Решив разбираться с проблемами по мере их поступления, я на всех парах ворвалась в замок, пробежала уже знакомый путь и замерла в дверном проеме.

Джеральдина оттеснила ребят к дальней стене, теперь стоя посередине тронного зала. Безымянных она распустила, но я подозревала, что они где-то неподалеку, ждут команды. Значит, придется сделать все быстро, чтобы она не успела позвать. Я тихо вздохнула, припоминая горстку заклинаний, которые успела узнать. Не так много и страшно, но, может, они станут помощнее от сил, что добавит камень Воды. Вспомнив про теплый камень, я с улыбкой взяла его в руку и подняла взгляд на Эрика.

Парень откуда-то выудил кинжал, но почему-то медлил, до побелевших костяшек сжимая его в руке. Он в ужасе глядел на наступающую Джеральдину, но не защищался. Тереза и Касс потерялись где-то за троном, и я отчаянно надеялась, что Джеральдина не заметила их. Еще раз вздохнув, мысленно взывая к камню, я окликнула Колдунью.

Безымянная развернулась и мгновенно вышла из боевой стойки, увидев, кто перед ней. Похоже, она не собиралась биться с дочерью; где-то на спине пробежал противный холодок.

Ты хочешь убить беззащитную мать.

Ничего, как только она увидит, что я не изменила своих намерений, мне мало не покажется. Я выудила страх из общей мешанины мыслей, дала ему знатного пинка и удовлетворенно проследила, как чувство скрылось на закромах сознания. Теперь ничто не должно меня отвлекать.

— Давай, убей меня! — я сморщилась от собственной глупости. Кто знает, может, это моя последняя фраза в жизни; могла бы придумать что-то оригинальное.

Джеральдина приподняла бровь и выпрямилась, пряча за спину нож. Я против воли проследила, как по острию, задержавшись на кончике, пробежало пятно света от свечей в люстре. Колдунья испытывала мое терпение, она, очевидно, почувствовала мои муки. Решив доказать и ей, и себе, что не отступлю, я сложила руки, не выдержала и закрыла глаза, чтобы не видеть лицо матери.

Это слово пульсировало в голове, не давая сосредоточится. Я поддалась порыву всего на секунду, перекатив слово языком во рту — все также противно и неправильно; облегченно вздохнув, я прочертила пальцами в воздухе фигуру.

Похоже, Колдунья не ждала, что я ударю по ней. С удовольствием любуясь на опешившую женщину, платье которой, мокрое до нитки, прилипло к телу, я начала новую руну, почти уверенная, что мне не дадут довести дело до конца.

Так и вышло — мне пришлось в спешке укрыться за щитом, восхваляя Лину, которая научила меня этому. Впрочем, я тут же напала вновь и заклятье достигло своей цели — Джеральдина в ярости хлопала ресницами, пытаясь выгнать взявшийся неоткуда песок, слепящий и сушащий глаза.

Это сражение было до жути похоже на игру, правила которой я впитала с молоком матери. Отлично зная каждый следующий шаг Джеральдины, я аккуратно обходила ее по кругу, надеясь добраться до ребят, стоящих у дальней стены. Мурашки бегали по спине, я все ярче осознавала, что предугадываю движения Колдуньи, в то время, как она в яростном бессилии пытается загнать меня в угол. Мне оставалось лишь защищаться и атаковать в нужный момент, поэтому совсем скоро я позволило телу двигаться по наитию, а сама взялась успокоить мысли. Страх подкрался к самой кромке сознания, к той части, что лежала на поверхности, которую я отчаянно защищала от ненужных эмоций; страх перед всем вокруг и ужас от самой себя чуть не преодолели барьер, который мешал им захватить меня целиком. Так, что я снова мысленно сжала в кулаке мелочные чувства и погрузила так далеко, что теперь сомневалась, смогу ли когда-то их достать. Я развернулась и окинула довольным взглядом идеально чистую поверхность сознания и вернулась в реальность, к битве.

Наконец я ощутила спиной прерывистое дыхание Эрика. Теперь Джеральдина стояла спиной к дверям, и я смогла приступить к той части плана, в которой замораживала мать и выводила друзей из замка.

Но безымянная вдруг, вместо того, чтобы атаковать, чего я от нее ожидала, сотворила огромный щит и, развернувшись, выбежала из залы. Я опустила руки, приготовленные для боя, и рванула за Колдуньей, но не успела.

Время вновь замедлилось. Джеральдина замерла на пороге и повернулась к нам лицом, тут же вскидывая голову еще выше, глядя на потолок. За ее спиной, заставив меня застонать, появился один из приспешников, с готовностью кладя руку на плечо госпоже.

Вызвав мой разочарованный вздох сквозь зубы, прямо из каменного пола начала расти стена. Абсолютно гладкие мраморные плиты, идеально подогнанные друг к другу, медленно отделяли нас от Джеральдины. Они поднимались с оглушающим грохотом, но я была не в состоянии слышать этот звук. Душащее чувство обиды и бессильной ярости оказалось сильнее, чем я надеялась, и, победно рыча, оно прорвалось на до сих пор защищенную часть меня. Теперь я вся от головы до пят была наполнена тем, что была бы рада никогда в глаза не видеть. В последний раз подняв взгляд на меня, Джеральдина усмехнулась и скрылась в коридоре.

***

Я, покрепче хватая ладонь Лили, тянул ее через галдящую толпу безымянных, которым с уходом их предводительницы стало совершенно наплевать на нас. Пользуясь случаем, я надеялся затеряться среди воюющих и сбежать, но Джеральдина опередила нас.

В своем уже порядком изодранном платье она выглядела странно и не к месту, но любые мысли об этом развеивало выражение ее лица. Она словно бы проиграла какую-то из своих многочисленных битв и, стараясь на показать этого, подняла на поверхность безжалостную жестокость. Заметив ее, протискивающуюся сквозь столпотворение и прикрикивающую на мужчин, мы с Лили неожиданно дернулись в разные стороны: я припустил прочь, а девушка остановилась как вкопанная. Вернувшись к ней и заглянув в лицо Лили, я с удивлением прочел там абсолютное равнодушие. Даже когда Колдунья добралась до нее и схватила за ухо, волоча за собой, Лили лишь покорно шагала, стараясь не сморщится от боли. Я в ужасе заламывал руки, но молчал.