Поверил ли отец ей?

Вот какой вопрос мучал принцессу больше всего. Будь у неё ещё немного времени, или ещё шанс поговорить с ним, она непременно справилась бы лучше. Теперь же оставалось лишь надеяться.

Энжи тряхнула головой, отгоняя мысли. Она должна была верить. Верить в отца, в семью. Другого выбора не было. А ещё, ей нужно было как можно быстрее вернуться в комнату. Вот только…

Принцесса осмотрелась и заметила шкаф со стеклянными дверцами. Она уже знала, что там найдёт. Увидела тусклый свет в дальнем углу полки, заваленной книгами. Девушка подбежала ближе, отодвинула тяжёлые тома исторических энциклопедий и увидела яркие точки света, вокруг которых клубился туман, заключённый в стеклянных шариках с золотой окантовкой.

Энжи знала, что не ошиблась — у генерала Болло и правда было три паровых сферы, и он даже не стал их тщательно прятать. Вероятно, не ожидал, что кто-то окажется достаточно дерзким, чтобы сюда залезть.

Тем лучше для Энжи.

Она сгребла их в охапку, подержала в ладони всего секунду — стекло было тёплым, словно чашка с подогретым молоком. Затем быстро сунула их в карман штанов — туда, где уже лежала опустевшая сфера, подаренная Джервисом, — и на цыпочках побежала к лестнице, избрав противоположный путь от того, где спустилась служанка.

Когда принцесса добралась до своих покоев, её стражники ещё не пришли в себя. Забежав в комнату, Энжи зажмурилась от непривычно яркого света, медленно затворила за собой дверь и села на кровать, не в силах поверить, что у неё и правда всё получилось.

— Я справилась… — сказала Энжи самой себе. — Я справлюсь… — добавила она уже менее уверено.

Впереди девушку ждал ещё один сложный день — возможно, самый тяжёлый в её жизни. Генерал узнает о том, что она сделала. Выяснит, что принцессе удалось предупредить отца. Выяснит, что сферы пропали из его кабинета, и непременно догадается, кто их взял.

Может быть, не поймёт, как, но это и не важно.

Теперь Энжи убедилась, что Персиваль Болло знал о существовании паровых сфер. Но был ли он в курсе силы, которая в них хранится? Знает ли он, что их можно использовать не только для взрывов и пушечных залпов?

Девушка и сама плохо понимала, на что способна эта сила. От одной мысли о том, что ей каким-то образом удалось излечить раны Роаль и усыпить солдат, Энжи пробирал холодный пот. Она не знала, могло ли это оказаться правдой. Но верила, что обязательно выяснит.

Энжи покрутила одну из сфер в руках. Тепло, как и раньше щекотало пальцы, будто через них пропускали слабые электрические разряды. Словно кто-то запер в стеклянном шарике настоящую молнию — спрятал в густых облаках.

Помедлив ещё секунду, Энжи сунула сферу в карман штанов и улыбнулась, услышав, как она звякнула, соприкоснувшись с другими. Может быть, дело было в том, что она всё же зачерпнула часть силы, может быть, её подбодрил разговор с отцом. Но она вдруг почувствовала прилив решимости и сжала кулак.

— Я справлюсь! — повторила принцесса.

И на этот раз её голос не дрогнул.

Аллек поднял с пола полуторный клинок.

Меч, оказавшийся в руках, завораживал, гипнотизировал, не давая отвернуться. Лезвие сияло, ловя обрывки пламени свечи. Рукоять приятно холодила руку. Вниз от гарды тянулся расправивший крылья дракон, обвивая эфес по кругу. Несмотря на то, что меч лежал рядом с телом убитого Пауля, на нём не было ни одной капли крови. Он был чист, невинен. В отличии от самого капитана.

Когда Аллек смотрел на этот меч, всё вокруг отступало. Становилось далёким и неважным.

— Заберёшь себе? — поинтересовалась Венди, отбрасывая верёвки.

— Пожалуй, да, — неуверенно произнёс капитан, оторвав взгляд от глаз золотого дракона — двух рубиновых бусинок.

— Такому мечу нужно имя. — На её разбитых губах заиграла улыбка. — Ты же это понимаешь?

— Защитник, — не задумываясь ответил Аллек.

Венди, широко распахнув глаза, взглянула на него и захлопала ресницами. Затем вновь тепло улыбнулась:

— Конечно. Хорошее имя для меча.

Капитан кивнул и снял с Пауля кожаные ножны, прикрепил их к собственному поясу. Венди подошла ближе. Аллек только сейчас заметил, что платье у неё разорвано на груди. От бархатного объёмного низа также почти ничего не осталось. На запястьях и локтях, расцвели кровавые подтёки от туго завязанных верёвок.

Он вновь наклонился к убитому, снял с него плащ и отдал девушке. Затем, немного поразмыслив, забрал у второго солдата верхнюю часть мундира и второй красный плащ. Их он оставил себе. Капитан сомневался, что подобная маскировка поможет избежать неприятностей, но так хоть не придётся расхаживать полуголым и покрытым кровью. Может быть, если солдаты их заметят — это даст несколько дополнительных секунд.