Короче, продолжалась прямая трансляция.

Оператор Дмитрий Халов снимал толпу, которая плотным потоком шла по улице 1-ой Останкинской, постепенно вытекая на проспект Академика Королёва. Люди, забыв обо всем на свете, смотрели в небо, снимали себя, соседей, толпу и безмолвный инопланетный объект на смартфоны, из-за чего порой спотыкались. Люди, напиравшие сзади, наступали на них и тоже падали, образуя нечто похожее на массовую борьбу. В результате этой неразберихи в некоторых местах своеобразной человеческой «реки» были заметны яростные потасовки.

Корреспондент Борис Евстигнеев вне кадра комментировал происходящие события, пытаясь перекричать ветер. Голос его дрожал и порой срывался. Не обязательно было видеть мужчину на экране, чтобы представить испуганное выражение его лица.

– …уже не мелкие стычки, как было буквально несколько минут назад, а самые настоящие массовые драки, – обеспокоенно кричал корреспондент. – Кто явился зачинщиком, сейчас уже трудно сказать. Но причина этих беспорядков, мне кажется, всем ясна…

Люди и вправду яростно дрались.

Нервы у всех были натянуты до предела.

Напряжение в толпе явственно ощущалось в воздухе и доходчиво передавалось через объектив камеры в квартиры и дома.

Молодые люди в пылу необоснованного бешенства крушили брошенные у обочин автомобили. Окунувшись в анархию, хулиганы разбивали битами стекла и фары, выбивали зеркала, прыгали на капотах. Одни бунтари сплоченно раскачивали фургоны, другие переворачивали внедорожники, третьи прокалывали колеса автобусам и грузовикам.

Все эти придурки, вероятно, злились на автовладельцев, которые оставили на полдороге препятствия, мешавшие свободному движению.

Другого логичного объяснения их тупой ярости, по мнению Ивановых, не было. Но Сергей к своим мыслям добавил справедливое предположение, что сплотить этих бандерлогов ради чего-то хорошего всегда было сложнее, чем для совершения разного рода безумств.

Другая часть толпы в целях мародерства разбивала разноцветные витрины магазинов. Доставалось также и ресторанам, парикмахерским, пунктам сотовой связи, супермаркетам бытовой химии, цифровой техники и другим.

– Понеслась моча по трубам! – произнес Сергей тоном, будто давно ожидал подобной реакции от паникующей общественности.

– …После объявления чрезвычайного положения люди помчались в магазины, чтобы запастись необходимыми продуктами, – кричал корреспондент Борис Евстигнеев. – Большинство супермаркетов в этот час оказались закрыты, но людей это не остановило. Они стали выламывать двери и разбивать окна…

– Господи, куда мы катимся? – простонала Светлана.

– Он как всегда тебе не ответит, – махнул рукой Сергей.

Оператор Дмитрий Халов направил камеру на группу людей, которая штурмовала ближайшее отделение «Сбера» в попытках добраться до банкоматов и снять деньги с зарплатных (и с кредитных, был уверен Сергей) банковских карт.

Упорядоченной очередью даже не пахло.

Люди толкали друг друга, отшвыривали в сторону, били кулаками по лицу, отпихивали ногой в грудь. Каждый пытался дотянуться до заветной узкой щели, вставить карту и успеть набрать пин-код, чтобы обналичить самое ликвидное средство рынка и не остаться в неопределенном будущем с бесполезным куском пластика в кошельке.

И каждый из этих людей прекрасно понимал, что количество денег в банкоматах ограничено.

В сторону дерущихся клиентов банка пытались пробраться сотрудники полиции и Росгвардии, вооруженные дубинками и щитами.

Сергею пришла мысль:

«Представители власти в трудные времена всегда в первую очередь защищают не людей и их имущество, а деньги. Особенно, если это большие деньги больших людей».

Силовики расталкивали толпу, провоцируя новые стычки.

Маленькие люди, не боясь правоохранительных органов, бросались на них с кулаками, чтобы защитить остатки своих маленьких денег.

Если во время политических волнений большая часть митингующей массы предпочитала не идти на прямой конфликт с силовиками, то в это неспокойное утро люди были намного…

Нет, не смелее и не наглее.

Отчаяннее – вот, наверное, правильное слово.

Людей на улицах было намного больше, чем когда-либо, и они сегодня не боялись представителей власти, поскольку понимали, что над ними висит угроза гораздо страшнее.

Некоторые из сотрудников полиции и Росгвардии, споткнувшись или будучи поверженными, тонули в кишащей людской массе. Остальные бойцы начали ретироваться, отстреливаясь гранатами со слезоточивым газом.

Над улицей пронесся синий полицейский вертолет, сотрясая воздух лопастями и вещая из громкоговорителя: