— Да со всем, — неопределенно сказал в итоге, и я даже представила, каким взглядом наградил Андрея Леша, так что пришлось уточнить: — И с пропавшей администраторшей, и с женой Малиновского, и еще…

Мележ заткнулся, наверняка раздумывая почти по-шекспировски: говорить или не говорить?

Думаю, Леша, как и я, догадался, о чем сейчас пойдет речь.

— Что-то случилось? — выждав паузу, спросил он.

— Сегодня кто-то напал на Дениса.

Черт! Вот тут я теряю нить… Может, отправить Леше сообщение с вопросом, кто такой Денис, чтобы понимать суть дальнейшего разговора.

Но в следующую секунду я вспомнила парня в морге, кажется, потом на пляже благоверный называл его по имени. И да, вроде бы Денис.

— То есть? — Леша так неподдельно удивился, будто не сам огрел парня по голове.

— Дэн хотел осмотреть тело жены Малиновского, а кто-то пробрался в морг и вырубил его.

Мележ тоже складно врет.

— А зачем Дэну осматривать тело? — резко спросил Леша и тут же усмехнулся: — Надеюсь, дело не в сексуальных предпочтениях.

— Какая гадость, — заметил Андрей. — Нет, ему просто стало интересно.

Ну да, ну да, так мы и поверили… И вообще, я бы с удовольствием поучаствовала в этом разговоре. Дайте мне мои тридцать серебряников, и я выскочу с балкона.

— Да уж… — протянул Леша.

— Кстати, и к этой приезжей троице не мешало бы присмотреться. Вернее, их уже четверо. И этот мужик, который приехал последним, как-то быстро подружился с Малиновским. Надо бы узнать, не были ли они знакомы раньше.

Черт! Черт! Черт! Рассекретят папулю — рассекретят всех. Но хотя бы радует, что это дело Мележ поручил Леше.

— Предлагаешь доставать людей расспросами?

— Тебе виднее, ты же бывший следак. Ладно, поеду я.

Через минуту снова хлопок двери, и я наконец-то смогла размять затекшие конечности. Так внимательно слушала, что даже не шевелилась, а мне все-таки не восемнадцать — скоро буду, как Константин Иванович, с артритом.

Леша дверь не спешил открывать, пока не скрылись из виду габариты машины Мележа.

Что же, если благоверный получил царский указ, то, возможно, мы быстро распутаем этот змеиный клубок. А там пусть и контора со своим наркооборотом подтягивается.

— Я смотрю, тебе здесь нравится, — даже не заметила, как Леша открыл балкон и остановился на пороге.

Я протянула руку, чтобы благоверный мне помог подняться, и уткнулась носом ему в грудь. Ой, нет, такими темпами мы застрянем тут надолго.

— Мне, наверное, пора.

— Ты все слышала? — спросил Леша, возвращаясь в комнату.

— Слышала, так что, думаю, мы почти по-семейному позавтракаем в ресторане гостиницы. Ты будешь с нами пытаться подружиться, — улыбнулась я.

— Хорошая идея.

— Значит, скоро увидимся и рванем в бой, как в старые добрые времена, — похлопала я Лешу по плечу. — Только сейчас впятером.

— С отвагой в сердце…

— И безрассудством в голове, — закончила я.

Глава 34

— Эй, красотка, я понимаю, что ты ночью сильно работала, но я хочу есть, — потряс меня за плечо Костик. — А мы, как примерная семья, должны в столовой вместе появиться.

Я открыла один глаз и ответила:

— Что за привычка умничать по утрам?

Клементьев выглядел до тошноты свежим и бодрым, чего точно не скажешь обо мне. Пара часов сна не красит женщину, да и кожу старит. А именно мне добавляет еще и градус сарказма.

— А что за привычка по ночам сношаться, как кролики. Вам уже не по двадцать, здоровье надо поберечь.

Я запустила в Костика подушкой.

— Как раз все ради здоровья.

— Давай, женушка, шевелись, я пока за сыночком схожу.

Через двадцать минут мы скромной семейной компанией сидели в ресторане и ждали завтрак.

— А как ты в номер попала? — с интересом спросил Ботаник.

— Лучше не напоминай, — закатила я глаза. — Через окно, причем папиного номера.

— И как Зигмунд Давидович отреагировал?

Помяни… папу, он тут как тут. Мой протеже не заметил его приближение, потому что сидел спиной к входу, и, когда папуля положил руку Ботанику на плечо, вздрогнул, едва не забившись под стол.

— А представь, если бы под утро к тебе в окно постучали? Хорошо, что я пистолет не ношу, не то бы греха за детоубийство не миновать.

— Пожарная лестница ближе всего к его окну, — пояснила я.

— Ага, а у меня еще одна седая прядь, — не без иронии заметил папа, снова устроившись рядом с побледневшим Ботаником.