Когда Дик не удостоил ее взгляда, Джо не поняла, намеренно ли он ее игнорировал или же сосредоточенно пытался разглядеть цифры без очков.

Он резко вскинул голову, когда она оборвала звонок, нажав и удерживая кнопку на телефоне.

Прежде чем он снова начал кричать, Джо спокойно сказала:

— Ты позволишь мне вести историю Джонни Паппалардо, а также о трупе, найденном девять часов назад на пожарной лестнице.

Толстая шея Дика покрылась красными пятнами, означавшими, что он дико взбесился на нее… и это — единственный его напряг за последний месяц.

— Не говори мне, чем будешь заниматься…

Наклонившись, Джо понизила голос:

— Как оказалась, я — офигенный журналист. Знаешь, о чем будет моя следующая история? О сексуальном домогательстве со стороны главного редактора «ККЖ». Как думаешь, сколько женщин откликнется на мой призыв? Пожалуй, я начну с собственной истории, той командировки, в которую ты хотел взять меня? На длинные выходные… когда ты ясно дал понять, что если я откажусь, то в этой газете мне не стоит ждать продвижения по службе. У скольких женщин, работавших здесь, была похожая история, а, Дик?

Ее босс медленно закрыл рот.

Джо отпустила кнопку на телефоне, длинный гудок нарушил повисшую тишину между ними.

— Думаешь о том, какую рекомендацию дашь мне? В твоих интересах — положительную, такую, чтоб понравилась твоей жене. Ведь сейчас эта газета в собственности ее семьи? К тому же, уверена, моя история прогремит на всю страну, тебе придется искать другую работу после того, как она даст тебе пинка под зад из дома и этой газеты. Попытайся составить резюме в хорошем свете — в пределах двадцати пяти слов.

Она дала ему возможность ответить. Когда Дик положил трубку на место, она кивнула.

— Как я и думала, — сказала Джо, разворачиваясь на пятках и покидая его офис.

Бутч вошел в Яму через подземный туннель, соединяющий особняк и учебный центр. Открыв армированную дверь с кодового замка, он старался не шуметь. Ви и Док Джейн задержались по работе в клинике, но Марисса должна была вернуться с Последней Трапезы и читать в их кровати, и он не хотел потревожить ее. Ее работа в «Безопасном месте» отнимала много сил, и если она уже спала, Бутч хотел, чтобы ее свободные часы прошли в покое.

Центр помощи жертвам домашнего насилия, которым управляла его шеллан, стал первым для расы, и, как и в случае с ее братом, Мариссе с рождения было дано стремление помогать другим. Помимо этого она также оказалась талантливой бизнесвумен. Она управляла всеми процессами в центре, от женщин с их детьми и планов реабилитации для сотрудников, заканчивая бюджетом, поставками, обеспечением продуктами и одеждой. Она шикарно справлялась со своими обязанностями, но ее сильно выматывало управление командой, что обеспечивала уход за незащищенными слоями расы, подвергавшимся побоям, насилию или того хуже.

Сложно иметь с этим дело из ночи в ночь, беспрерывно.

Конечно, Бутч только сильней любил Мариссу за ее преданность делу. Но он также сильно переживал, когда видел ее измотанной, как это случалось в последнее время.

Закрыв за собой дверь, он окинул взглядом ряды полок с одеждой, забарахлившие коридор, ведущий к спальням. Самое время убирать зимние шмотки на покой, освобождая место для его весенней коллекции. В обычное время он бы с нетерпением занялся ежегодным ритуалом — как и Фритц, но в этом году повеселиться удастся только дворецкому.

Бутч был слишком занят дерьмом с пророчеством.

Выйдя в гостиную, он снял куртку и бросил ее на подлокотник кожаного дивана. Коттедж, в котором жили они с Ви и их шеллан, казался галькой на фоне мраморного булыжника — особняка, и был выполнен в том же архитектурном стиле, но с меньшей квадратурой. Декор у них расходился. Главный дом являлся кроссовером между царской Россией, наполеоновской Францией и Хогвартсом. Хата Бутча и Ви? Скорее помесь студенческой общаги и холостяцкой берлоги: у них был этот диван, настольный футбол, ТВ размером с футбольное поле, Четыре игрушки Ви — каскад компьютеров. Но, по крайней мере, с появлением шеллан дом претерпел изменения. Благодаря Мариссе и Джейн спортивные сумки не выплевывали кроссовки и бандажи так, словно их тошнило от вони, издания «Спортс Иллюстрейтед» лежали ровной стопкой на кофейном столике, а распечатанные пачки «Доритос» и «Раффлс» со сметаной и луком были сведены к минимуму. Также на полу больше не валялись пустые бутылки «Гуся» и «Лага», не было видно переполненных пепельниц с бычками, и, что более важно, БДСМ-игрушек в таком разнообразии, что Бутч, порой, с трудом понимал, где Б, где Д, а что отвечает за С или М.

Возле кухонного гарнитура он слил остатки бурбона в раковину и сполоснул стакан. Вытер его бумажным полотенцем, налил себе пару дюймов «Лага» и, сделав глоток, прополоскал рот, смывая вкус «Харпера» [28] . Этот бурбон служил неплохой альтернативой. Но когда хочешь «Спрайт», а получаешь сельтерскую воду, от разочарования никуда не деться.

Посмотрев на бутылку «Лагавулина», Бутч удивился, обнаружив ее пустой на три-четверти. Он распечатал ее вчера, и кроме него «Лаг» никто не пьет.