— Да тут всё просто, Лёш. Изначально должен был ехать я, но сам понимаешь, Насте со дня на день рожать. И так весь на нервах. Не могу бросить. Ещё и эта угроза постоянная, из больницы в больницу, из больницы опять в больницу. В общем, мандец полный. А тут вчера Варлан позвал к себе и попросил подсобить Павлу Олеговичу. Мне не в лом, но перспектива оставить Настю здесь, знаешь ли, лишком рисковая. Я предложил твою кандидатуру. Они одобрили. Тем более, я тебе доверяю больше чем самому себе. Ты в курсе конгломерата. Знаешь его подноготную. У тебя четырнадцать лет стажа, — рассмеялся, услышав, как хмыкнул Гончаров. — Ну а что? Ты в этой теме дольше меня. Да и…

— Семьей не обременен, — подсказал Лёшка, упершись локтями в широко расставленные колени. — Я понял, пора заводить детей, чтобы перестать быть в каждой бочке затычкой. — Сказал без тени обиды или упрека. Влад поймет. Их связывала не только дружба, но и общая, перелитая при ранении Шамрова кровь.

— Пора, Лёха. Тогда и жизнь заиграет красками. Поверь, я знаю о чем говорю.

Гончаров отвел взгляд, ни капли не сомневаясь в правдивости его слов. Кто-кто, а Шамров знал в этом толк, как никто другой. Чтобы стать счастливым прошел немало испытаний. Пережил клиническую смерть, а сейчас сам боролся за жизни любимых. Что Настя под угрозой, что ещё не родившийся сын. И держится ведь, не опускает руки. Сдаться в такой ситуации проще всего. А ты попробуй выстоять. Заставь поверить и себя, и всех вкруг, что всё будет вери гуд.

— Значит так, — Влад хлопнул ладонью по папке, сосредоточив на ней внимание, — сам Скибинский через пару недель уезжает в Израиль и хочет, чтобы ты приехал как можно скорее. Сам понимаешь, пока вольешься в колею, приноровишься к их темпу — пройдет пару дней. Павел Олегович спешит ввести тебя в курс дел немедленно. От тебя требуется подсобить его невестке. Баба там, я тебе скажу, не промах. Многому научилась у Макса. Но ещё не настолько обросла чешуей, чтобы звенеть стальными яйцами. Скибинский переживает, что может не выстоять. А подпускать кого-то из своих — тоже риск, особенно после смерти Максима. Ты же — человек Варлана. Незаинтересованное лицо и в то же время с достаточным опытом. Для тебя не будет лишним влиться в его окружение. Скибинский входит в четверку лидеров юга, да и Варлан в долгу не останется. Не говоря уже обо мне, — подмигнул, потянувшись к лежавшей на столе пачке сигарет и извлек одну, продолжая ровным тоном. — Если возникнут вопросы — звони, не теряйся. Мы с Романом Викторовичем поможем. Семья Скибинского должна выстоять, иначе… всем не поздоровиться. — И закурив, подвинул к Гончарову папку. — Здесь вся информация на его семью: покойного сына, его жену, внука. Относительно бизнеса и как всё обустроено, Павел Олегович сам введет тебя в курс дела. Расскажет, к кому можно обратиться на месте, а кого лучше не трогать. В целом, — затянулся, задержав ненадолго дым в легких, — рассчитывай остаться там на полгода.

Его слова ещё звучали в воздухе, а Лёшка уже напрягся, моментально изменившись в лице. Исчезла недавняя расслабленность, а в голубых глазах промелькнул не то шок, не то растерянность.

— Лёш, что-то не так? — не понял в чем дело Влад, поднявшись с кресла.

Гончаров посмотрел на застывший руках распечатанный снимок и почувствовал, как бросило в жар. Буквально до испарины между лопаток. До обжигающей нутро горечи. Сердце тоже прокатилось по американским горкам, резко взлетев вверх, а потом с разгону рванув вниз.

С фотографии на него смотрела Вика. Счастливая, смеющаяся в объятиях мужа. Того самого, что стал между ними пятнадцать лет назад.

— Это… какой-то адовый п*здец, — прошептал пришиблено, посмотрев на Шамрова.

— Не понял? — взял тот себе одну из фотографий. — Ты её знаешь?

Лёшка хмыкнул.

— Раньше думал, что знаю, но… сейчас уже ни в чем не уверен. Не важно, — отмахнулся, продолжая изучать снимки. Взял под контроль эмоции, хотя видит Бог, далось это ему с большим трудом.

Надо же, и сын есть. Паренёк двенадцати лет. Похож на Вику. Цепануло. Болезненно так, буквально до крови. Мрачно усмехнулся про себя, отыскав через время в пацаненке сходство со Скибинским.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — не спрашивая согласия, Влад разлил коньяк, поняв, что без дополнительных сто грамм не обойтись.

— А надо ли? Это прошлое, при чем давно забытое, — ответил, не отрывая глаз от фотографий.

— Да? А так сразу и не скажешь, — протянул ему порцию, вернувшись за стол.

Гончаров улыбнулся, поднесся бокал к губам и уже хотел сказать, что не стоит замарачиваться, да так и застыл, наткнувшись на следующую подборку фотографий. Заметив его ступор, Влад снова приподнялся, заглядывая в папку, и спокойно произнес:

— Это сестра Скибинской, Влада, переехала к ним после смерти матери. Если не ошибаюсь, лет десять назад. Что, тоже из прошлого? — поддел шутливо, наблюдая за сменой эмоций на его лице. Презрение, которое ещё недавно считывалось столь открыто, сменилось теплотой, и как ни странно, восхищением.

На Лёшку смотрела настолько повзрослевшая Владка, что перехватило дыхание. Он и сам догадался бы, что представшая на снимках девушка и есть та самая шестилетняя девочка, наградившая его полной коробкой писем, но блин… будто из реальности выпал, всматриваясь в искристые серо-зелёные глаза.

— Влад, ты не поверишь, но я учил её драться, ещё малявкой помню, — прижал сложенные домиком ладони к губам. Оказывается, в памяти до мельчайших подробностей запечатлелся тот день. А потом, друг за другом, словно сговорившись, всплыли и её обещания писать, и просьба не злиться на сестру.