Шрифт:
Что изменилось в поведении щенка со времени его появления в нашей семье?
Прекратилось преследование швабры. Когда к ней угас интерес? Не уследила…
В девяноста процентах случаев по большому Куба ходит на улицу. Если оконфузится дома, то имеет при этом такой виноватый вид, что никого, кроме себя, винить не могу. Нужно было вывести лишний раз щенка, а не протирать штаны перед компьютером. По маленькому же у него ещё не всегда получается себя контролировать.
После прогулки прямиком чапает в душевую кабину и терпеливо ждёт там, пока мамка насобирает по всей квартире его аксессуары для принятия ванны.
Чужие кошки Кубу уже не интересуют. Проходит мимо. Может посмотреть, но не кидается на этот раздражитель.
Элементы послушки «выстреливает», как из пулемета. Но это не взросление, пожалуй. Это тренировка.
Мама (я) стала парню не просто кормилицей и нянькой, но уже и воспитательницей. Прежде, чем что-то сделать, смотрит на меня и ждёт разрешения. Или, если уже сделал, виновато смотрит на мою реакцию.
Стал намного выдержаннее: умеет ждать в любой точке квартиры, на тренировке, на прогулке, в душевой кабинке. Раньше было сплошное «здесь и сейчас», теперь появилась тонкая прослойка терпения.
А в чём же осталось детство? В подбирании разной дряни на улице, в прыгании на знакомых и лояльных прохожих, в безудержном желании дружить со всеми собаками, в щенячьем вихлянии во всех суставчиках, в остатках младенческой перхоти, в эмоциональности…
Наглядная иллюстрация – наши с Кубой прогулки.
Хотела бы я посмотреть со стороны, как выглядит прогулка среднестатистического владельца одного эмоционального щенка крупной породы.
Наша прогулка в раскадровке видеозаписи примерно такова.
Сборы в квартире – полёт нормальный. Скаканье на стену, где висит поводок, хватание голенищ моих сапог, выскакивание из штанов от радости – это мы потихоньку корректируем.
Выход из двери – последний проблеск разума.
На площадке в подъезде – конец, «крышу» срывает!
Спуск по лестнице к подъездной двери – первый травмоопасный отрезок пути на прогулку.
Размахивание перед носом лакомством помогает, как зайцу стоп-сигнал.
Мать судорожно держится за перила и шипит, чтобы не разбудить подъездных сожителей: «Куба, рядом! Ко мне!». Не слышит!
Выход из подъезда. Главное, чтобы на крыльце не было гололёда. Хватаюсь за всё, что попадётся под руку.
Теперь начинаются метания – куда мать повернёт? Направо? Или к мусорке, налево? Ага! Направо! К газону! Ур-р-ря!
Несёмся бегом через автостоянку к дороге, за которой будет спасительный газон. Никакие вкусняхи, пулеры и прочие мои предвыборные обещания не приносят желаемого эффекта торможения.
Но! Перед дорогой свершается чудо чудное, диво дивное: Куба вдруг сознательно выполняет команду «Сидеть рядом!». Мираж в пустыне! Миг счастья и надежды на спокойную старость родителей!
И вот он – спасительный газон, поколениями собак утрамбованный, обнюханный, об… ну, вы поняли.
Весь наш околоток знает, что ещё египетская мумия Тутанхамона миллион лет назад положила краеугольный камень в основание этого газона для справления собачьих нужд. Так что на него никто из обывателей не посягает.
И вот мы на травке. Начинается прелюдия перед туалетными процедурами.
Куба включает режим трактора и начинает травку пахать. Поводок натянут как струна, моя рука вытягивается до колена, но Кубе нужно тянуть. Сильно. Вперёд. Эх, дубинушка! Ухнем! Эх, зелёная! Сама пойдёт!
Поводок готов лопнуть. Рука моя наливается силой, молочная кислота освобождает мышцы, наступает телесный восторг… Как после тренировки по бодибилдингу одной руки.
Долго ли, коротко ли Куба «играет» свою прелюдию, но, сколь веревочке ни виться, а… Всё равно Куба своё дело делает.
Вот, собственно, и всё. Дальше не интересно. Дальше он идёт на свободном поводке, временами дёргается за собаками, но это терпимо по сравнению с тем, что было только что.
Дальше могут быть запущены в дело вкусняхи и пулеры. Всё работает, как часы.
Он же понимает! Он же почти воспитанный!
Замотать его скотчем, что ли? Чтобы не взрослел…
Глава 8. Как Ангел Маню перевоспитал, или Страшный сон с хеппи-эндом
Между тем Маняша и не думает прекращать свою партизанскую войну с нами и Кубаней. Разухарилась настолько, что терпение лопнуло даже у Ангела. И он решил внести коррективы в характер нашей кошенции.
Расскажу вам историю, как мы оставили Маняху дома совершенно одну, попросив соседку навещать её – покормить, лоток очистить. Уехали мы всего на неделю, и за эту неделю столько всего произошло!