Лёшка гулко зарычал.

— Ладно, иди, но только с подругой.

— И как ты это представляешь?

— Мне похер. Или идёте втроем, или я сейчас приеду и засуну его веник ему в задницу. Решение за тобой.

— И это, по-твоему «вести себя спокойно, не привлекая внимания»?

— Угу, — заскрипел он зубами. Не знаю почему, но меня такая реакция улыбнула. Ревнует мой Лёшка, аж бесится бедняга. Пускай побудет в моей шкуре и узнает, каково это. Я немало перебисилась в свое время.

— Хорошо, я возьму Тасю с собой.

— Потом расскажешь, что этот мудила хотел от тебя.

— Только при личной встрече.

Наконец Лёшка рассмеялся.

— Само собой, Ладусь, — сказал хрипло, а у меня от его «Ладусь» задрожали коленки. С такой теплотой и скрытым обещанием оно прозвучало, что внизу живота всё замерло от предвкушения.

— Я соскучилась по тебе, — прошептала сдавлено и пару раз моргнула, прогоняя непрошеные слёзы.

— Я тоже, — прозвучало едва слышно, после чего наступила тишина.

Я положила телефон в сумку и, переложив тяжеленный букет на другую руку, с неспокойным сердцем подошла к Олегу.

— Какие-то проблемы? — забеспокоился он.

— Да нет, всё хорошо. С Павлом Олеговичем разговаривала, предупредила, что задержусь, — слукавила, бросив на Чистюхину умоляющий взгляд. При упоминании Скибинского Олег вмиг поменялся на лице, нахмурившись. — А ещё я собиралась угостить Тасю кофе, давайте поедем все вместе?

Тасе такой поворот совсем не понравился. Олегу тоже. Конечно, я могла послать его лесом ещё с самого начала и стоило заметить, вполне обосновано, но… не могла. Не потому, что чересчур вежливая или хорошо воспитанная, просто так бы поступила прежняя Влада. А прежняя "я" относилась к Олегу ровно. Во всех смыслах. Значит, стоило продолжить в том же духе.

— Хорошо, будь по-твоему, — от некуда деться согласился Турский. Тася закатила глаза, но промолчала.

В кафе поехали каждый на своей машине. По дороге к «Сказке» я висела на телефоне, обсуждая с Тасей появление Турского. Чистюхина призналась, что ей не понравился Олег и что она его открыто побаивается. Что тогда говорить мне? Меня, между прочим, пророчат ему в жены. Да будь он последним мужчиной на Земле, я бы ни за что на свете не связала с ним свою судьбу.

Приехав в «Сказку» и заняв понравившийся столик, я напряженно сцепила под столом пальцы, наблюдая за Турским. Но то ли присутствие Таси не позволяло ему осуществить задуманное, то ли новость о том, что Скибинский знает о нашей встрече.

Пока ждали заказ, разговор шел натянуто. Я не могла ему простить ротвейлеров и Лёшку, он же чувствовал мое нежелание оставаться с ним наедине и всем своим видом демонстрировал недовольство. Понятно, нам по-любому пришлось бы поговорить, но к сегодняшней встрече я была не готова. Он буквально застал меня врасплох.

Тасин телефон обрывали брошенные на произвол друзья, а я молила бога, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

Неожиданно она поднялась и, кивнув на жужжащий телефон, виновато улыбнулась:

— Извините, срочный звонок.

— А-а-а? — я попыталась её остановить, перехватив за руку.

— Я на пять минут. Не скучайте.

Блин, вот же коза. Стоило ей уйти, как Олег вмиг оживился.

— Всё ещё злишься? — сделал небольшой глоток кофе, сосредоточившись на мне.

— А ты как думаешь?

— Думаю, ты слишком жестока ко мне. Я бы никогда не причинил тебе боль намеренно.

— Но причинил.

— Так получилось. Ты уже взрослая и должна понимать, что есть вещи, которые не зависят от нас. Есть собаки, приученные убивать. Есть люди, обученные тому же, — сделал ещё один глоток, продолжая пожирать меня взглядом. Я прикусила изнутри щеку, сохраняя непринужденный вид. — Мне интересно, почему я в твоих глазах выгляжу чудовищем, а Гончаров — нет? Он ведь киллер, Влада. Хладнокровный убийца. А ты общаешься с ним, как ни в чем не бывало.

На языке разлился металлический привкус. Сволочь. И что тут ответить? Ну, вот что?! Сказать, правду, что мне всё равно? Тогда я открыто признаю нашу связь и подставлю Лёшку под очередной удар. Соврать?

— Для меня это не было секретом, — стойко выдержала хищный прищур. Хотела тоже попробовать кофе, но потом передумала. Боялась, что могу разлить, настолько сильно дрожали руки. — Павел Олегович не делал из этого тайну. Ты же прекрасно знал, как я отношусь использованию животных ради забавы, и ничего не сделал, чтобы предотвратить бой. Я и не догадывалась, что в тебе столько жестокости.

Олег снисходительно улыбнулся и, продолжая играть на моих нервах, принялся неспешно лакомиться заказанным десертом. Я смотрела на его тонкие губы, невыразительные черты лица, лоснящийся от пота лоб и едва сдерживалась, чтобы не уйти.

— А Павел Олегович знает, что Гончаров в прошлом трахал твою сестру? Думаю, что нет, иначе вряд ли бы подпустил к себе, — добил меня окончательно. Я несколько раз сглотнула, пытаясь протолкать застрявший в горле болезненный комок, и сжала кулаки, до крови впившись ногтями в ладони.