— Я возьму воду? В холодильнике, — смотрю в его глаза, не в силах отвернуться, сдвинуться с места и сделать то, ради чего спустилась сюда.

— Возьми, — Игорь слегка наклоняет голову и снова скользит взглядом по моей фигуре.

Не удерживаюсь и делаю то же самое, замечая, что светлая рубашка прилипла к его торсу мокрой тряпкой. Несколько верхних пуговиц расстегнуты. Вероятно, я помешала закончить процесс их расстегивания. Оно и к лучшему. Сомневаюсь, что я смогла столь же спокойно смотреть на него, если бы он оказался вовсе без рубашки. Безразлично скольжу взглядом по ремню брюк, самим брюкам, старясь не думать о том, что скрыто под ними. Останавливаюсь на босых ногах, которые почти касаются моих собственных.

Плавно вскидываю подбородок и сразу попадаю в капкан светлых глаз. Желая уничтожить неловкость и замаскировать раскрасневшиеся щеки, задаю очевидный вопрос:

— Ты бежал раздетый под дождем?

— От такого ливня не спас бы даже зонтик.

— Ясно, — коротко киваю и медленно обхожу его, чтобы, наконец, добраться до холодильника и взять две бутылки воды.

— Диана, — Игорь обхватывает меня одной рукой за талию и притягивает к себе.

Дергаюсь, но замираю, когда его дыхание касается уха.

— Виоле ни слова о нас, — обрубает он.

Слегка отстраняюсь и поворачиваю к нему голову. С тем же холодом и вызовом, что и он, смотрю в его глаза и сдержано цежу:

— Я похожа на идиотку?

– Внешность бывает обманчива, — отвечает он, не задумавшись, и ослабляет хватку на талию.

— Тогда и ты постарайся ко мне больше не прикасаться. С виду, вроде, тоже не дурак.

Короткая усмешка искажает ровную линию губ.

Одарив его предупреждающим взглядом, прохожу вглубь кухни, открываю холодильник и беру две бутылки воды. Хочется приложить их прямо сейчас к щекам и шее, но приходится держать себя в руках.

Я чувствую тяжелый взгляд Игоря, скользящим по моей спине, и только это обстоятельство помогает мне держать осанку и не выдавать внутренней бури эмоций.

Закрываю холодильник, разворачиваюсь на пятках и врезаюсь в широкую грудь, почти выронив бутылки.

— Ты надолго здесь? — спрашивает он шепотом и оттесняет меня к островку.

— Постараюсь завтра уехать, — выдаю свое первое намерение и вжимаюсь спиной в столешницу. Капкан рук фиксирует меня по сторонам от талии. — Ты дурак?

— С чего бы это? — выдыхает мне в губы.

— Я же просила, не прикасаться ко мне.

— Разве я прикоснулся? — вибрации его голоса проносятся по всему тела, разгоняя мурашки. — Разве я сделал так?

Широкая ладонь опускается на бедро и скользит ниже. С силой сжимает и приподнимает ногу, позволяя Игорю встать между моих ног и прижаться вздыбленной жесткой ширинкой к промежности.

— Или, может, я сделал так? — спрашивает он и наклоняется ко мне, резко захватив нижнюю губу зубами. Скользит по ней языком и плавно отпускает, глядя в глаза. — Сделал?

— Нет, — выдыхаю рвано.

Одобрительно кивает и отпускает меня, сделав два шага назад.

Подобно цапле медленно опускаю ногу и смотрю на него, ожидая нового выпада.

— Доброй ночи, Диана, — произносит Игорь вкрадчиво и жестом показывает мне, чтобы шла наверх.

— Доброй, — голос шелестит, словно сухой лист.

Прижимая бутылки к груди, практически бегу с ним наверх и залетаю в комнату, закрыв за собой дверь. Прижимаюсь к ней спиной и часто дышу, слыша биение собственного сердца.

— Ты чего? — сонно спрашивает Вилка и садится в постели. — Будто от привидения бежала. Бабайку встретила, что ли?

— Типа того, — отвечаю неопределенно. Подхожу ближе и отдаю ей бутылку. Свою ставлю на тумбочку, которая ближе всего ко мне, и ныряю под одеяло, натянув его до подбородка.

— Ты отца моего, что ли, испугалась? — прыснула Вилка и обняла меня, почти навалившись. — Это из-за того, что я сказала, что он трахает наших ровесниц?

— Нет. Совсем нет.

— Да ты не бойся, Ди, — продолжала она смеяться. — Моих подруг он не трахает. А тебя, такую фею, он тем более не тронет. Так что бояться нечего.

Если бы, Вилка. Если бы…

— Капец! — хрипло выдохнула Вилка, едва проснувшись. — Башка раскалывается.

Мне на ноги поверх одеяла легла ее нога, затем вторая. Подруга еще немного попыхтела, покряхтела, потерла сонное лицо ладонями и повернулась на бок, обняв меня.

— Давно проснулась? — спросила она вяло, словно опять засыпая.

— Нет, — ответила сухо.

Песок в глазах говорил о том, что эту ночь я вообще не сомкнула глаз. Четкое осознание того, что я оказалась в тупике, в котором единственный выход — это свалить в другой город, а еще лучше — страну, не давал расслабиться ни на секунду. А шаги, которые я слышала за дверью, и вовсе приводили меня в состояние наивысшего напряжение, когда даже затылок сводило оттого, насколько сильно я боялась, что Игорь может войти в комнату и сотворить глупость. Но еще больший страх был связан с тем, что противостоять ему и своим чувствам я вряд ли смогу.