Шрифт:
Что ж…что сделано, то сделано, у меня никогда не бывает ничего легко, но я был уверен, что смогу решить эту проблему, как только избавлюсь от других важных вопросов. Однако в словах Воронова, слышался какой-то настораживающий подтекст, который мне совсем не нравился. Вся эта его речь, явно не для моего утешения…
— Если ты намекаешь на то, что теперь, когда Милена у тебя, на твоей территории, мне к ней хер добраться…Ты глубоко заблуждаешься! — предупреждаю сразу. — Я заберу её в любой момент, и если придется начну ещё одну войну… Только на этот раз, поблажек не будет!
— Не сомневаюсь, — не уступает Воронов, и его лицо обретает жесткие черты. — Я бы тоже так же поступил по отношению к Роксане. Но, она не вещь, чтобы её забирать в любой момент. И я намекаю на то, что не буду вам препятствовать, в том числе и укрывать её от тебя. Я говорю о том, что ты сможешь её получить, только тогда, когда она сама этого захочет! — уверенно.
— Она захочет, — утверждаю, стиснув зубы. Даже думать о таком варианте не хочу…
— Посмотрим, — бросает Воронов, и его уверенность меня злит. — Мне не нужна война между нами Сабуров…Всё может быть, очень даже неплохо. Если учитывать пожелание нашего общего друга Алана Бисарова, который однажды предсказал нам удачный ход в виде коалиции, мы могли бы вместе, многих поставить на колени… Но семья есть семья, и пока Милена не твоя жена, отвечаю за неё я, — добавляет, выбрасывая окурок на пол. — Если она тебе важна, не затягивай, — советует и протягивает мне руку для пожатия.
Я понимаю его позицию, ответственность и прочее, хоть меня и не устраивает такой расклад дел. Но я так же прекрасно осознавал, что дальнейшие отношения с Миленой зависят только от меня. Следующий шаг мой, и я должен её доказать, что она мне не всё равно, иначе потеряю её навсегда.
Пожав в ответ руку Воронова, я оставляю поместье Доронина. Сегодня будет тяжёлая ночь…
Глава 43
Асад
Охрана, которая сопровождала Милену к Воронову, вернулась в мой загородный дом, практически вместе со мной. Мне нужно было собрать людей и выезжать за головой Стрельцова. Я был настроен решительно, и намеривался разобраться с ним сегодня окончательно…
— Этого ты добивался? — слышу недовольный голос Ирины Александровны, которая появляется возле меня, как только я оставляю машину. Она впервые такая злая и огорчённая, что меня немного удивляет.
— Что-то случилось? — уточняю, поскольку не сразу понял, почему она в таком состоянии.
— Случилось, и плохо, что ты этого не понимаешь! Я о Милене, Асад! — строго. — Долго ты будешь мучить девочку?
— Мы разберёмся! — бросаю, смерив её сердитым взглядом. Все так и норовят, вмешаться в нашу с ней жизнь, будто имеют право. А это приделом уже достало!
— Ты знаешь, я никогда на тебя не кричала, никогда не лезла в твою жизнь, не учила… Но, я была той, кто видел ваши отношения со стороны. И сказать по правде…если Милена больше не захочет к тебе вернутся, я её пойму…
— Она что-то говорила? — вдруг настораживаюсь. Какого хера?
— Мне было достаточно её взгляда, настроения и слёз, — говорит женщина уже спокойно. — Любишь её? Она важна для тебя? Дорога? Так задумайся над её самочувствием! Эти слёзы, постоянное волнение, ни к чему хорошему не приведёт! — выпаливает она, и вкладывает мне в руки стопку бумах. — Это она передала тебе…
Я смотрю на затёртые листки формата А4, и сразу понимаю что это.
— Блядь! — вырывается у меня, и я раздражённо провожу ладонью по лицу. Всё намного серьёзней, чем я предполагал!
— Я вижу, что вы любите друг друга, — продолжает Ирина, положив мне руку на плечо. — Не стоит так фривольно относиться к настоящим чувствам, иначе просто, можно не успеть или прозевать. Хочешь быть таким одиноким до конца жизни как я? — спрашивает тихо, и я поднимаю на неё взгляд. — У меня ничего нет! Ничего не осталось! А всё потому, что я так же не ценила того, что было дано мне Богом!
— У вас есть я, — просто говорю, чтобы утешить её. Я обязан этой женщине жизнью, и мне хотелось помочь ей. Кому, как не мне известно, что такое одиночество. Только вот когда привык, рассчитывать только на себя…когда не умеешь доверять людям…любить, справиться с этим намного сложнее.
— Спасибо тебе за это, — мягко говорит женщина, прикоснувшись ладонью к моей щеке. Ну, вот другие раздражали, когда проявляли ко мне подобную мягкость, а Ирина…она напоминала мне мать. И я помнил её хорошо… — Но тебе нужно думать о себе, — советует.
— Я во всём разберусь… Милену уже не отпущу и не оставлю, — заверяю, разрывая бумаги в своих руках и выбрасываю под ноги. — Всё это, только лишь формальности, повод, прошлое! Больше между нами ничего не стоит!
— Я знаю, что ты справишься. Но не забывай, о времени, поступках и о том, что она не одна, — напоминает Ирина.