Я посмотрел себе под ноги, и на маленьком стеклянном столике обнаружил полосатые гетры.

— Только глаза закрой, как кидать будешь!

— Как скажете, Виктория Константиновна… — Я слегка прикрыл лицо рукой, повернулся в сторону девушки и, замахнувшись, швырнул в неё одеждой.

Ровно в этот момент у двери провернулась ручка, и она резко отворилась.

Как можно было догадаться, даже сквозь ладонь, покрывающую лицо, я без проблем мог разглядеть Викторию.

Этот трюк я узнал ещё лет пять назад, когда обучался в Петербургском Государственном. С помощью своего Дара создавал на поверхности пальцев заметное только для меня подобие зеркала, и выходило так, что даже с закрытыми для окружающих глазами мог видеть всё, что происходило передо мной.

Сейчас, вспомнив давнишний приём, решил испробовать его. И получилось прекрасно. Сочные формы учительницы физкультуры предстали передо мной во всей красе. Но не успел я как следует разглядеть все её выпуклости, как сзади услышал чьи-то шаги.

И услышал их в самый последний момент, прямо перед тем, как их обладатель коснулся ручки, провернул её, и резко дёрнул на себя.

Картина маслом — в кабинете стоит почти полностью голая преподавательница, на голове у неё лежат, прилетевшие туда секунду назад, — полосатые гетры, а в полутора метрах от неё стоит молодой парень и держит на весу руки, и будто бы тянется к девушке.

Красное от природы, и мгновенно покрывшееся ещё большим багрянцем лицо Валерия Николаевича, казалось, сейчас разлетится на куски от напряжения. Он врос в пол перед дверью, и, нервно перебегая глазами с меня на Викторию, молчал.

— Ой… — Смущённо произнесла девушка.

— Ой… — Растерявшись, повторил я за ней.

— Бог ты мой! — Взмолился Валерий Николаевич. — Это что ещё за… бордель! — Поняв, что тоже принимает во всём этом участие, резко развернулся в обратную сторону.

— Александр! — Вскрикнула командным голосом Виктория.

Я, все последние секунд пять продолжавший в открытую пялиться на сексуальную преподшу, сделал то же, что и Валерий Николаевич. Теперь мы стояли с ним паровозиком (или человеческой многоножкой, кому как привычнее). Я смотрел на его толстую, со складками, спину, а он в сторону турников, видневшихся неподалёку.

«Чух-чух…» — Смеялся я про себя. Мы вышли из кабинета, оставив Викторию одну.

Я захлопнул за собой дверь, успев в последний раз (по крайней мере на сегодня), взглянуть на прекрасное тело. Развернулся на Валерия Николаевича.

— Здравствуйте! — Как-то чересчур весело и с улыбкой на лице произнёс я.

Поиграв желваками, и с раздражением глядя сверху вниз, пятидесятилетний грузный мужик, всё-таки, ответил.

— Здравствуйте, юноша.

Если кто не понял, это — Валерий Николаевич. Самый типичный из всех типичных физруков на свете. Я знаю его очень давно. С первого курса университетской учёбы он заставлял меня бегать по залу, прыгать, кидать мяч, подтягиваться, отжиматься.

К слову, я был его любимым студентом. Потому, что имел самые лучшие показатели во всех сферах, и при всём при этом — огромное упорство.

Да, он часто испытывал меня на прочность, относился строже, чем к остальным, но… я никогда не подводил его. Всегда держал планку и оставался лучшим студентом за всю его преподавательскую историю.

Валерий Николаевич хоть и являлся Одарённым, но способности его до такой степени были нелепыми, что и вслух говорить о них неприлично. Считай, что и не было никакого Дара.

Но это ни капли не мешало брутальному мужчине ставить себя в обществе. Он хоть и вёл всего лишь обыкновенную физкультуру, никак не связанную с магическими практиками и заданиями, тем не менее, его очень уважали остальные.

— Потрудитесь объяснить, что это сейчас было? — Интеллигентно обратился он ко мне.

— Оу… — Присвистнул я. — Произошла нелепейшая ситуация, Валерий Николаевич!

— Откуда вы знаете моё имя? — Насторожился он.

— Просто… Виктория рассказывала мне о вас. Хвалила за справедливость и профессионализм. — Ловко отмахнулся я, надавив на любимые места Валерия Николаевича. — Ну так вот! Вышло так, что Виктории потребовалась моя помощь…

— Помощь?! — Нахмурился Валерий Николаевич. Видимо, сегодня он был не в настроении. Я понял, что просто сообщить ему правду будет недостаточно. Вряд ли поверит в сказанное так легко. Тут требовался железобетонный аргумент, такой, чтобы…

— Да. Старшая сестра попросила помочь ей с… развешиванием праздничной ленты перед главным входом. Вот я и вызвался, а тут она пошла переодеваться, вошли вы, и… в общем, неловко получилось… — Экспромтом выдал я самое правдоподобное, что только могло прийти в голову за секунду.