствующим, губы сжались в скорбную складку, в голосе появились депрессивные нотки:

– Последнее, что я помню, это несколько фраз: «Корабль вышел из зоны. Включить защитные лазеры! Двигатели – на полную!»

Мужчины рассмеялись.

Они сидели возле одной из наскоро сколоченных подсобок. Перед ними стоял ящик от олифы, на котором был накрыт ранний завтрак: вареные яйца, хлеб, зеленый лук, помидоры и нарезанное аккуратными розоватыми ломтиками сало. Рядом на куске картона стояла трехлитровая банка с молоком. Всю эту снедь постоянно поставляли им местные жители. К удивлению Суворина, многие: и стар и млад – хотели, чтобы церковь была восстановлена. А вернее, построена, потому что, кроме полуразрушенного фундамента, от нее ничего не осталось.

– Построим церковь?! – улыбнулся Панкрат, наблюдая, как Виктор «сооружает» себе бутерброд, красиво и аккуратно, как и все, что он делал.

– Конечно, – согласился тот. – Бог поможет.

– Бог помогает только тем, кто упирается, – убежденно сказал Суворин и с аппетитом принялся за завтрак.

Этой ночью прошел сильный ливень. Но утро было чудесное, солнечное и не очень жаркое, с легким ветерком и удивительно синим небом. Поглядывая на эту синь, на аппетитно хрустящих зеленым луком студентов, на ближайший лес и окрестные поля, Панкрат ощущал нечто похожее на счастье.

Минут через пять он поднялся и направился в сторону, как ему показалось, осевшей кирпичной кладки.

– Черт! – выругался он. Настроение было моментально испорченно. – Что-то не так с фундаментом.

Студенты, дожевывая на ходу, бросились за ним.

– Вот это да! – Панкрат растерянно остановился возле одной из стен.

– Смотри, как просело! – Виктор присел и, поправив очки, стал разглядывать стыки между фундаментом и стеной. Вид у него был растерянный, как у провинившегося школьника. Не лучше выглядел и Игорь.

– Стыки в порядке, – Суворин прижал к губам сжатую в кулак руку. – Что-то с фундаментом. Что-то не учли.

Панкрат начал прокручивать в памяти процесс укладки фундамента, в котором принимал самое активное участие. Он жутко нервничал и измерял шагами землю возле стены. Неожиданно левая нога его в высоком рабочем ботинке мягко ушла во влажную почву почти по колено.

– Ого! – Панкрат вытащил ногу. Заглянул в образовавшуюся яму и вдруг попросил студентов:

– Тащите лопаты!

Копали минут двадцать вглубь, потом еще полчаса в том направлении, где все больше и больше оседала почва.

Через час Суворина осенило. Тут раньше подземный ход какой-то был. От времени все развалилось, засыпалось. Но какие-то пустоты, по-видимому, остались. Надо тщательно осмотреть все вокруг! – решил он.

Пустырь, который окружал строительную площадку, разбили на три части.

Студенты, уставшие от копания, расстроенные и растерявшие всю свою утреннюю бодрость, постукивая лопатами и кое-где покапывая, с мрачным видом и без всякого энтузиазма бродили по своим участкам.

Суворин же, наоборот, одержимый появившимися в его голове идеями, принялся внимательно осматривать и оценивать доставшуюся ему часть земли. В зарослях ежевики он обнаружил огромный белый валун, сильно осевший в почву с одной стороны. И принялся копать в том месте, где осела земля.

Через час интенсивной работы не замечавший ничего вокруг, в том числе и вот уже десять минут стоявших возле него студентов, Панкрат вдруг увидел, что камень дрогнул и резко наклонился.

– Отойди оттуда! – закричал Игорь. – Там, под камнем, хрень какая-то. Слышишь? Что-то чавкает.

Суворин и сам слышал этот странный звук. Он отошел в сторону. И несколько минут мужчины смотрели на валун, продолжавший медленно оседать. И вдруг раздался громкий, как заметил Игорь, чавкающий звук, и камень исчез под землей.

– Когда Бог закрывает двери, он обязательно оставляет открытой форточку, – от волнения шепотом произнес Панкрат и, сделав знак рукой, приказывающий студентам оставаться на месте, лег на землю и пополз к образовавшемуся отверстию.

– Это колодец, – произнес он через пару минут, освещая фонариком довольно глубокую яму с каменной кладкой. – Камень рухнул, потому что прогнили деревянные перекрытия. Это они, расползаясь, чавкали.

– А где теперь камень? – крикнул Игорь.

– Лежит на дне. Но там есть еще кое-что. Тащите веревку.