Не прошло и пяти минут, как Корран мирно засопел во сне.

— Готова к занятиям?

— Готова.

Ильхан совершал сложные пассы, ладонями скручивал воздух в тугую спираль. Хлопок, и пружина лопнула, прозрачным куполом накрыла детскую кровать, запечатала дверь. Полог тишины оберегал покой ребёнка и позволял Саше покорять стихии.

Садовница тренировалась через день. Тен Хемсворт настоял, что кайхалла обязана усвоить азы подчинения элементов. Это был его долг перед собратьями, да и знания бы пригодились самой дерье. Сваард не знал о талантах беглянки, поэтому приёмы отрабатывались в спальне. Осторожно и аккуратно, без подозрений и лишнего внимания. Спрятанный в рукаве козырь однажды спасёт из беды — так рассудили все трое.

Полтора года ушло на постижение основ. Теории, аксиомы, сложнейшие законы и положения давались тяжело, сквозь туман сомнения и завесы отрицаний. Саша выросла в зазеркалье и многого не знала о Карвахене. Привычные для каорри вещи часто вызывали удивление, недоумение. Ильхан вынужденно примерил мантию школьного учителя и постепенно, кирпичик за кирпичиком, построил фундамент знаний. Бывало, Глебова и тен Хемсворт ссорились и спорили, брали время на передышку и снова углублялись в уроки. В конце концов, садовница перешагнула через барьер невежества и поверила в талант покорения стихий.

Воздух, земля и вода заложили череду успехов. Первый воплотился в полном контроле над ветром. В качестве «экзамена» лекарица сотворила крохотный смерч, который закружился внутри купола и позволил хозяйке взлететь и дотронуться до потолка. После она спиральными жестами сплела облачко, положила сверху лист бумаги (он приклеился к вихрю) и направила к двери. Таким нехитрым способом кайхалы писали письма, поддерживая связь.

Для покорения воды Саша освоила искусство медитации, правила дыхания. По словам Ильхана, суть элемента заключалась в спокойствии и равновесии. Только так колдуны сливались с потоком и направляли течение в нужное русло. Не шли напролом, а брали чужую мощь под контроль и указывали новый путь. В ходе тренировки из умывальника тёк ручей, делал круг по комнате, прозрачной дугой поднимался в тазик. В жестяном «бассейне» шумел фонтан; брызги обращались в снежинки, которые падали в умывальник и таяли, питая круговорот стихии.

Земля далась проще остальных. «Твёрдость, твёрдость и ещё раз твёрдость, — повторял тен Хемсворт, — вложи всю твёрдость, на которую способна, и стихия покорится. Слабый, с виду, удар и камень расколот, ступень высечена, грунт взрыт. И не случайным образом, а именно так, как надо тебе.» Жизнь в ордене закалила характер, заставила нарастить броню, и уже скоро Саша сделала скалистый пол в спальне абсолютно ровным, сгладила стены и залатала трещины. Умение пригодилось и в саду стихий. Глебова быстрее ухаживала за деревьями и больше времени проводила с Корраном. Стражей интересовали только драгоценные лепестки.

Как поступить с молнией, ни Саша, ни Ильхан не придумали. Разряд легко создать на воздухе, но как быть под землёй? Электрический залп ударит в крепь и проделает сквозную дыру; покров тайны над занятиями будет развенчан. После долгих раздумий кайхал решил придержать элемент, оставить на дни, когда жизнь в ордене успокоится.

Сейчас дерья постигала огонь. Учитель поставил задачу: поджечь сосновые лучинки и погасить пламя, когда от деревяшек останутся угольки размером с палец. Для верности сам показал сие умение: пристальный взгляд, и щепки охватило оранжевое сияние. Языки поднимались к потолку и обретали вид стихийных птиц. Да, «жгучая стая» помогла бы в битве с врагом, задержала бы на случай побега.

— Как ты уже знаешь, каждому элементу сопоставима определённая черта характера. Огонь — это ярость. Всепоглощающая, ненасытная, бесконечно обжигающая. Укротишь ярость, подчинишь стихию. На словах звучит просто, в действительности сложнее.

Поддерживать и управлять горением Саша научилась. Воспламенять и тушить лучинки по щелчку пальцев не получилось. Деревяшки не загорались, переламывались на две половинки, взрывались или чернели. Становились пеплом, минуя пламя.

Вечер начался с привычного задания. Набившие оскомину тазик и «топливо для очага». Когда вспыхнет костёр, половина экзамена будет пройдена.

Щёлк! Сосновый колышек разлетелся на щепки. С обугленных краёв заструился дым. Истекала третья неделя тренировок, и каждая начиналась именно с этого: порчи материала и хмурых взглядов бывшего верховного кайхала. Мужчина явно не понимал, почему стучится головой о непробиваемую стену. Что ещё надо сделать? Какие слова подобрать?

— Не годится, пробуй снова.

Глубокий вдох, Саша стиснула пальцы. Представила, как вспыхивает огонь и… весь ненавистный орден исчезает в праведном огне. Хррррясь! Ветка превратилась в уголь.

— Ещё раз, — прозвучал сердитый голос.

Слуха коснулся шумный выдох. Само собой, колдун был недоволен. Чем сильнее он злился, тем слабее Глебова сдерживала ярость. Ему-то всё легко. Что сейчас, что много лет назад, когда трусливо снял с себя ответственность. Захочет и бросит опять, как бесполезную вещь. Вжу-ух! Лучинку окутало пламя и тут же погасло. По спальне закружился густой дым.

— Нет, это всё не то. Это не годится, — в порыве чувств Ильхан взъерошил волосы, стряхнул пепел, — ты думаешь о постороннем. Я не вижу контроля! Зато желания уничтожить крепость в тебе хоть отбавляй! На десятерых хватит! Что тебя злит?