Рядом лежал самый знаменитый бестселлер в истории книгопечатания – старенькая потрепанная Библия. Мятая обложка и испачканные страницы указывали, что читали ее, хотя бы фрагментарно, почти каждый день.

В центре гарнитура устало располагался давно снятый с производства жидкокристаллический телевизор с разрешением FullHD. При включении на экране размером с чемодан становилась заметна россыпь выгорающих пикселей. Последние дни телевизор работал будто на последнем издыханий, копя все больше матричных дефектов, но вчера днем он окончательно сломался и ремонту не подлежал.

Поправка: никто даже не изъявил желание его ремонтировать.

Никто не поинтересовался, что именно с ним случилось: сгорела ли в нем плата электропитания, а может…

Это было уже неважно.

Устаревший плоский «ящик» отнесли в мусорный контейнер и благополучно о нем забыли.

Теперь вместо него на крепкой подставке (со встроенными в нее мощными динамиками) громоздился LG Signature OLED 8K UltraHD – плоский черный гигант с диагональю экрана 88 дюймов. Это почти три квадратных метра гладкой глянцевой поверхности, в которую при дневном свете можно смотреться, словно в зеркало. На момент приобретения эта модель телевизора была уже не очень свежей, но совсем не дешевой.

Благо, что покупатель накануне удачно попал на распродажу.

Столь технологически совершенный девайс мог позволить себе (хоть и в кредит) лишь увлеченный киноман с хорошим достатком, который не представлял жизнь без ежевечернего просмотра хотя бы одного фильма. Этот человек ранним утром второго воскресенья июля отражался в огромном глянцевом экране, на котором пока не было ни единой пылинки, отпечатка пальца или грязного развода.

Звали человека Сергеем Ивановым.

Это был тридцативосьмилетний мужчина без каких-либо примечательных особенностей. Небольшое пивное пузо выдавало его малоподвижный образ жизни в пределах зоны комфорта.

Поссорившись накануне с женой Светланой, он в одних шортах и майке спал на неразложенном диване, запутавшись в легком цветастом пледе. У него не было подушки и постельного белья. Голова с заметной проплешиной покоилась на мягком подлокотнике.

Чуть в стороне лениво «мотал башкой» напольный вентилятор. Он обдувал спящего мужчину, и большие лопасти его были невидимы глазу из-за вращения на максимальной скорости.

В экране телевизора также отражались мягкое кресло у двери и небольшой журнальный столик, на котором одиноко лежал новенький серебристый аэропульт LG, предусмотрительно завернутый в шуршащий целлофановый пакетик.

Часы над диваном показывали 06:12 утра.

В большое окно с двухкамерными стеклопакетами били яркие лучи летнего солнца. Дверь на балкон была чуть приоткрыта, вяло колыхались темные плотные шторы. С улицы доносился шум взволнованной толпы, чьи-то испуганные вскрики и нытье, вой сирен и частые сигналы автомобильных клаксонов. Эти звуки сливались в далекую монотонную какофонию, которая наверняка разбудила бы Сергея, если бы он жил хоть немного ниже семнадцатого этажа.

Видимо, на улице случилось что-то необычное, но супруги Ивановы мирно (хоть и порознь) проспали это происшествие.

Ссора с женой накануне произошла по двум причинам, и не только из-за покупки дорогого телевизора, о котором Сергей грезил уже пару лет.

Во-первых, он даже не посоветовался с супругой и в качестве первоначального взноса отдал последние деньги с банковской карты, поскольку в ближайший рабочий день (то есть завтра, в понедельник) ожидал зачисление очередной зарплаты.

Во-вторых, возясь с гарнитуром, он небрежно обошелся с ее православным триптихом.

Как было дело: пока Светлана «пилила» Сергея за его эгоистичное транжирство, он разобрал гарнитур на составные части. Центральную секцию в виде досок и стекол он сложил в дальнем углу пыльной кладовки. Боковые стеллажи он с пыхтением раздвинул в стороны, чтобы разместить между ними широкоэкранную новинку. В результате этих несложных, но торопливых манипуляций триптих упал с верхней полки и разбился на три отдельные иконы.

Это привело религиозную Светлану в бешенство.

Порой в этой кроткой домохозяйке просыпалась истинная стерва, что в последние годы, по мнению Сергея, происходило все чаще. В подобные моменты она напрочь забывала о 4-ой главе 1-го послания апостола Петра…

(«Принимайте друг друга в домах своих без досады…»)

…и позволяла себе громко браниться, неприлично жестикулировать и сквернословить.

Сергей стерпел ее ругань, но отнюдь не из-за чувства вины.

Его больше озаботила сохранность рассыпавшихся на полу пластмассовых самолетиков и дисков Blu-Ray. В ответ он лишь укорил ее, что подобная херня не случилась бы, если бы она не орала, как «бешеная истеричка», а хоть немного помогла ему.

В итоге Светлана, отказавшись мыть на ночь посуду, запретила ему входить в спальню и закрылась там.

Сергей не расстроился.

Скорее, облегченно вздохнул, радуясь наступившей тишине.

Он был уверен, что через некоторое время, когда ей станет одиноко в постели, она сменит гнев на милость и позовет его.