– Увы, я не художник и вряд ли вас чем подобным порадую, – сказал я, присаживаясь на стул, – но за чай и бутерброды спасибо. Вы всех так обслуживаете?

– Да нет, просто вы выглядели нездоровым, вот я и зашла проверить, – сообщила она, разливая чай по чашкам, а затем добавила. – Если честно, то вы пока у нас единственный постоялец.

– Даже так, – удивился я.

– Сейчас не сезон, а проезжающие мимо, как правило, останавливаются в гостинице через двадцать километров после развилки на трассе. Там везде указатели. Не заметили разве?

Я покрутил головой.

На этом наш разговор и закончился. Пока я молча отправлял свой внезапный завтрак в путешествие по пищеварительной системе, девушка понемногу отпивала из своей чашки и пристально разглядывала моё лицо. Мне было немного неловко от её взгляда, как, наверняка, было неловко ей ночью за стойкой, когда я таращился на её губы. Сейчас девушка будто бы взимала с меня этот небольшой должок. После чаепития она сложила посуду обратно на поднос и направилась к двери. Я, разумеется, ещё раз поблагодарил её.

– Не за что. Вам спасибо, а то я в последнее время больше с книгами, чем с людьми.

И чем моя компания лучше посиделок с книгой? Ладно бы я хоть завёл разговор на интересную тему, так нет, выпил чаю, съел пару бутербродов – и всё это в лучших традициях немого кино.

Когда девушка вышла, я снова завалился на кровать и стал разглядывать узор на потолочной плитке. К центру квадрата были направлены бутоны тюльпанов – по одному с каждого угла, но выглядело это скорее как пасть огромного червя с четырьмя зубами. Мне вдруг стало невыносимо одиноко, и я пожалел, что проснулся.

***

Кое-как встав с постели, я почистил зубы, принял душ, сменил одежду на свежую и спустился в фойе. У стойки меня встретила девушка лет тридцати с короткими, хаотично взбитыми рыжими волосами оттенка заката в мае. Люди с таким цветом волос, конечно же, не рождаются. Её слегка выпяченный вперёд подбородок, небольшой острый нос и серого цвета глаза натолкнули меня на мысль, что, скорее всего, по природе она брюнетка. Брюнетка со сложным характером. Понятия не имею, почему именно так я подумал. Наверное, девушки с такими чертами лица просто не могут иметь другой цвет волос и характер. Что касается одежды, она, как и её шестнадцатилетняя коллега, отдавала предпочтение мешковатым и невзрачным вещам. Но, надо признать, бледно-голубая толстовка с капюшоном и выцветшие джинсы приятно контрастировали с яркой причёской.

– Здравствуйте, вы только на одну ночь? – с рабочей улыбкой спросила девушка.

Судя по нотке хрипотцы в голосе, она довольно много курила.

– Доброго утра, – я достал бумажник из заднего кармана брюк. – Да, к полудню освобожу номер.

Расплатившись за ночлег, я почувствовал, как мой желудок, сжавшись, вопрошает еду. Чая и бутербродов ему явно было недостаточно.

– Не подскажете, где у вас здесь можно перекусить?

– Если вас устроит глазунья с беконом и тостами, то можете воспользоваться нашей кухней. Она по коридору налево. Если не хотите заморачиваться, то тут через пару кварталов есть кафешка, – девушка указала рукой направо. – Отсюда прямо до перекрёстка с пешеходной улицей и там сразу увидите.

– Спасибо, глазунья с тостами меня вполне устроит, – сказал я и отправился искать кухню.

Найти её не составило проблем – дверь была отмечена табличкой. Я вошёл на кухню и осмотрелся. За порядком в помещении явно следили – на столешнице ни пятнышка, мойка вычищена до блеска, посуда и столовые приборы аккуратно разложены, нет никаких посторонних запахов. Если бы я не знал, где нахожусь, то подумал бы о квартире, принадлежащей какой-нибудь девушке или бездетной паре, но никак не о гостиничной кухне общего пользования.

На одной из конфорок электрической плиты у окна стояла небольшая эмалированная кастрюля, от которой поднимались клубы пара, тут же поглощаемые бесшумной вытяжкой. Поверхность кипящей воды была покрыта пеной грязного цвета.

За окном ветер, завывая, гонял редкие снежинки. За ночь они успели покрыть тонким колючим слоем мой старый чёрный Рено Логан – он стоял один на парковочной площадке и выглядел давно забытым.

Позади меня скрипнула дверь. Я обернулся и снова увидел рыжую девушку с ресепшена. Она подошла к плите и, выдвинув ящик кухонного шкафа, достала оттуда столовую ложку, а затем принялась вычерпывать пену из кастрюли и стряхивать её в мойку.

– Первый раз в жизни отвариваю нут, веришь? – деловито сказала Рыжая, на секунду повернувшись в мою сторону. – Буду делать котлеты.

Она внезапно перешла на «ты», будто мы с ней уже тысячу лет знакомы, а при встрече у стойки просто не узнали друг друга. Мне в голову не пришло ничего лучше, чем подыграть ей.

– Котлеты из нута? Постишься что ли?

– Вот ещё, – ответила Рыжая. – Но моя подручная с сентября перешла на зелень. Она мне очень помогает здесь, хотя и не обязана. Так что вот, радую её чем могу.