Хотя на второй день путешествия я разрешила Ольфу звать себя по имени, мне до сих пор было не по себе, когда он обращался ко мне на «ты» — особенно после той церемонности, что окружала меня при королевском дворе.

— Риэль, взгляни! — он подъехал ближе и протянул мне на ладони горсть каких–то семян.

— Что это? — я не торопилась брать их в руки.

— Кичито. Они очень вкусные, нужно только подержать их на горячих углях.

— Угостишь меня вечером? — улыбнулась я парню.

— Конечно, — просиял тот в ответ.

Подобные подарки я получала постоянно.

Цветы — «Риэль, посмотри, они такие же синие, как твои глаза»; выточенную из дерева птицу — «жаль, что в Городе такие не водятся»; горсть засахаренных орехов, — «их делает моя матушка. Правда, вкусные?».

Ольф казался мне похожим на Мийо, такой же легкий, порывистый, неспособный усидеть на месте. Когда я была ребенком, младший из братьев постоянно таскал мне всякие сладости и подарки. Он рассказывал мне свои тайны — я умела молчать. Наверное, я знала о нем куда больше, чем остальные в семье…

Ольф отъехал — с конца каравана доносились громкие голоса, ему следовало разобраться в очередной проблеме. А я торопливо сморгнула набежавшие слезы. Храм Памяти слишком сильно разбередил старые раны.

Будь рядом Мервин, стало бы легче. Где он был сейчас? На войне с кадари? Выполнял секретные поручения Дакаанта? Может, уже искал меня? Хотелось верить, что последнее. Даже получив от вампиров клятву Савэто, по определению нерушимую, я не была уверена, что возвращаться безопасно. Не попытаются ли они обойти свое обещание?

Я встряхнулась — следовало отвлечься. Хоть как–то. Достала аккуратный сверток, еще один подарок Ольфа, развернула, рассматривая темно–синюю тунику и черные штаны. Чистая сменная одежда и удобные высокие ботинки для верховой езды. Переодевшись в крытой повозке, я подошла к юноше.

— Олеф, ты обещал дать лошадь, когда я захочу прокатиться.

Ольф привел смирную маленькую лошадку. Седло оказалось непривычной формы, но я приспособилась быстро.

Какое–то время мы ехали бок о бок, но юноша все молчал.

— Что–то не так? — спросила я наконец.

— Риэль, — начал он. — Риэль, я ни разу не интересовался, откуда ты родом. У нас не принято ни о чем спрашивать магов, положено ждать, пока они сами не захотят рассказать…

— Мудро, — согласилась я.

— Но я собираюсь нарушить это правило, — сказал он твердо. — Кто ты? Откуда? Ты ведь не из простой семьи, несмотря на твои…

— Обноски? — подсказала я с готовностью. Он торопливо затряс головой:

— Нет–нет, я хотел сказать — несмотря на твою скромную одежду. Я наблюдал, как ты держишь себя, как говоришь, как двигаешься…

Я пожала плечами:

— Моя семья благородной крови, если ты об этом. И я из другого мира.

— Я так и понял, — Ольф кивнул. — Но почему ты оказалась здесь? Одна? Почти каждую смену сезонов через наш город проходит маг, почти всегда — мужчина, и все они ищут сокровища, расспрашивают, выпытывают. А тебе словно ничего этого и не надо.

— У вас водятся сокровища? — я вскинула брови.

Ольф рассмеялся:

— Нет, но магам трудно в это поверить, — посерьезнел. — Но все же, Риэль, зачем ты пришла к нам?

— Меня заставили, — я поежилась и на всякий случай спросила Ольфа: — Ты не знаешь, есть ли из Лабиринта другой выход?

Ответ прозвучал предсказуемо:

— Выход откуда, Риэль? О каком лабиринте ты говоришь?

На третий день пути вдали появились силуэты высоких холмов, а на четвертый Ольф сообщил, что мы приближаемся к замку местного владетельного лорда, Амира ги-Ринн, того самого герцога, о котором упоминал трактирщик.

Замок правителя стоял на вершине одного из холмов, окруженный крепостной стеной и глубоким рвом, со свободным пространством на три версты, тщательно очищенным от деревьев и кустов.

Наш путь шел в обход замка, по широкому тракту. Я внимательно слушала Ольфа, рассказывающего о плотоядных рыбах, живущих во рве, о том, сколько раз замок пытались взять штурмом, и у скольких это получилось.

— Никому, — с такой гордостью произнес юноша, словно при всех осадах он лично стоял на крепостной стене и отражал атаки. — Никому не удалось.

— Удивительно, — согласилась я, оценивая высоту стен и прикидывая, какой толщины должны быть ворота, не видимые с нашей стороны холма. — Тем более удивительно, что я не вижу на крепости ни одного Плетения или скопления Нитей.