Шрифт:
– Само собой, - улыбнулся Рейн. – И знаешь, я рад, что приехал сюда. И потому, что нашел друзей. И потому, что встретил тебя. И сама академия дала мне многое за эти дни. Понимание того, что отсутствие магии не делает меня… больным, убогим, каким-то еще. Нет, я остался обычным человеком, и передо мной есть много разных дорог. Да, более сложных, чем для мага, но моих.
– Ты прав. Бесконечно прав. Наверное, я тоже только здесь это поняла, - ответила, опустив голову ему на плечо.
– Если хочешь, можешь отдохнуть тут, - предложил Рейн. – Так будет… спокойнее.
– Спасибо.
Действительно, рядом с ним я чувствовала себя гораздо лучше, поэтому без возражений легла на кровать. Рейн осторожно обнял меня, привлекая к себе. От него исходило тепло, и я почти сразу уснула.
Я проснулась, когда за окнами уже стемнело. Рейн сидел за столом и что-то писал, и никак не получалось вспомнить, что он делает в моей комнате, пока не поняла, что комната-то его.
– Проснулась? – Юноша обернулся, почувствовав мой взгляд.
– Да. – Я улыбнулась в ответ и присела. – Что ты уже пишешь?
– Взял у соседей конспекты. Если хочешь, потом поделюсь, - пообещал он.
– А просто отдохнуть ты не мог?
– Еще успеется. – Рейн отложил тетрадь и пересел ко мне. – Выспалась?
– Кажется, да. Ребята не заглядывали?
– Лем заходил, но уже ушел. Он собирается в дорогу.
Я задумчиво кивнула.
– Сколько ему на самом деле лет? – спросила с любопытством.
– Двадцать четыре. Я на год младше, - усмехнулся принц. – И с самого детства он за мной приглядывает. Наверное, я ему надоел до одури!
Я рассмеялась, представив, как маленький Клеменс бдительно следит, чтобы такой же крохотный Рейнард не расквасил нос. Забавно!
– Надеюсь, он скоро вернется, - сказала я.
– Даже не сомневайся. Тем более что его величество отпустил меня только с одним условием: я еду с Клеменсом и его во всем слушаюсь.
– Твой папа за тебя беспокоится.
– О, да! Но матушка еще больше, это ее влияние. Она Вильгельма так не опекает, как меня, хоть он и младше.
– А мы с Вильгельмом как-то танцевали на балу, - поделилась с ним.
– Мне снова начинать ревновать?
– Это было три года назад!
Мы оба рассмеялись. Оказалось, что с Рейном можно разговаривать с такой легкостью, когда между нами не стоят никакие тайны!
– Кстати, завтра у нас практикум, - сообщил Клеменс. – По экономике, так что я бы, на твоем месте, подготовился, иначе куратор Ларден будет в ярости! И влепит тебе штрафную метку.
– Если после нее придется помогать в библиотеке, я согласна. Кстати, библиотекарь Борнелл – мой любимый поэт. У него такие стихи!
– Я не ценитель поэзии. – Рейн тут же замахал руками. – Поэтому давай обойдемся без нее.
– Нет в тебе духа романтики, - укорила я.
– Нет, я просто действительно не люблю поэзию.
В двери постучали. Мы оба вздрогнули, будто нас застали за чем-то постыдным.
– Кто там? – спросил Рейн.
– Я. – Лем шагнул в комнату. Сразу стало заметно, что он чем-то не на шутку встревожен.
– Что? – коротко спросил принц.
– Я был в Ласточке, - ответил Клеменс. – Хотел написать в столицу, что мы задержали преступников и везем их на допрос. И оказалось, что сегодня утром для нас пришло письмо. Это тебе.
Лем передал Рейну сложенный вчетверо листок. Я уловила тонкий запах духов. Наверное, писала матушка Рейнарда. Тот развернул письмо, пробежал глазами по строчкам и тоже нахмурился.
– Что-то случилось? – встревоженно спросила я.
– Да, - ответил принц. – На моего брата напали и лишили магии.
Листок выпал у него из рук – Лем подхватил его в воздухе и положил на стол.
– Матушка просит меня приехать, - добавил Рейн. – Говорит, Вильгельм серьезно болен после того, что случилось, и хочет меня видеть.
– Мы выезжаем завтра на рассвете, - сказал Клеменс. – Ты с нами?
– Само собой, только соберусь. Спасибо, что передал записку.
Рейн поднялся и прошелся по комнате. Мы с Лемом встревоженно наблюдали за ним, понимая, что это значит. Теперь и у второго сына короля не было магии. Получается, жертва Рейна оказалась напрасной, а королевство ждут не самые простые времена. А еще Клеменс не удивился, что мне известно, кто такой Рейн. Видимо, друг успел ему рассказать о нашем разговоре.