— Почему? Ну, почему? — дует губы, но обороты заметно скидывает. — Это мило!

— Только для тебя.

Маринка шумно вентилирует воздух, но не возражает.

— Она точно не прикидывалась?

Вместо ответа такой взгляд на нее направляю — без слов понимает, что дурь молотит.

Довлатова затыкается, а мне по мозгам топчется эта мелкая инородная вредительница. Центурион, мать ее… Инфузория Центурион!

«Я отказываюсь сдаваться!»

В сотый раз за прошедшие сутки сознание прорезает ее истошный вопль. Он там, черт возьми, не просто всю локацию сотряс, но и внутри меня будто лазерный луч что-то покромсал.

Я, конечно, хотел, чтобы Любомирова испугалась. На то и вел расчет. Но никак не думал, что она свалится без чувств и пролежит в полной отключке две с половиной минуты. Чуть не сдурел, пока она очнулась.

А ей после всего хоть бы что! Ходит, дальше меня донимает.

Вообще как-то тупо все получилось…

— И что будем делать дальше? — не выдерживает долгого молчания Маринка.

— Мы? — с издевкой переспрашиваю я. — А ты здесь при чем?

— Ну, как? — теряется Довлатова. — Мне она тоже не нравится.

— Весомый аргумент, — по-новой из себя выхожу. — Весомее, чем мой член, блядь. Тебе что, пять лет, чтобы в войнушки играть?

— А ты сам зачем играешь?

— А я не играю, — отрезаю жестче, чем того требует ситуация. — У нас с ней все по-настоящему.

— Это как так «по-настоящему»?

Она хочет меня исправить, а я ее — испортить.

Вслух, конечно же, произношу вовсе не то, что подумал.

— Не твое дело.

Довлатова снова дуется, но недолго. Долго она не умеет. Поерзав, бросает на меня осторожный взгляд из-подо лба.

— И куда она тебя пригласила?

— Римское племя сегодня в общаге шабаш устраивает.

— И ты поедешь? — кривится Маринка.

— Конечно, поеду.

«All you people can’t you see, can’t you see

How your love’s affecting our reality…» [7]

— Блядь, не говори, что мы будем тусить под эту попсню, — выдыхает Чара, безумно тараща на меня глаза. — Крышу рвет, а мы еще в здание не вошли.

— Мы сюда не тусить приехали, — сухо напоминаю ему и тяну дверь.

В рожу тут же прилетает волна горячего воздуха. Высокие ритмы музыки на мгновение дезориентируют и вызывают желание повернуть назад.

Думал, чтобы найти кого-то в огромной толпе, попотеть придется, как это часто бывает во время тусовок. Но на вписке неудачников условно три калеки, а личинку, из-за ее броских шмоток, среди этих баранов очень даже хорошо видно.

Любомирова танцует. Нет, она явно тащится от той мутни, которая рвет колонки и нам с Чарой мозги. Увидев нас, ракушка, не прекращая танцевать, манит пальцем к себе.

— Ты смотришь на нее и улыбаешься? — за каким-то хером орет мне в ухо Чара.

— Это, блядь, не улыбка, а ухмылка, — демонстративно подтягиваю верхнюю губу и обнажаю в оскале зубы.

— Ну да, ну да… — закатывает этот черт глаза.

— Стой здесь пока. Держи периметр. Свиснешь, если коменда или Франкенштейн привалят. Пойду ее вздрючну.

— Ты там это… Не перестарайся, — и смотрит на меня, как на ирода.

— С каких пор ты меня лечишь, с кем как стараться?

Пытаюсь не распыляться, но советы всегда в штыки воспринимаю. Даже если они сказаны лучшим другом.

— С тех пор, как появилась Любомирова, — спокойно отзывается Чара. — По-моему, ты с ней берегов не видишь.

— Еще, блядь, скажи, что пришел сюда, чтобы за мной присматривать.

— Может, и да.

Упирая руки в бедра, медленно цежу воздух.

— Не ты ли первый рвался натянуть этих баранов, как только прознал, что они едут?

— Это другое. Она — девчонка.

— А мы что, стадо по половому признаку отсеиваем? — вслух недоумеваю, а внутри вдруг что-то скребет. Не позволяю этой язве открыться. Грубо высекаю основной аргумент: — Она меня бесит.

Чара отводит взгляд и выразительно вздыхает.

— Да не гони ты по беспределу, вот и все, что я хочу сказать.

— Сам все знаю, — бросаю ему и направляюсь к Любомировой.

Хватаю ее за руку и увлекаю к противоположному выходу из зала. Останавливаюсь, только когда громкость долетающей до нас музыки позволяет говорить без крика.

— Слабо подняться со мной в одну из комнат?

Ее глаза горят. Подозреваю, в моих — шальной блеск не меньше.

— А тебе слабо потанцевать с моими друзьями?