– А этот объект излучает хоть что-нибудь? Кроме отражения солнечного света, само собой.

На этот вопрос ответил глава Роскосмоса:

– Нет. Никаких излучений. Ни радиоволн, ни электромагнитных импульсов, ни радиации. Ничего. Во всех спектрах и частотах. И это очень странно.

– Совсем ничего? – удивился астрофизик. – Но не бывает такого! Даже у мертвой Луны есть масса излучений.

– Может, это часть их маскировки? – предположил командир ВКС.

– Хотя да, возможно, – задумался астрофизик. – Будь я командиром космического транспорта, я бы тоже перед контактом с другим разумным видом замаскировал свои сигналы. Жаль, мы не можем знать наверняка.

С места неуверенно поднялся худосочный мужчина в больших очках.

– Подождите минуточку! – скромно прервал он остальных, пригнувшись к микрофону. – Я прошу прощения, что врываюсь в дискуссию, просто хочу сказать…

– Пожалуйста, вначале представьтесь, – попросил его замминистра обороны. – Я не знаком с гражданскими. Вас подняли с постели и привезли сюда, но из-за срочности вам не успели сделать таблички и бейджики.

– Моя фамилия Нарышкин, имя и отчество мое Валерий Палыч. Я тоже являюсь академиком РАН, только из отделения биологических наук, секции физико-химической биологии, доктор наук.

– Хорошо, прошу, продолжайте. – Ливанов записал в блокнот новое имя.

Светлана снова протопала к входной двери квартиры и открыла ее.

– Сережа-а-а! – крикнула она, чуть не сорвав голос.

– Я вот что хотел сказать. – Биолог Нарышкин будто сомневался в выводах, которые собирался озвучить. – Мы пока не знаем, как сами эти существа общаются друг с другом. У них может быть совсем другая анатомия и техника для этого. Может, им вовсе не нужны традиционные средства связи с использованием радиоволн и все такое.

– Он дело говорит, – вставил астрофизик.

– Сергей! – позвала Светлана более решительно и твердо. Затем подождав пару секунд, громко захлопнула дверь и застыла в прихожей, видимо, вслушиваясь к звукам лестничной площадки.

Биолог на экране тем временем продолжал:

– Но, допустим, мы установим с ними какой-нибудь тип связи. Нет абсолютно никакой гарантии, что они нас поймут и ответят. А если ответят, то нет гарантии, что их сообщение поймем мы. Я не думаю, что они говорят по-человечески, то есть с использованием ротового отверстия, легких и голосовых связок. У них может быть иной способ общения друг с другом, совсем иные для этого органы.

– Все верно. – Астрофизик Харитонов, внимательно слушая коллегу из научных кругов, задумчиво кивал.

– Поэтому я полагаю, что единственный способ, при котором два разумных существа из разных миров гипотетически могут начать хотя бы примитивную коммуникацию – это, наверное, язык символов. Иными словами, невербальный или паравербальный способ. Но сначала нужно установить какие-то алгоритмы этого общения. А это, по сути, придумать новый язык, новый принцип, новую технику построения фраз, используя уже знакомые нам символы, которые хотя бы мы можем для себя интерпретировать…

– Я немного запутался, – покачал головой глава Роскосмоса.

– Не беда, это всего лишь мое личное предположение. – Биолог Нарышкин сел на место. – Просто мысли вслух. Простите, что я не совсем связно говорю, я очень волнуюсь, так как в первый раз присутствую на подобном совещании.

– А других причин для волнения у вас сегодня нет? – спросил астрофизик.

– Конечно есть, я просто имел в виду…

– Так что нам делать? Продолжать посылать сигналы? – недоумевал командир ВКС. – Или это все зря?

– Продолжайте пока, – ответил ему Ливанов. – Вдруг они как-то ответят, мало ли. Хотя я тоже слабо в это верю.

Биолог РАН обратился к генерал-полковнику ВКС:

– Можно поинтересоваться, что именно вы спрашиваете у них сигналами?

– Кто они, откуда прибыли и каковы их цели по отношению к нам. На мой взгляд, это сейчас самые важные вопросы. Но третий вопрос, конечно же, приоритетен.

– А способы? – добавил вопрос астрофизик.

– Морзе, бинарные и десятеричные коды. Во всех частотных диапазонах.

Харитонов скептически покачал головой:

– Скорее всего, они считывают ваши сигналы, но не могут их правильно интерпретировать. Все эти кодировки придуманы людьми для людей, с учетом земных алфавитов, хоть и разноязычных. Для экипажа инопланетного корабля эти сигналы могут показаться беспорядочным набором волн. Ведь мы, встретив, скажем, неандертальца, тоже не поймем его примитивные уханья, стуки палкой по камню и рисунки на песке. И он в свою очередь не поймет наш сложный язык со всем лексиконом и речевыми оборотами. Поэтому, я уверен, даже если они ответят вам, вы ничего не разберете. У них может быть совершено иной механизм коммуникации, как и сказал уважаемый Валерий Палыч.