— Я-то знаю, — качнул головой. — Просто не ожидал, что ты будешь сидеть безвылазно в четырёх стенах.

Да с ним она готова хоть в землянке сидеть, хоть в окопе, лишь бы вместе.

— Я не против потусить, но вдруг нас кто-то увидит?

— Не увидит. А ты… — кивнул на платье, — в нем собираешься пойти?

— Угу. — Приложила к груди, крутанувшись вокруг оси. — Не нравится?

Гончаров прокашлялся. Ясно. Не одобрил.

— Лёш, у меня больше нечего нет. Извини, что не прихватила с собой полгардероба. Кто ж знал, что ты потащишь меня в клуб. Правда, могу пойти в тех шортах, что приехала…

— Нет-нет, — выставил вперёд руки, перебив. Видел он это недоразумение. Их и шортами язык не поворачивается назвать. — Уж лучше платье.

Влада положила платье на кровать и тут её осенила идея.

— Слушай, а может, пока мы здесь, я встречусь с Машкой?

Представив их встречу, невольно заулыбалась. Сколько они не виделись? Четыре месяца — точно. Как началась эпопея с Гончаровым, даже созваниваться стали меньше.

— Нет!

— Но почему? Ты же сам сказал, что за нами никто не следит, что тогда не так? Клянусь, — сложила молитвенно ладони, — я и словом не обмолвлюсь о нас.

— Я сказал «нет», значит, нет! Что не ясно? — сверкнул глазами, начав метать молнии. Аж поджался весь, отчего на плечах, даже сквозь футболку, проступили очертания мышц. — Стоп! Не по-о-онял, — ткнул пальцем на высоченные шпильки. Не её, между прочим. Тоже Настин подарок. — Ты в них, что ли, пойдешь?

После такого тона так и хотелось взбрыкнуть.

— Именно в них и пойду, — произнесла, раздеваясь перед обалдевшим мужчиной. — И не только пойду, — сверкнула голыми ягодицами, направляясь в душ, — а ещё и танцевать буду.

— Точно не хочешь? — Влада чересчур откровенно облизала десертную ложку, лукаво сощурив глазки.

— Нет!

Знала, паскуда эдакая, как вызвать в нем огонь. Прошелся пятерней по волосам, спустился по затылку к воротнику чёрной рубашки и поправил жёсткую ткань, продолжая пожирать девушку голодным взглядом. Уже и пожалел, что приехали в ресторан. Лучше бы и, правда, остались дома. Там бы он зажал её в первом попавшемся углу и наглядно продемонстрировал, каково это, открыто провоцировать его.

Конечно, можно было и тут заняться сексом, воспользовавшись, например, тем же самым туалетом, но стоило представить свою девочку отраханной в общественном месте, да ещё в уборной, как ухнувшая в пах кровь начала потихоньку подниматься к голове, возвращая тем самым способность к ясному мышлению.

— Все любят мороженное, без исключения, — сказала она всезнающе, продолжая испытывать его выдержку. И так усердно слизала с верхней губы ванильный десерт, что у Лёхи перехватило дыхание. — И взрослые, и дети, и даже мужчины, — улыбнулась, прикрыв глаза от наслаждения.

— Я — не все, — сцепил пальцы, положив руки на стол. Обвел кафе взглядом, отмечая, как сидящий за соседним столиком мужик открыто рассматривал Владку, едва не пуская слюни в свой ростбиф. Потом посмотрел в другую сторону, наблюдая ту же картину.

Влада продолжила провокационно поедать сладость, возбудив едва не полресторана, а Лёшка еле сдерживался, чтобы не схватить её за плечи и хорошенько стряхнуть.

— Ешь, давай, быстрее, — прорычал с нажимом, подавшись к ней.

— Не могу, оно холодное, — обвела язычком контур губ, наслаждаясь нервозностью Гончарова. Ну почему он такой упрямый? Нет, чтобы расслабиться, так сидит и метает молнии. — Поможешь? — протянула ложечку, наполненную десертом. — А то жаль оставлять, оно тако-о-ое вкусное.

Лёшка запрокинул голову, рассматривая потолок, и мысленно посчитал до десяти. Нет, лучше до ста, как раз хватит до окончания этих пыток. И знал ведь, что специально провоцирует, играет с ним, но никак не хотел вестись, продолжая хмуро сканировать окружение. Что-то он не рассчитал свои силы: ресторан, ужин, десерт, а там ещё и клуб с танцульками… бл*дь, уже перебор.

— Совсем-совсем не любишь сладкое? — поинтересовалась Влада, прекратив соблазнять. В основном, насколько она знала, все мужчины ужасные сладкоежки.

— Совсем, — скрестил на груди руки, недовольно косясь по сторонам. Мужик, не сводивший до этого с Владки глаз, увидел его злостный прищур, и запоздало спохватился, переключившись на расположившуюся напротив спутницу.

Влада заметила сей момент, и широко улыбнулась. Блин, как же ей нравилось видеть в нем проявление таких эмоций. Да ей всё в нем нравилось. Как злился и как проявлял нежность; как сыпал грубости и ласкал, а ещё… как постепенно открывал свою душу. И такая она у него была запутанная, переплетенная множеством нитей, что попробуй распутать. А всё равно влекла.