— Ристо, Мишу не присылай, пускай вам помогает. Я, если что, здесь отдохну, да и Косте поспать дам. — Ответа я традиционно не услышал, но мои слова Ристо принял к сведению — Миша у нас не появился.

То, что мы убили корректировщика, это конечно здорово, но это только совсем небольшая отсрочка. Максимум до завтрашнего дня, а как бы и всего не на пару часов. Немцев подвела самоуверенность. Они совсем не ожидали у нас наличия отличных стрелков и своих же винтовок с хорошими прицелами.

Совсем скоро они включат мозг, оттянут корректировщиков вдоль болота ещё метров на шестьсот и начнут пристреливать миномёт. Уже к утру, они загонят в землю сваи, сколотят помосты, поставят на них миномёты и разнесут этот остров в мелкую пыль.

Затем под прикрытием миномётов и установленных на берегу пулемётов они пустят пехоту, а дальше понятно. И уйти нам некуда. То, что со стороны Финляндии нас ждёт засада, я почти уверен. Взаимодействие между войсками у немцев всегда было на высоте, и жить нам осталось максимум до завтрашнего утра. Сегодня в атаку немцы не пойдут. Торопиться им некуда, лишние сутки им погоду не сделают и класть людей из-за них они не будут.

В общем, так всё и происходило. Единственное что немцы предприняли ещё одну попытку вытащить своих раненных уже под прикрытием трёх пулемётов и Миша с Костей, гарантированно убили двоих и ранили ещё минимум четверых солдат противника, после чего, здорового солдата они всё же вытащили, наверное, достал он сослуживцев своими воплями.

Раненный Костей пулемётчик, похоже, тихо скончался от потери крови, так как немцы даже не пытались его вытаскивать. Пока Миша с Костей перезаряжались, немцы успели вытащить раненых и вдоль края болота остались одни трупы. После чего егеря притихли и, сколько я не смотрел в бинокль, но нигде по краю болота и дальше в лесу никакого движения не углядел.

Вечерело, Костя уже давно спал, Миша уполз к ребятам, а я лениво смотрел за противоположным берегом, но ничего кроме далёкого дыма от костра за всё это время не обнаружил. Жить нам оставалось несколько часов.

Тропу Степан нашёл уже глубоко вечером. Вернее, не так, нашёл он её почти сразу, но пробивая дорогу, чуть не утонул — ребята вытащили. После чего Степан взял тайм аут, и дальше тропу торил уже Ристо, при поддержке Фёдора и Миши. Только к полуночи ребята дошли до второго отсюда острова, первый был совсем мизерный.

Уходить решили рано утром — ребята были совсем вымотаны. Единственное, что я мог для них сделать, это приготовил поесть да сварил чаю, традиционно накидав в него черники по своему рецепту. Ну и взял на себя охрану всего нашего умотанного воинства, так как спал я тоже по своей схеме, ребятам пока недоступной. Через каждые три часа мне надо было поспать двадцать минут, и мой организм полностью отдыхал. Больше времени на ногах — больше сна. По этой схеме я жил и работал на скорой помощи, а в последнее время во время своих путешествий на машине. Вот теперь пригодились и эти знания.

В собачью вахту, то есть во время утреннего тумана, меня сменил выспавшийся Костя и я, проснувшись перед самым выходом, принялся мастрячить очередную свою гранатную пакость. Правда, пришлось пожертвовать пропотевшей гимнастёркой Фёдора, который не сменил её вопреки моему приказу, на немецкий мундир. В следующий раз будет внимательней относиться к моим приказам. Впрочем, узнав, зачем мне его гимнастёрка, Фёдор отдал её с радостью.

Ничего хитрого я не придумал, но ребятам настроение поднял. Гимнастёрку я поместил в болото, но так, чтобы её невозможно было достать. У самого края берега росла склонившаяся в болото чахлая ёлочка. Если за неё взяться рукой, можно палкой подтащить к себе гимнастёрку. Я создал полное впечатление, что человек утонул в болоте, пытаясь схватиться за дерево на краю болота. Причём для того, чтобы гимнастёрку достать, надо ёлку отодвинуть или взяться за неё рукой.

Доставать гимнастёрку будут обязательно — хоть какие-то доказательства немцам нужны. У них та ещё бюрократия. В болото офицеру не лезть, а приказать рядовому он прикажет. Четыре лимонки, распиханные мною по черничнику, с наполовину вытащенными кольцами и соединённые немецким телефонным проводом, будут моим прощальным приветом. Нельзя уйти, не попрощавшись, невежливо это. Правда потратил я на сооружение очередной подлянки, в общей сложности минут сорок, двадцать минут вечером и двадцать как проснулся. Делал всё медленно — очень не хотелось накрыться на собственном творчестве.

Гранаты взорвались во второй половине дня, когда мы уже отдыхали на третьем по счёту острове. Всё развивалось так, как я предположил. То есть по правилам немецкого военного «орднунга».

В девять утра началась долгая тягомотная пристрелка, а затем массированный миномётный обстрел, сносящий всё на том конце острова, который был обращён к немцам, потом подключились пулемёты. Дальше всё по канонам военной науки, только без нашего «ура» и очень медленно. Так что на остров немцы выползли только во втором часу дня.