Наверное, это какие-то совместные делишки Паука с магистром Пентоса, надо будет разузнать побольше.

— О, да! Я чуть не забыл о твоей награде. — сказал Бейлиш и выпустил арбалетный болт в шею Донтосу.

Пьяный рыцарь-шут упал на пол, захлебываясь кровью, обильно хлещущей из его горла. Через несколько секунд он утих и больше не шевелился.

Петир поморщился и, тяжело вздохнув, потащил тушу сира Донтоса к окну.

Всё приходится делать самому.

Я сидел в своих покоях и размышлял. Делать такое простое действие, находясь в теле тупого садиста, было проблематично, поскольку в голове то и дело вспыхивали различные извращённые фантазии. Пыточные приспособления, кровавые картины сражений, способы причинить максимальную боль, расстрел людей из арбалета и другие грязные фантазии, которые я стремительно гнал прочь из головы, но вскоре они возвращались. Видимо, при попадании у меня остался некий эмоциональный след от бывшего владельца тела.

Варис, скорее всего, устранён, а если он и выжил, то всё равно его интересы неминуемо столкнутся с интересами Мизинца. Хотя первый вариант гораздо предпочтительнее.

Надеюсь, у Бейлиша хватило ума действовать сегодня, потому что был риск, что нас подслушали, и завтра Паук бы преспокойно попивал арборское золотое, находясь в гостях у магистра Иллирио Мопатиса.

Я пришёл к выводу, что выводить Мизинца из игры невыгодно, по крайней мере пока.

Надо использовать его гений по максимуму.

Варис желает посадить на трон то ли Дейнерис, то ли Юного Гриффа, который с большей доли вероятности, является самозванцем. То есть, Варис нам по определению не друг и для него мы узурпатор-бастард.

Мизинец желает подняться на хаосе, развязыванию которого он поспособствует. Хаос для Бейлиша — это лестница.

Я могу дать ему эту лестницу и дать иллюзию, что он поднимается по ней, а в нужный момент поступить так, как он поступил с Недом Старком.

Правда, такие гиганты как Мизинец и Паук — это не деревенские простачки.

Если у Вариса есть болезненная точка в виде заговора вокруг Юного Гриффа, на которую я и посоветовал надавить Петиру, то Мизинец абсолютно недоступен и аморален.

Хотя, как мне помнится по книгам, глазки-то у него загорелись, когда Тирион пообещал дать Харренхолл.

Решено. За помощь в устранении опасного государственного террориста, замышляющего реставрацию безумных драконоложцев, Петир Бейлиш получает в награду замок Харренхолл со всеми доходами и землями.

Всё равно согласно слухам он проклят, а в этом мире магия действительно существует.

Тирион сидел в свои покоях и размышлял. Бокал вина с изящной гравировкой стоял перед его глазами и словно манил сделать глоток.

Поколебавшись, Тирион сделал внушительный глоток арборского золотого и вернулся к своим размышлениям.

Объектом его дум являлся новоиспеченный король Джоффри Баратеон, а точнее его резко изменившееся поведение. Как за один день человек мог измениться настолько, чтобы прийти в покои Тириона и запросить у него рекомендации по книгам, связанным с историей и политикой? Всё бы ничего, но учтите, что этот человек раньше разрезал животы беременным кошкам, писал слово «мир» с тремя ошибками, а книгу и в руки не брал, если только это не была поэма эротического содержания «Похотливая дорнийская дева».

А сейчас этот человек интересуется у Тириона законами и историей Семи Королевств. Карлик бы с радостью одобрил подобное рвение и острый ум юного короля, если бы не знал, каким тот был до недавнего времени.

Дверь в его покои приотворилась, и показалась голова слуги.

— Милорд, скоро состоится заседание Малого Совета. Вы, как десница, должны присутствовать.

Тирион одним залпом осушил бокал и встал из-за стола.

— Хорошо, дорогу я знаю. Чтоб когда я вернулся, на столе стояло два, нет, три кувшина с винцом.

Перебирая короткими ножками, Тирион пришёл в Зал Малого Совета и занял место во главе стола. Постепенно, в зал стали заходить люди и усаживаться на свои места.

Странно, но отсутствовал Варис, а ведь он всегда приходил раньше всех.

Тирион откашлялся и начал:

— Милорды и миледи, объявляю заседание Малого Совета откры… — договорить он не успел, так как дверь резко распахнулась и вошёл Джоффри Баратеон, Король Андалов и Первых Людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства собственной персоной.

— Лорд Тирион, вы не так сели. Это моё место, ваше по правую сторону от меня.

Бес нервно сглотнул, но вовремя опомнился и, натянув добродушную улыбку, спросил:

— Ваше величество ошиблось покоями? Это зал для заседаний и обсуждений важных дел, а не пыточная.

Послышались смешки, большинство лордов не сдержали улыбок. А Янос Слинт так вовсе прыснул, забрызгав слюной стол. Единственным, у кого не дёрнулся ни один мускул на лице, был Петир Бейлиш.

Король подождал, а затем медленно подошёл к Тириону. Подойдя, он сжал кулаки и с бешенством посмотрел на похолодевшего от ужаса карлика.