Опасный обольститель

Аннотация

Чтобы избежать брака с нелюбимым деспотом, леди Клара идет на хитрость. Солгав, что беременна от другого, она уезжает в Шотландию, где хочет скрыться от нерадивого жениха. Она решает: лучше быть в изгнании и одиночестве, но свободной. Однако долго оставаться одной Кларе не суждено. Встреча с молодым красавцем, наследником древнего рода Хантом Мак-Лареном не выходит у нее из головы. Он покорил ее душу и сердце. Статный, элегантный и невероятно загадочный, он хранит какую-то тайну…

Sophie Jordan This Scot of Mine. The Rogue Files * * * Розанне, которая готовит самый вкусный в мире тыквенный хлеб… и многое-многое другое. Ты – лучшая. Проклятие Когда-то давным-давно одна красавица-крестьянка полюбила лэрда, жившего в замке. Молодой красивый лэрд принял ее любовь и подарил взамен свою. Но его любовь оказалась недолговечной. Когда девушка призналась ему, что ждет ребенка, лэрд отверг бедняжку, стыдясь взять в жены ту, что была гораздо ниже его по рождению. Убитую горем девушку, носящую под сердцем дитя лэрда, выгнали из замка посреди зимы. И она, и ее дитя погибли, не перенеся суровой стужи Шотландского нагорья… но перед смертью девушка наложила это проклятие: Пускай все последующие лэрды клана Мак-Ларен знают, что обречены любить, но не жить. Это проклятие будет существовать до тех пор, пока один из лэрдов Мак-Ларенов не услышит первого вздоха своего ребенка. Глава 1 Леди Клара Отенберри была обесчещена. Она знала это так же хорошо, как то, что глаза у нее тусклого, грязно-коричневого цвета. Да… Глаза – как грязь… которой, впрочем, теперь запятнана и ее репутация. И эти два факта не исправить. Они неизменны, как звезды. С каждой милей, уносившей девушку все дальше и дальше от Лондона, реалии ее нового положения становились для бедняжки все более осязаемыми. Она покинула Лондон. Покинула высший свет. И тот образ жизни, который прежде считала для себя приемлемым. Покинула, покинула, покинула… Горячие кирпичи у ног и на коленях давно уже остыли. Чтобы защититься от холода, Клара закуталась в многочисленные одеяла, попоны, накидки, занимавшие большую часть места в карете. Затхлый свалявшийся мех колол лицо. Мама позаботилась о том, чтобы ее девочке собрали достаточно мехов и одеял для дальнего путешествия. Между слезными прощаниями она предостерегала Клару, как опасно переохлаждение. Правда, сама она никогда не забиралась так далеко на север. Матушка была весьма теплолюбива, ей даже в Лондоне было слишком холодно. Она с трудом представляла, как ее дети живут в столь суровом климате – и так далеко от нее. Но Клара должна была уехать. – Я буду тебя навещать. Все мы, – пообещала мама, вздыхая с облегчением. – В летние месяцы. Клара кивала, пытаясь сдержать слезы. – Конечно. Она натянуто улыбнулась, стараясь не показать, как ей страшно, и обняла на прощание остальных членов семьи. Все они стояли на крыльце и махали ей вслед, провожая в изгнание. Дрожа под несколькими одеялами, которые она натянула до самого подбородка, Клара гадала, как долго еще добираться до поместья Килмарки-хаус и успеет ли она промерзнуть до костей, пока туда доедет. И тотчас постаралась отогнать раздражение. Она не заслуживает удобства. Особенно во время этого путешествия. Эта поездка была ее покаянием. А раскаиваться ей придется до конца жизни. Она поступила глупо, опрометчиво, и теперь нужно привыкать к последствиям такого поведения. Чувство вины вовсе не было неуместным. В конце концов, Клара была не единственной, кому придется нести бремя ответственности за ее действия. Пострадала вся семья. Мама и отчим. Младшие брат и сестра. Близнецы еще совсем крохи. Они не заслужили клейма на репутации. Даже Энид может пострадать из-за ее опрометчивого поведения. За сводной сестрой Клары ухаживает второй сын виконта. Остается только надеяться, что эти зарождающиеся отношения не будут разрушены из-за нее. В тот самый миг, когда Ролланд разорвал помолвку и во всеуслышание объявил об этом, Клара ясно поняла, что должна уехать. Сразу же. Ей нужно бежать. Пока члены ее семьи не стали такими же изгоями, как и она сама. Клара знала, что нужно делать. Она уедет. И будет скрываться до тех пор, пока столичные жители совершенно о ней забудут. Так, словно она и вовсе умерла. Мысль жуткая и зловещая, но тем не менее правильная. Клара сама изъявила желание переехать к брату в Шотландию. Его скандал не затронет на далеком Черном острове, где он жил и общался с немногочисленными представителями высшего общества. Судя по письмам Маркуса, они с женой были весьма довольны жизнью на острове. Клара надеялась, что ей там тоже понравится. По крайней мере, она надеялась найти там утешение, ибо теперь это место станет ее домом. Отныне ее жизнь изменится навсегда. Она больше никогда не будет желанной наследницей, которую неизменно приглашали на великосветские приемы и имя которой непременно значилось в списке гостей хозяек званого вечера. Больше никогда… Обесчещена, опорочена… Какие гнусные слова! Как будто она была подпорченным плодом, подгнившим и неаппетитным. – Неужели нельзя было опозориться в менее ужасную погоду? – жалобно произнесла Мэриан, хватаясь за петлю, раскачивающуюся над дверцей, когда карета внезапно качнулась. – Я не планировала своего позора, – проворчала Клара, схватившись за край сиденья, чтобы не упасть. – Правда? – спросила Мэриан; ее тон просто сочился скептицизмом. Клара поморщилась, но больше не возражала. Мэриан знала о случившемся абсолютно все. Так что перед ней не было смысла притворяться. Эта девушка знала все секреты Клары и умела их хранить. Карета подпрыгнула на очередной дорожной рытвине. – Святые небеса! – простонала Мэриан, прижимая руки к животу. – Неужто эта пытка никогда не закончится? – Да, дороги просто отвратительные, – согласилась Клара. Однако вскоре их мучения подошли к концу. Карета остановилась. Облучок заскрипел, когда конюх спрыгнул на землю; за ним спрыгнул и кучер. Отчим настоял, чтобы кроме кучера с ними в дорогу отправился вооруженный конюх. Мэриан утверждала: это объяснялось тем, что в Шотландии полным-полно опасных злодеев. Однако Клара не думала, что тут слишком уж опасно. Если бы это было правдой, ее брат не стал бы здесь жить. Особенно учитывая скорое прибавление в его семействе. Вооруженный конюх открыл им дверь. С его помощью девушки выбрались из кареты, спустившись по приставной скамеечке. – О-о-о! – глубоко вздохнула Мэриан. – Как хорошо снова стоять на неподвижной земле! Ее очаровательное круглое личико приобрело зеленоватый оттенок. Кожа бедняжки сохраняла этот нездоровый цвет на протяжении почти всего их путешествия на север. – Земля не двигалась. Это мы двигались, – с усмешкой напомнила Клара. – Здесь как на Северном полюсе, – дрожа, пожаловалась Мэриан. Изо рта у нее вырывался пар. – А ты что, бывала на Северном полюсе? – поинтересовалась Клара. – Я не бывала нигде севернее Чешира. Но это вполне логичное предположение. – Мэриан приподняла юбки, помня о раскисшей грязи на дворе, и двинулась вперед. Клара оценила здание из белого камня и камышовую крышу. Теплый свет лился из окон; это было долгожданное зрелище. – Ну же, не стой на холоде, – обернувшись, позвала ее Мэриан. Клара кивнула и поспешила следом за ней. Едва войдя в полутемный холл постоялого двора, они услышали гул голосов. Две недели назад Клару это смутило бы. Даже в сопровождении Мэриан она не осмелилась бы переступить порог подобного заведения. В конце концов, она была дочерью герцога. Голоса были густыми и тягучими, будто сироп. От крепких мужских выражений становилось жарко, как от испанской мадеры, которую мама любила потягивать после ужина. Матушка не возражала, если Клара иногда присоединялась к ней за бокалом вина. В конце концов, в Испании в ее семье этот напиток подавали к каждому приему пищи. Для мамы это было словно грудное молоко. Переехав в Англию из Испании, она вынуждена была ко многому приспосабливаться. Так, дамы здесь очень редко позволяли себе пить вино. Это было одно из многочисленных отличий в культурах, и, став герцогиней Отенберри, она вынуждена была с этим считаться. Клара осторожно ступала по грубым деревянным доскам. Тут было довольно темно, воздух был спертый, затхлый. Она чувствовала запах дыма, за много лет въевшегося в стены. С высоких потолочных балок свисали клочья паутины. На одной из стен был выцветший старый гобелен с изображением воинов, вооруженных мечами и пиками и загонявших римских солдат в море. Мэриан сморщила нос и огляделась; судя по всему, ей было здесь неуютно. А вот Кларе тут понравилось. Тут было… как в Средневековье. Словно она шагнула сквозь время. Клара очень любила читать книги о рыцарях и прекрасных дамах. «Кентерберийские рассказы». «Беовульф». «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь». Может, она и выглядела точно так же, как ее мать, со смуглой кожей и угольно-черными кудрями, но при этом ее живо интересовали литература и история страны отца. Клара откинула капюшон, позволяя роскошному бархату упасть на плечи. Потом легко провела рукой по волосам, чтобы убедиться, что тяжелые локоны не выбились из прически. Каждое утро у Мэриан уходила уйма времени на то, чтобы совладать с кудрями Клары. Но даже после этого они не были тщательно и надежно закреплены. Дома одна из горничных обычно каждое утро укладывала ей волосы. Женские прически не были сильной стороной Мэриан. Она ведь гувернантка, а не горничная. Оставалось надеяться, что в доме брата есть кто-то, кто будет успешно справляться с этой задачей. В противном случае Клара собиралась остричь эту густую гриву до какой-то управляемой длины. Чуть выше плеч. Идея была смелой. Юные дебютантки не носили коротких причесок. Клара вздрогнула. Теперь она уже не была дебютанткой. Напоминание об этом вызвало одновременно облегчение и боль утраты. Точнее сказать, оно ошеломило. Кларе больше не нужно было беспокоиться о приличиях. Об этом она уже позаботилась. Она проживет остаток дней старой девой. Но по крайней мере, теперь она свободна от Ролланда. Это все, что имело значение. Для нее этого было достаточно, чтобы смириться с жизнью в одиночестве. Клара вдохнула соблазнительный аромат чего-то пикантного и вкусного, перебивший затхлый запах, пропитавший стены постоялого двора. В животе заурчало, напоминая ей о том, что она с самого завтрака ничего не ела. – Добрый день, мэм. – Пожилой мужчина, предположительно хозяин постоялого двора, часто закивал головой и слегка поклонился Мэриан – после того, как бросил быстрый оценивающий взгляд на Клару и разочарованно отвел глаза. Клара смиренно вздохнула. Она к этому уже привыкла. Златокудрая красавица Мэриан была настоящей «английской розой». Людей очаровывала ее внешность. Это случалось постоянно. И там, дома, и, видимо, в дебрях Шотландии. Светлые кудри Мэриан, голубые глаза и фарфоровый цвет лица воспевали в сонетах. Обычно они были весьма скверного качества, но все же это были сонеты, никак не меньше. Клара же поэтов не вдохновляла. Мэриан никогда не упивалась оказываемым ей вниманием. Клара знала, что гувернантку это скорее смущало. Особенно когда джентльмены, нанося светские визиты Кларе, большую часть времени таращились на Мэриан, скромно сидевшую в сторонке за вышиванием. Трактирщик выжидающе посмотрел на Мэриан. – Позвольте проводить вас к столу? Девушка коротко махнула рукой в сторону Клары и смущенно опустила взгляд. – Да, пожалуйста. Моей хозяйке и мне очень бы этого хотелось. Она всегда спешно исправляла заблуждения. Трактирщик слегка вздрогнул, и его взгляд метнулся к Кларе. Он посмотрел на нее с легким удивлением, как будто только сейчас заметил. – Госпожа? Резко кивнув, Клара обратилась к хозяину постоялого двора: – Пожалуйста, скажите мне, любезный, где тут у вас камин побольше? – В самом деле, – поддержала ее Мэриан, потирая руки в перчатках, а затем прижала их к щекам, пытаясь согреть лицо. – И закуски. Клара согласно кивнула. – Как прикажете. – Трактирщик махнул рукой в сторону закрытой двери слева. – Там у меня небольшая гостиная, и обычно именно в ней я размещаю таких важных дам, как вы. Но там сильные сквозняки, а вы обе, кажется, непривычны к холоду. – Вы заметили это, да? – пробормотала Мэриан себе под нос, по-прежнему пытаясь согреть щеки ладонями, затянутыми в перчатки. – А ведь предполагается, что скоро наступит весна, верно? – спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь. Клара бросила на нее укоризненный взгляд. – Мы вполне можем подождать в общем зале, пока наши лошади отдохнут, – заверила она хозяина. Мэриан посмотрела на дверь. Из зала доносились громкие крики. – Там? Ты уверена? – Конечно. Не привередничай. – Ой, конечно, добро пожаловать; погрейте косточки, если согласны сидеть в одном зале с другими гостями. – Трактирщик шагнул вперед. – Я провожу вас к столу, поближе к огню. Мэриан посмотрела на Клару, пожала плечами и пошла вслед за ним. Соблазн оказаться поближе к пылающему камину, видимо, был слишком велик. Клара шагнула следом, в заполненный людьми зал. Тут было шумно, и появление дам не осталось незамеченным – в зале в основном сидели мужчины. Некоторые замерли, уставившись на вошедших, и принялись подталкивать друг друга локтями и кивать в сторону Клары и Мэриан. Ни один из этих шотландцев не был рыцарем в сверкающих доспехах, как те, что изображены на гобелене в прихожей. Но из-за их клетчатых национальных одеяний казалось, что они и вправду из другого века. Кое-кто мог похвастать бородой и волосами до самых плеч. Один из присутствующих ковырял в зубах грязным кинжалом, пристально глядя на девушек, которых хозяин постоялого двора вел поближе к огню. – Я отсюда чувствую их запах, – прошептала Мэриан Кларе через плечо, зажимая нос пальчиками в перчатке. – Как это возможно? – прошептала Клара в ответ. – Они ведь не настолько близко! – О, вполне возможно, – Мэриан кивнула и постучала пальцем по переносице. – Этот нос никогда не лжет. – Не обращайте внимания, дамы, – громко произнес трактирщик, окидывая предупреждающим взглядом остальных посетителей. – Они, конечно, люди простые, но хорошо знают, что моим гостям нельзя докучать. Один из шотландцев поднял в знак приветствия кружку с элем. – Я совершенно согласен! Мы порядочные джентльмены! Среди нас нет неотесанных грубиянов! Мэриан фыркнула в ответ на это сомнительное утверждение. Трактирщик пододвинул стулья для девушек, бросив на мужчину укоризненный взгляд. Мэриан снова сморщила нос и стряхнула пыль со стула, прежде чем опуститься на него. Мама часто смеясь говорила, что манеры у Мэриан лучше, чем у самой королевы. Это не было совсем уж неправдой. И, разумеется, ее манеры были более изысканными, чем у Клары. Мэриан была осмотрительна, никогда не принимала опрометчивых решений и не попадала в неприятные ситуации. Она и Клару предостерегала от этого. Обычно именно настоятельные советы Мэриан умеряли порывы ее хозяйки. Вот только на помолвку с Ролландом Клара согласилась слишком поспешно. Даже Мэриан не смогла спасти ее от этого опрометчивого шага. И теперь, опустившись на стул в этой таверне в богом забытой глуши, Клара почувствовала, как ее окатила горячая волна сожаления. Мэриан с самого начала советовала ей не принимать ухаживания графа Ролланда, но Клару ослепило его обаяние. И кое-что еще. Кое-что, в чем ей действительно стыдно было признаться даже сейчас. Каждая мать в Лондоне, у которой была девица на выданье, мечтала, чтобы граф ухаживал за ее дочерью, а он выбрал Клару. Было приятно – чертовски приятно – почувствовать себя избранной. А еще приятней было наблюдать, как все эти мамаши и их дочери, годами относившиеся к ней столь недоброжелательно, теперь зеленели от зависти. Так что да, это тоже имело значение. Уязвленное эго было одной из причин, почему она оставалась слепа, когда дело касалось характера Ролланда. Теперь Клара со стыдом могла себе в этом признаться. Маме граф тоже понравился. Казалось, она гордилась, что ее дочь привлекла его внимание, обойдя остальных дебютанток. Она хотела для Клары лучшего и ошибочно решила, что граф Ролланд и был лучшим. Мэриан не была ослеплена. Не была такой легковерной, как Клара и ее мать. Слуги всегда судачат между собой, а Мэриан, хоть и работала наверху, в господских покоях, все же была посвящена в их сплетни и предупреждала Клару, что слуги Ролланда недовольны своим хозяином. Клара на собственном опыте узнала, каким человеком на самом деле был ее избранник. Это оказалось для нее потрясением – и к тому же произошло слишком поздно. О браке уже объявили. За две недели до свадьбы она чувствовала себя в западне, как загнанное в угол животное. Клара настолько отчаялась, что совершила необдуманный поступок… – Я вернусь к вам с закусками, дамы. – Хозяин постоялого двора поклонился и, пятясь, поспешил прочь. Огонь в камине рядом с их столиком помог девушкам согреться. Они обе вздохнули от удовольствия. Мэриан наконец убрала ладони от лица. В ожидании закусок Клара оглядела зал. Кое-кто из завсегдатаев играл в карты. Столы были заставлены бутылками виски. Какой-то мужчина говорил громко и довольно невнятно, что свидетельствовало о том, что он уже сильно навеселе. Судя по движениям некоторых гостей, многие из них уже достаточно подогрели себя алкоголем. – Еще виски, – крикнул один из посетителей, стукнув пустой бутылкой по столешнице. Утомленная служанка с прилипшими к потным щекам прядками волос поспешила к нему с полной бутылкой. Клара со смущением наблюдала за происходящим, стараясь не глазеть слишком уж откровенно. Меньше всего ей хотелось привлечь к себе излишнее внимание. Та же служанка, которая принесла мужчине виски, вскоре вернулась с подносом для Клары и Мэриан. Она поставила его на стол и налила дымящийся чай в чашки. Мэриан, не теряя времени, выбрала на подносе масляное печенье и откусила кусочек. – Ммм. – Она одобрительно кивнула и взяла еще одно, не дожевав первое. – Амброзия, – похлопала Мэриан себя по животу. – Боюсь, с тех пор, как мы отправились в путешествие, я потеряла целый стоун [1] . Клара закатила глаза от такого преувеличения. Правда, некоторые из постоялых дворов, на которых они останавливались, действительно не могли похвастаться изысканным меню. Как только девушки пересекли границу Шотландии, в одной из гостиниц им подали рагу, которое больше походило на варево для свиней. 1 Стоун – англ. мера веса, равная 6,35 кг. ( Здесь и далее примеч. пер. ) – Скоро ты будешь наслаждаться блюдами, приготовленными в кухне моего брата. Мне говорили, что у него отличный повар. – Мы не сможем добраться туда очень уж скоро, – пробормотала Мэриан с полным ртом. – Кроме того, – она подняла печенье, – на протяжении всего путешествия я не ела почти ничего съедобного. Клара снисходительно улыбнулась, услышав такое преувеличение, и тоже потянулась за печеньем, но ее рука на полпути застыла в воздухе. По залу пронесся сквозняк, и девушку пробрала дрожь. Она инстинктивно придвинулась ближе к огню и задумчиво склонила голову набок. – Ты не находишь, что стало прохладнее? – Она потерла руки под накидкой и оглянулась вокруг, проверяя, не открыл ли кто-нибудь окно, что объяснило бы сквозняк. Мэриан пожала плечами, сосредоточившись на чае и еде. – Хм… Да нет, не заметила. Но холод не исчезал. По коже Клары пробежали мурашки, и она задалась вопросом, не было ли тут какой-то иной причины. Она беспокойно огляделась. Клара была не склонна к суевериям, но помнила, как, когда была маленькой, к ним в гости приехала тетка матери. Старушка рано овдовела и большую часть своей жизни носила черную бумазею, как в доспехи, с головы до ног облачаясь в жесткое строгое платье. На поясе тети Густавы висели четки. Она постоянно сжимала бусины и подносила их к губам – всякий раз, когда чувствовала, как мимо проходят esp'iritus . – Кто такие эти esp'iritus? – спросила как-то маленькая Клара. Тетя Густава взмахнула старыми покореженными пальцами. – Это те, кто жили до нас. Теперь они мертвы, но некоторые до сих пор бродят среди живых. Они заблудились. Ты можешь ощутить их присутствие. Когда они рядом, воздух становится холодным и на коже чувствуется какое-то шевеление, словно муравьи под землей копошатся. Клара понимала, что это весьма странно, но ей вдруг подумалось, а не бродят ли esp'iritus рядом с ней прямо сейчас. Этим можно было бы объяснить и пробравший ее холод, и мурашки, пробегавшие по коже, и это странное ощущение, будто что-то изменилось. Взгляд бедняжки метался по комнате, выискивая какое-то несоответствие. Все казалось нормальным. Ничего не изменилось с тех пор, как они с Мэриан вошли в зал. Огромные языки пламени потрескивали всего в нескольких футах от них. Запыхавшаяся служанка бегала между столами. Буйные шотландцы все еще пили, гомонили и играли в карты. Дверь распахнулась, и в зал вошла целая орава новых посетителей; их сапоги тяжело стучали по полу. С появлением вновь прибывших в зале воцарилась тишина. И Клара вдруг поняла. Ее захлестнуло ясное осознание. Она сказала себе: что бы она ни почувствовала, что бы ни ощутила… оно уже здесь. Глава 2 Они выглядели устрашающе. Массивные. Высокие и широкоплечие. Их суровые лица хранили мрачное выражение. Человек во главе группы шагнул вперед. У Клары внутри все оборвалось. Она заметила бы его, даже если бы он стоял позади своих спутников. Этого человека нельзя было не заметить. Он был самым высоким, самым широкоплечим, но и самым молодым из вновь прибывших. Ни единого седого волоска в блестящих каштановых волосах. Некоторые из шотландцев щеголяли бородами, но он – нет. Клара смогла рассмотреть его лицо в мельчайших подробностях. Что это было за лицо! Мэриан тоже обратила внимание на этого мужчину. – О боже! – выдохнула она. Кларе не нужно было смотреть на подругу, чтобы понять, что означает это восклицание. Это было ясно. Любая женщина, если она не слепа, отреагировала бы на внешность этого человека. И Мэриан явно не была исключением, потому что неотрывно пялилась на вошедшего. На его возмутительно квадратную челюсть. На красивые губы, сейчас сурово сжатые. Глубоко посаженные глаза были такими яркими и льдисто-голубыми, что Клара могла бы различить этот потрясающий цвет даже на большом расстоянии в плохо освещенном зале. Во внезапно наступившей тишине нарастало напряжение. Клара переводила взгляд с одной группы мужчин на другую и, казалось, физически ощущала, что они безмолвно бросают друг другу вызов. Тревога, смятение, беспокойство, смешавшись, пульсировали у нее в крови. Самосохранение велело ей подхватить под руку Мэриан и немедленно ретироваться. Уйти побыстрее, как и подобает поступить любой порядочной, воспитанной даме, заботящейся о своей безопасности. И все же Клара осталась сидеть на месте. Все вновь прибывшие были одеты в тартаны [2] , как и остальные присутствующие, но носили другие цвета. Клара знала: это означает, что они из разных кланов. Возможно, соперники. Она читала, что нередко кланы на Шотландском нагорье подолгу враждуют друг с другом. – Мак-Ларен! – крикнул один из подвыпивших посетителей. – Странно видеть тебя здесь! Оказывается, у человека со столь необычным лицом есть фамилия. Конечно, у него есть фамилия! Мак-Ларен . Клара мысленно повторила ее, откладывая в памяти, чтобы вспоминать долгими одинокими ночами старой девы. 2 Тартан – шотландская шерстяная клетчатая ткань, а также изделия из нее. Мак-Ларен. Мак-Ларен. Мак-Ларен . Жаль, что она не знает его имени. Тогда ее будущие фантазии были бы гораздо интимнее. Мак-Ларен шагнул вглубь зала, и это позволило лучше рассмотреть его в свете огня камина и факелов на стенах. – В самом деле? У Клары перехватило дыхание. Его голос тоже завораживал. Без сомнения, он почувствовал ее взгляд. Она не могла не смотреть на него. Не могла отвести от него взгляд. Не могла придать глазам какое-нибудь нейтральное, равнодушное выражение, скрывая, что испытывает на самом деле – пылкое восхищение. Этот мужчина словно сошел с полотна какого-то художника. Клара представила его на холсте – дикий викинг, спрыгивающий с лодки с мечом в руке, готовый к набегу. Или, возможно, могущественный бог с голубыми глазами, мечущий молнии с неба на несчастных смертных. – А я думаю, это ты оказался не в том месте, – сказал Мак-Ларен глубоким бархатным голосом. Он не повышал тона, но слова его тем не менее прозвучали веско. Кларе захотелось почувствовать, каково это – обладать такой властью, такой способностью воздействовать на людей лишь с помощью голоса. Всю ее жизнь люди пытались заставить ее чувствовать себя ничтожной, полагая, что они имеют на это право, потому что она – недостойная, дочь выскочки, не заслуживающей быть герцогиней Отенберри. Когда Ролланд сделал Кларе предложение, она подумала, что теперь все будет по-другому. Она подумала, что наконец-то добилась своего. Она подумала, что ее наконец-то приняли как равную. Напоминание о собственной наивности больно жалило, и Клара приказала себе не терять голову при виде красоты этого человека. В конце концов, это всего лишь мужчина. Две ноги, две руки, два глаза, как у остальных. Ролланд очаровал ее, и посмотрите, каким подлецом он оказался. – Нет. Я – там, где нужно. – Мужчина, сидевший за столом, состроил глубокомысленную мину и лениво откинулся на спинку стула, так что задние ножки натужно скрипнули под его весом, а передние оторвались от пола. – Мне захотелось отпраздновать, и я предпочел сделать это здесь. Недалеко от своего дома. Один из спутников Мак-Ларена рванулся вперед, его лицо налилось кровью. – Ублюдок! – прорычал он. Мак-Ларен перехватил его, вытянув вперед сильную мускулистую руку. – Полегче, Грэм. Взгляд Клары скользнул по руке Мак-Ларена. Его предплечье закрывал кожаный наруч. Такие наручи надевали воины, готовясь к бою. Она выпрямила спину и вытянула шею, пытаясь лучше разглядеть то, что не было скрыто плащом. Да, там, на боку Мак-Ларена, был прикреплен меч. Он был самым настоящим воином, прямо с книжных страниц. – Что происходит? – прошипела ей через стол Мэриан. – Ш-ш-ш! – Клара махнула подруге рукой, заставляя ее замолчать, жадно наблюдая за разворачивающимися событиями и не рискуя отвести взгляд из опасения что-то упустить в этом столкновении. Происходящее было слишком увлекательно. Лучше, чем роман, потому что тут все происходило по-настоящему. Грэм сплюнул на землю и прорычал что-то с таким резким акцентом, что Клара с трудом его поняла. – Еще бы тебе не праздновать! Заполучил такого быка, да? – Быка? – Человек за столом часто заморгал и с притворным изумлением взглянул на своих товарищей. – Ах да! Ты же потерял своего призового быка, не так ли? Припоминаю, я что-то об этом слышал. – Он поцокал языком и покачал головой. – Ужасная новость! Прекрасный был зверь, да? В наши дни никому нельзя доверять. – Мой бык не потерялся, – спокойно и решительно вставил Мак-Ларен. – Нет? – Его собеседник был явно доволен собой. – Ну, ты-то его потерял, Мак-Ларен. Разве это не так? – Ты украл моего быка и чертовски хорошо это знаешь, Бэннесси. – Мак-Ларен заговорил с тихой угрозой, и по рукам Клары снова пробежали мурашки. – И я намерен получить его обратно. Затем он улыбнулся и она с легким трепетом поняла, что он тоже наслаждается происходящим. Все они наслаждались. Воздух просто искрился от напряжения, и собравшиеся здесь получали от этого удовольствие. – Ох, Мак-Ларен. Думаешь, это я забрал твоего зверя? – Бэннесси прижал руку к груди, и его стул снова стал на все четыре ножки. – Это серьезное обвинение. – Его напускное веселье испарилось, и он тяжело уставился на стоящего напротив него Мак-Ларена. – Докажи! Долгие мгновения никто не произносил ни звука. Поленья тихо потрескивали в очаге, выпуская в повисшей тишине снопы искр. Клара не смела моргнуть из страха что-нибудь упустить. Она поерзала на сиденье, схватившись руками за спинку стула. Это было весьма необычно. Такое могло бы происходить на сцене, но не выглядело бы столь реалистично. – Клара! – громко прошептала Мэриан. – Мы должны уйти. Мак-Ларен услышал ее слова. И посмотрел в их сторону. Клара крепче сжала спинку стула, выпрямила спину и не мигая глядела на шотландца. Его взгляд сначала скользнул по ней, затем по Мэриан, а потом Мак-Ларен отвел глаза, потеряв к девушкам интерес. Разумеется, они не заинтересовали этого шотландца. Клара тяжело вздохнула, ощутив укол необъяснимой обиды. А затем его взгляд неожиданно снова устремился на нее. Как будто она позвала его, принуждая опять взглянуть на себя. Его сверкающие глаза остановились на ней. Она не могла дышать. Он смотрел на нее. На нее ! Не на красавицу Мэриан. Не на опороченную сестру герцога Отенберри. Не на отвергнутую невесту графа Ролланда. Он видел ее . Клару. Ее сердце сжалось. Она расправила плечи и не отвела глаз, чувствуя арктический холод его взгляда. Клара знала, что выглядит в этой обстановке неуместно. Они с Мэриан были единственными яркими пятнами в комнате: она в розовом платье, ее спутница – в солнечно-желтом. Кроме служанки, они были единственными женщинами в этом заведении. Наверное, Мак-Ларен задался вопросом, почему здесь оказались эти две высокородные дамы, как можно судить по их виду. Их обмен взглядами не мог длиться долго, но его взор, казалось, непостижимым образом оставил на Кларе отметину. Словно клеймо на коже. Она подумает об этом позже, когда они с Мэриан покинут это место. Что, конечно, совершенно неправильно. Клара и сама прекрасно это понимала. Наученная горьким опытом, что нельзя допускать, чтобы чья-то красивая внешность вскружила тебе голову. Неправильный выбор остался в прошлом. Клара поклялась, что впредь будет принимать только взвешенные, разумные решения. Больше никаких ошибок, которые могут круто изменить, перекроить всю ее жизнь! Больше никаких поспешных суждений. Она усвоила урок! – Клара, он смотрит на тебя, – прошипела Мэриан. Один из друзей Мак-Ларена тронул его за руку и что-то зашептал, явно убеждая предводителя перестать нахально рассматривать незнакомку. Решительно кивнув, Мак-Ларен шагнул вперед. Клара подскочила на сиденье, когда он схватил Бэннесси за грудки и, рывком заставив его встать, грубо вытащил соперника из-за стола. Началась драка. Вспыхнула, как факел. Люди Мак-Ларена сцепились с противниками. Шотландцы бросались друг на друга, опрокидывая столы, стулья и посуду. Мэриан закричала и вскочила на ноги. Клара последовала ее примеру – но молча. Приоткрыв рот, она неотрывно наблюдала, как Мак-Ларен громит противников в драке. Клара никогда еще не видела ничего подобного. И даже не представляла, что это может начаться с такой легкостью – или жестокостью. Мак-Ларен буквально выбивал дух из своих соперников. Клара знала, что это не должно ее привлекать. Или возбуждать. Это кабацкая драка. Едва ли достойное зрелище. Грубое поведение. Дикость. И все же она была очарована… и стояла слишком близко к происходящему. – Клара! Назад! – Мэриан решительно потянула ее за руку, пытаясь подтолкнуть к стене, к которой прижималась сама. Клара не могла подчиниться. Она впервые видела так близко настоящую, реальную жизнь. Свободную от условностей. Честную. В Лондоне все прятались под масками. Мило улыбались тебе в лицо, а потом вонзали кинжал в спину, как только ты отвернешься. Тут же все было по-настоящему, прямо, честно. Стоял сумасшедший шум, но рев хозяина постоялого двора с легкостью перекрыл его. – Прекратите! Мак-Ларен! Бэннесси! Вы разрушите мою таверну! Мак-Ларен стремительно ударил Бэннесси в челюсть, сбив его с ног и отбросив назад – и все это смеясь. Смеясь . Мак-Ларен действительно смеялся – так хохочет дерзкий мальчишка, радуясь игре. Хозяин погрозил ему пальцем: – Я потребую возместить ущерб, Мак-Ларен! Бэннесси вскочил на ноги, отбросил длинные волосы с лица и, ринувшись на противника, схватил его поперек туловища и повлек за собой, рухнув на стол в опасной близости от того места, где стояла Клара. Мак-Ларен перевернулся, оказавшись сверху, и нанес несколько резких ударов по ребрам Бэннесси. Клара поморщилась. Она никогда еще не видела такой жестокости… и все же мужчины, казалось, наслаждались дракой – получали от происходящего удовольствие. Как будто видели в разрушении смысл жизни. Совершеннейшее безумие! И все-таки Клара не могла отвести взгляд от этой дикой сцены. Он – настоящий дикарь. Хохочет, рычит, машет кулаками… она и не подозревала, что такие люди существуют на свете. – Клара! Проснись! Перестань на него глазеть. – Мэриан схватила ее за руку и потащила за собой сквозь толпу дерущихся. – Идем же! Это была нелегкая задача. Девушки уворачивались от тяжелых тел, кулаков и летящих предметов. Бутылка виски пронеслась по воздуху, и Клара, на шаг отпрыгнув, едва избежала удара по голове. Правда, увернуться от брызг ей не удалось. Все ее платье спереди было пропитано резким запахом виски. – Клара! – звала Мэриан, стоя в нескольких шагах от нее. Компаньонка оказалась на свободном пятачке, в стороне от дерущихся, ближе к двери, но расстояние между этим безопасным островком и Кларой быстро заполнилось шотландцами. Клара поднялась на носочки, чтобы не потерять подругу из виду. Мэриан подпрыгивала, ее макушка то появлялась, то исчезала за спинами дерущихся. Как только между сцепившимися противниками появился просвет, Клара ринулась вперед. Ей почти удалось проскочить и добежать до Мэриан, но вдруг в нее врезался один из шотландцев. Клара вскрикнула, и ее отшвырнуло на единственный чудом уцелевший стол. Когда они рухнули на пол, у бедняги вышибло дух из легких. Стол под ними хрустнул и раскололся. Клара оказалась на полу не одна. Ее сжимал в объятиях мужчина. Его тело было гораздо больше и тверже, чем у нее. Массивнее. Огромные руки обнимали Клару наподобие толстого одеяла, горячее дыхание обжигало ее щеку. Его грудь прижалась к ее груди, так, что девушка слышала мощные удары его сердца. Могучие руки осторожно обвивали ее талию, словно пытаясь защитить, не раздавив хрупкую фигурку. Однако бедняжка вовсе не чувствовала себя защищенной. Ей казалось, что ее поймали в крепкий стальной капкан. Пригвоздили к полу. – Ой, – простонала Клара, ощутив, как на нее, едва не придушив, навалился мужчина на два десятка килограммов тяжелее ее. – Не могу дышать! И пошевелиться. И не видно ничего из-за черных точек и звезд перед глазами. Ей удалось лишь слегка толкнуть его в плечо. – Слезьте с меня, мужлан! – Ты с ума сошла, детка? Задира Мак-Ларен вскочил на ноги, и лишь тогда Клара вздохнула полной грудью. – Я?! – только и смогла воскликнуть она, с трудом восстанавливая дыхание. Клара с усилием села, прижала руки к корсажу и поморщилась, ощутив под пальцами влажную ткань. – Это не я участвую в кулачных боях и не я калечу ни в чем не повинных случайных свидетелей. Это вы, вы… дикарь с гор! Глаза Мак-Ларена расширились, и Клара немного запоздало сообразила, что, наверное, ей не следовало оскорблять этого человека. – Прошу прощения, – усмехнулся он. – Но ни в чем не повинные случайные свидетели редко суются в дела, которые их не касаются. – Он произнес эти слова так, словно сомневался в существовании ни в чем не повинных случайных свидетелей. Словно сомневался, что она ни в чем не повинна. – О! – Клара подобрала пышные юбки, решительно отодвинув руку, которую он протянул, чтобы ей помочь. Этот человек явно не был джентльменом. Ему не стоит притворяться. Поднявшись на ноги, Клара окинула его высокомерным взглядом, который много раз видела в исполнении своей надменной сводной сестры. Энид в совершенстве владела искусством выказывать презрение. – Возможно, вам и остальным джентльменам следует перестать избивать друг друга до полусмерти из-за… быка, не так ли? Клара взвизгнула и подскочила ближе к нему; мимо пролетел стул и врезался в стену над ее головой. Ноздри Мак-Ларена нервно раздувались, но он даже не вздрогнул. Нет, он даже не глянул на обломки стула. Он смотрел. Неотрывно. На нее. И вел себя так, словно стулья постоянно летают прямо у него над головой. Может, так оно и было. От этого человека пахло опасностью. Он, наверное, привык к жизни, в которой царили хаос и конфликты. – Это был призовой бык. Его не так-то легко заменить. – Но это ведь всего лишь… корова! – фыркнула в ответ Клара. – Бык – это не корова, – с отвращением произнес Мак-Ларен. Она закатила глаза и обвела помещение рукой: – Ссоритесь как дети. Вам должно быть стыдно. Мак-Ларен сделал вид, будто принюхивается к ней. – А тебе, малышка, нужно следить за тем, что и сколько ты пьешь. А то вон какая ты неуклюжая, чуть не покалечилась! – Я не пила! Один из вас облил меня виски, и теперь от меня несет, как от винокурни! Его взгляд вновь скользнул по ней, остановившись на раскрасневшемся лице, и Клара почувствовала, что вспыхивает еще больше под его пристальным взором. Даже полумрак, царивший в зале, не мог скрыть заливавшего ее щеки румянца. Прежде элегантная прическа, кажется, съехала набок. Прядь чернильно-черных волос упала на лицо. Клара подула на нее, стараясь смахнуть с глаз, но у нее ничего не получилось, и девушка попыталась откинуть ее назад, чтобы выглядеть достойно. Попытка снова оказалась неудачной. Мак-Ларен внимательно наблюдал за Кларой, уголок его рта пополз вверх в ироничной улыбке. Ах мерзавец! Да он смеется над ней! Вдруг шотландец поднял руку, коснулся непослушного локона, пропуская его между пальцами, и заправил в растрепавшуюся прическу. Все вокруг Клары подернулось дымкой и отошло на второй план. Драка продолжала бушевать вокруг них, но Клара не могла сосредоточиться ни на чем, кроме мужчины, стоявшего перед ней, – его лицо, сверкающий взгляд, губы, которые были так близко… Они зашевелились, когда он заговорил низким гортанным голосом: – Да, малышка. Здесь не место для таких, как ты. – Это общественное заведение. – Клара толкнула его в грудь, стараясь не обращать внимания на то, какая она широкая и твердая. Прямо каменная. Мак-Ларен даже не сдвинулся с места. – Я имею полное право здесь находиться. Проклятье! И почему ее голос такой тихий и дрожащий? Неужели ее выдали глаза, задумчиво скользившие по его губам, оказавшимся так близко? Эти губы казались такими… мягкими. Все в нем было твердым, как скала, кроме губ. Боже, куда подевался весь воздух? Казалось, Мак-Ларен проник в нее и просто вытеснил весь воздух. Ее легкие сдавило. Клара отчаянно пыталась вдохнуть. Она позволила Ролланду поцеловать ее. Простой целомудренный поцелуй. До того, как узнала его истинное лицо. До того, как узнала о его развратных похождениях. Ни одна женщина в его доме не чувствовала себя в безопасности. Клара вздрогнула, представляя, какой была бы ее жизнь, если бы она принадлежала Ролланду. Если бы жила под его крышей… К счастью, их поцелуй был недолгим. Стоять вот так – грудь к груди – чувствовать его пальцы на своих волосах – это ощущение казалось Кларе гораздо интимнее, чем небрежный поцелуй из ее прошлой жизни. – Стыдитесь! Вы превратили это место в сумасшедший дом, непригодный для цивилизованных людей. Мак-Ларен хмыкнул, и она почувствовала этот звук прямо у себя в животе. – Может быть, такой изнеженной и хрупкой дамочке, как вы, не следовало забираться так далеко в горы? – Я не изнеженная. – Ее действительно можно было назвать какой угодно, только не изнеженной. – А это – сущий хаос, для кого угодно, где угодно и когда угодно. Он снова хмыкнул, рассматривая Клару, словно никогда прежде не видел таких, как она. Это было заметно по выражению его лица. – А вы смелая! Мэриан внезапно оказалась рядом с Кларой. Компаньонка вся сжалась, тяжело дышала и нервно озиралась по сторонам, словно опасаясь нападения. – Идем. Мы уезжаем! – Да. – Шотландец кивнул с ухмылкой, которая не вязалась с серьезным выражением его глаз. – Бегите. Тут не место нежным дамочкам. – Он обращался к ним обеим, но взгляд его был прикован к Кларе. Она возмущенно вскинулась. Конечно, он прав. Она должна покинуть это место, но как же ей не нравилось, когда приказывают! Это вызвало у Клары массу неприятных воспоминаний. Ролланд приказывал ей. Когда Клара впервые намекнула на то, что хочет разорвать помолвку, он раскрыл свою истинную сущность. Его внутреннее уродство предстало во всей красе. Ты моя, и я никогда тебя не отпущу. Запомни это, Клара. И учти, какая бы идея ни таилась в твоем убогом умишке, забудь о ней. Ты будешь делать то, что я скажу, как послушная овечка. И как миленькая появишься в церкви, иначе я приволоку тебя туда. Конечно, потом он передумал. Клара позаботилась об этом – несмотря на то, к каким последствиям это привело. Она ни о чем не жалела. Это был единственный выход. Единственный способ заставить его избавить ее от помолвки. – Клара! – взмолилась Мэриан, когда к их ногам рухнули двое сцепившихся шотландцев и девушки отскочили в сторону, чтобы не попасть случайно под горячую руку. Мак-Ларен ухмыльнулся. Он знал, чем все закончится. Знал, что они уйдут – сбегут, только юбки будут развеваться. И хотя Кларе очень хотелось возразить ему, стереть эту ухмылку с его лица, приглушить насмешливый блеск его глаз, она все же позволила Мэриан увлечь себя прочь. В конце концов, это было наиболее разумное решение. Девушки покинули постоялый двор, предпочли безопасность своей кареты. Своей очень холодной кареты – идеальная метафора ее будущей жизни. Холодной и безопасной. Жизни, в которой с ней никогда ничего не случится. Глава 3 – Ты не в духе? – Грэм плюхнулся напротив Ханта и со стуком поставил на стол полную бутылку виски. Хант пожал плечами и огляделся. Зал в основном уже привели в порядок, разбитую мебель и посуду убрали. Хант и Бэннесси заплатили трактирщику за сегодняшний разгром. Так что тот был вполне доволен. До следующего раза. А следующий раз непременно будет. Тут всегда был следующий раз. Грэм откинул длинные каштановые пряди с лица, демонстрируя огромный синяк, наливающийся вокруг глаза. Хант протянул руку через стол и пододвинул к себе бутылку виски, почти прижав ее к груди. – Со мной все в порядке. А почему ты спрашиваешь? – Он обхватил пальцами тугую пробку и с громким хлопком вытащил ее. – Ты обычно веселее после драки. Хант кивнул, признавая справедливость этого замечания. Ничто не радовало его больше, чем добрая драка. Она отвлекала. Успокаивала снедающий его изнутри голод, хоть и ненадолго. Однако на этот раз все было иначе. Облегчения не было. Нет. Вместо этого была она . Она явно его отвлекала. Только не так, как ему было нужно. С раздраженным вздохом Грэм потянулся через стол и выхватил бутылку виски из рук Ханта. – Дай сюда, если не собираешься наливать. Что с тобой произошло? – Он щедро налил себе виски, расплескав его по столу. – Это ведь не у тебя на физиономии словно конь потоптался! – Я все еще не вернул своего призового быка, – проворчал Хант, словно именно этим объяснялось его недовольство. – Ой, да вернем мы его! У тебя больше друзей, чем у Бэннесси. Люди любят тебя сильнее. Кто-нибудь обязательно выдаст место, где держат твоего быка. Не может же этот ублюдок прятать его от нас вечно – такую-то громадину! – Грэм скривился и подвигал челюстью. – Кажется, у меня зуб шатается. Хант протянул руку через стол и дотронулся пальцем до ссадины на щеке друга. – Похоже, тут кожа содрана до мяса. – Ай! Перестань! Больно! – Грэм хлопнул приятеля по руке, залпом выпил стакан и сразу же снова его наполнил. Взгляд Ханта метнулся в сторону дверного проема. Хотя она давно ушла, он все еще поглядывал на то место, где видел ее в последний раз. – Ты заметил ту девушку? – не сдержавшись, спросил Хант. – Златокудрую красотку? О да! Теперь она будет мне сниться. – Нет, другую. С темными волосами. Светловолосая девушка была, несомненно, красива, но не могла сравниться со своей подругой. Та была необыкновенной – хоть нрав у нее был, как у гадюки. Хант нахмурился. – Она смотрела на меня, как будто я – это что-то отвратительное… коровий навоз под ее ботинком. – Чего же ты хотел? Она ведь англичанка. И судя по шикарному наряду, из благородных. Они, наверное, приехали осматривать замки и могилы местной знати, просто чтобы разогнать скуку. – Грэм опрокинул еще один стаканчик виски и налил третий. Слова друга не смогли облегчить неприятное ощущение в груди Ханта. Действительно она скучающая англичанка или нет, но воспоминание об этой малышке занозой засело в его душе. Она была другой. Горячий взор. Блестящие волосы, темнее, чем воды самого глубокого озера. Хант фыркнул. Эта мысль была для него слишком поэтичной. Он не думал так о женщинах. Вернее, не позволял себе о них так думать. Только не так. Эти мысли не должны вызывать у него интерес – ни душевный, ни физический. Для этого он слишком осторожен. Когда у Ханта возникала потребность в женском обществе, рядом с ним всегда была Катриона. Безопасная, прекрасная Катриона. Их отношения были простыми и удовлетворяли их обоих. Он ведь не должен жить, как монах. Действительно, очень удобно. До сих пор общества Катрионы ему было достаточно. Когда у него возникали плотские желания, она их удовлетворяла. Ханту никогда не хотелось ничего большего. Ничего, что могло бы разрушить его жизнь. Но всего несколько минут рядом с темноволосой девушкой – и ему уже тесно в собственной коже, а мысли крутятся в голове и уносятся туда, куда раньше не смели подступиться. Та незнакомка что-то зажгла в его душе. Что-то, от чего Хант не мог отмахнуться. Он знал это ощущение, хотя никогда прежде не испытывал его. Томление, страстное желание… Но он выбросит это из головы. Она ушла. Исчезла, растаяла в воздухе, как дым. И можно не опасаться снова ее встретить. Хант потянулся за пустым стаканом. – Черт побери! – пробормотал он. Он больше никогда ее не увидит. Не было ничего плохого в том, чтобы позволить себе подумать о ней еще немного. Глядя в мерцающее пламя огня, Хант вспомнил ее похожие на кошачьи глаза. Янтарные, как выдержанный коньяк. Ее губы выглядели так, как будто их нарисовал художник эпохи Возрождения… пухлые, темно-розовые, пробуждающие мечты. А голос! Грудной, более глубокий, чем у большинства девушек. Совершенный, хорошо поставленный, но с легкой хрипотцой, от которой его кожу покалывало и окатывало жаром. Точнее окатило. Потому что больше этого не будет. Хант сделал большой глоток виски и налил себе еще стаканчик, снова заметив, как похож оттенок этого напитка на цвет ее глаз. Внезапно Хант выругался. Позволить себе думать о ней было верхом глупости. Это только заставило его желать того, чего он никогда не получит. А Хант уже много лет назад перестал желать того, что не мог иметь. Он все прекрасно знал. Всегда осознавал границы, которые нельзя нарушать. Жизнь под дамокловым мечом проклятия научила его никогда не забывать. Никогда не желать. Никогда не любить. Очертания Килмарки-хауса проступали из тумана, окутавшего Шотландское нагорье. Плечи Клары устало поникли; она вздохнула с облегчением, когда, выглянув из окошка кареты, увидела дом брата. Наконец-то они приехали. Клара была рада. В конце концов, это ее будущий дом. При воспоминании об этом ее радость слегка померкла. Она никогда не сможет вернуться в Лондон. Мысль эта без конца крутилась в голове у Клары. Мама, Колин и остальные члены семьи были очень далеко. Они не настаивали, чтобы она покинула Лондон, но Клара знала, что так будет лучше. Они говорили, что Клара может остаться, но она не могла так с ними поступить. Теперь ее считают ущербной. И ей не хотелось, чтобы тень позора пала на кого-нибудь из ее близких. Она будет лишь изредка видеться с ними. Нет, не изредка. Редко . У Клары сжалось горло. В ее жизни больше не будет театров. Не будет походов по магазинам на Бонд-стрит. И прогулок в экипаже с Мэриан. И музеев, и мороженого в чайной у Гюнтера… Клара отбросила мрачные мысли и поклялась мужественно переносить невзгоды. Килмарки-хаус выглядел восхитительно. Словно сошел со страниц одной из сказок, которые мать читала ей в детстве. Элис писала, что иногда здесь можно увидеть дельфинов. И говорила, что от дома до берега всего несколько минут ходьбы. Кларе не терпелось увидеть все своими глазами. После потрясений последних двух месяцев она с нетерпением ждала, когда ее жизнь станет спокойной и размеренной. Прогулки по морскому берегу. Изучение окрестностей. Она была уверена, что у брата обширная библиотека. – Наконец-то! – Мэриан нетерпеливо пододвинулась к краю сиденья, как будто готовилась выскочить из кареты, как только откроется дверца. – Нормальная еда, нормальная кровать! – Она с энтузиазмом закивала; золотистые локоны, обрамляющие ее лицо, мило подпрыгивали в такт. – Не могу дождаться. Непростое путешествие ничуть не навредило ее красоте. – Я тоже не могу дождаться, – выдохнула Клара. – Сначала я встану перед камином, чтобы оттаять… Позже она пойдет посмотреть на дельфинов. Возможно, завтра. Как только хорошенько выспится. Как только отогреется и пообщается с родственниками. Клара вздрогнула и внутренне подобралась; несомненно, она нервничала из-за предстоящей встречи. Наверняка она будет чувствовать себя неловко. Как же иначе? Она ведь приехала к ним опороченная. Брат, несомненно, потребует объяснений. Он этого заслуживает. Девушек, выбравшихся из кареты, ожидал теплый прием. Видимо, объяснения могут подождать. Маркус с тремя собаками устремился навстречу гостьям. Псы были размером с маленьких пони разных оттенков коричневого и серого. Животные бежали впереди Маркуса. Как всегда, высокий и красивый, ее брат, одетый в костюм для верховой езды, выглядел весьма впечатляюще. Его волосы разметались, щеки покраснели от ветра. Он подхватил сестру на руки и поднял ее в воздух. Она лишь взвизгнула от восторга, крепко обняв брата за шею. – Мы ждали тебя лишь через несколько дней. Вы уложились в кратчайшие сроки! Когда Маркус снова поставил ее на ноги, Клара кивнула, и не подумав возразить, хотя ей самой путешествие отнюдь не показалось коротким. Массивная входная дверь открылась. Сначала из дома вышли слуги, потом появилась Элис, жена Маркуса. Она шла вперевалку, ее большой живот выступал на несколько дюймов. – Ну здравствуй, – произнесла она, обнимая Клару. – Мы так рады, что ты с нами! – И мне не терпелось сюда приехать… и стать тетей. – Ее взгляд остановился на животе Элис. – Судя по всему, уже скоро? – Да, скоро. – Элис улыбнулась Маркусу, когда он обхватил ее раздавшуюся талию и притянул жену к себе. Прошло почти два года с тех пор, как Клара в последний раз видела Маркуса и Элис, и выглядели они очень хорошо. Кожа невестки словно светилась изнутри, глаза сияли, а прекрасные светло-каштановые волосы блестели на солнце. – Клара, я надеюсь, ты нас простишь. – Элис протянула руку и примирительным жестом положила ладонь Кларе на плечо. – Мы думали, что ты приедешь лишь через несколько дней. Сегодня вечером у нас к ужину будут гости. – Она прикусила губу, с надеждой глядя на золовку. – О! Сердце Клары сжалось. Она ожидала, что некоторое время будет привыкать, осваиваться в обществе Маркуса и Элис. Клара совсем не думала о гостях – это ведь чужие люди . Она слышала, что в этих краях было не так уж много представителей высшего общества. Это и послужило причиной ее переезда сюда. Ей не приходило в голову, что в такой глуши Маркус и Элис тоже могут устраивать развлечения. И все же, глядя на невестку, с надеждой взирающую на нее, Клара поняла, что не сможет ей возразить. – У тебя будет время, чтобы вздремнуть, отдохнуть до обеда. Наша кухарка готовит свои знаменитые колбаски «чиполата». Они просто чудесны. Тебе обязательно понравится. – Звучит заманчиво, – только и смогла произнести Клара. Они принимают ее… даже ущербную. Потому и она не хотела упрямиться. Не хотела создавать им трудности. Нужно быть веселой и жизнерадостной. Благодарной . – Конечно. – Клара выдавила слабенькую улыбку. Брат внимательно смотрел на нее, поэтому она изо всех сил продолжала улыбаться. – Звучит заманчиво. Мне будет приятно познакомиться с вашими друзьями. Элис обняла ее. – Конечно. Они станут и твоими друзьями. – Ее пальцы успокаивающе сжали руку Клары. – В конце концов, теперь это и твой дом. И все наши друзья будут твоими. Глава 4 Клара проснулась с тяжелой головой. В комнате было довольно темно. Кто-то зажег лампу на туалетном столике. Оторвав голову от подушки, Клара щурилась, пока ее глаза привыкали к полумраку. В щель между шторами было видно, что уже стемнело, и Клара поняла, что проспала до самых сумерек. А усталость, казалось, все еще не отступила. Она совсем выбилась из сил. Клара со стоном потянулась. Последствия утомительного путешествия наконец настигли бедняжку, и ей казалось, что она могла бы проспать до самого утра. И всю следующую неделю. Элис ошибалась. Краткого сна оказалось недостаточно. Клара почти не чувствовала себя отдохнувшей. – Просыпайтесь. Скоро ужин. Давайте-ка оденемся, миледи. Это была та самая горничная, которая раньше помогала ей устраиваться в новой комнате. Клара недовольно застонала и почесала затылок; ее пальцы запутались во взлохмаченных волосах. Непросто будет привести эту гриву в порядок. Мэриан, вероятно, спала в удобной кровати где-то по соседству, радуясь тому, что теперь наконец кто-то другой возьмет на себя заботу о прическе Клары. Было странно ужинать порознь после того, как столько вечеров они провели вместе. Клара пригласила компаньонку поужинать с ними сегодня вечером, но та отказалась. – Я собираюсь проспать до позднего утра, – заявила Мэриан. – И думаю, будет лучше, если ты проведешь вечер со своим братом, его женой и их гостями без меня. Горничная вытащила Клару из постели. Сдерживая недовольство, та подчинилась и поднялась на ноги. Ей хотелось еще поспать, но и есть тоже хотелось. Живот заурчал, словно подтверждая это. Она была уверена, что ужин будет вкусным, как и обещала Элис. А после ужина, когда гости разъедутся, они с братом сядут и поговорят. Клара боялась этого разговора, но понимала, что он необходим. Конечно, как только Маркус узнает правду, беспокойство исчезнет из его глаз – по крайней мере отчасти. Потому что реальная картина создаст новые проблемы. Ее репутация, несомненно, испорчена. Просто не так, как он предполагал. Ситуация была не такой, как думал Маркус. И не такой, как думали остальные. Но брат заслужил правду, и Клара не смогла бы долго скрывать ее от него, даже если бы захотела. Она справится с этим сегодня вечером. Служанка помогла ей облачиться в рубиновое платье с золотой окантовкой. Мама никогда не одевала ее в пастельных тонах, как наряжали многих других дебютанток. У матушки был похожий цвет волос и кожи, и она знала, что подойдет Кларе больше всего. Мама настаивала на том, что нужны смелые цвета, чтобы оттенить оливковый цвет лица. После того как Клара оделась, горничная умело заплела ее волосы в косы и уложила в затейливую высокую прическу. Глядя на себя в зеркало, Клара чувствовала себя той самой, прежней лондонской аристократкой. Спускаясь по лестнице, чтобы присоединиться к семье за ужином, она ощущала себя увереннее в элегантном платье, с высоко уложенными волосами. Словно в надежных доспехах. Она чувствовала, что готова. Готова ко всему. Даже к предстоящему откровенному разговору. Он будет неприятным и, скорее всего, вызовет гнев брата. Маркус ведь предупреждал ее, что граф Ролланд – не лучшая партия. Лакей открыл перед Кларой дверь в столовую. – Прошу прощения за опоздание. Ее взгляд скользнул по комнате; она увидела брата, Элис и… еще одного человека. Он медленно встал; его глаза расширились, когда взгляд остановился на ней. Клара внезапно замерла и сглотнула. О нет! Только не он! Она была готова ко всему, кроме этого. – Вы! – выдохнула Клара. Она никогда больше не должна была встретить этого человека. Руки Клары беспомощно сжимались и разжимались, словно ей нужно было ухватиться за что-нибудь. Чтобы устоять во время бури, внезапно разыгравшейся в ее мыслях. А он что здесь делает? Он следил за ней? Это казалось слишком невероятным, в такое трудно поверить. Как Маркус позволил ему войти в свой дом? Взгляд Клары скользнул по мужской фигуре. В сюртуке он выглядел немного лучше, хотя на нем по-прежнему был клетчатый килт. Широкая полоса из такой же ткани была обернута вокруг торса и перекинута через плечо, где крепилась с помощью богато украшенной застежки. Волосы были аккуратно уложены назад, словно он только что спрыгнул с продуваемой ветром скалы. Наконец Клару осенило. Он и был гостем. Цитируя Элис… их другом . Это было немыслимо, но совершенно очевидно. Ее брат водит дружбу с диким шотландцем, который разрушает постоялые дворы… из-за коровы! – Да, – признал Мак-Ларен, кивнув. Его глаза больше не были широко открыты. – Это я. Маркус и Элис недоуменно переводили взгляд с него на Клару. – Так вы… встречались? Клара кивнула; ее лицо будто окатило жаром. – Да, по дороге сюда мы остановились, чтобы дать отдых лошадям. Этот человек… Как это можно описать словами? Участвовал в драке? Разгромил постоялый двор из-за кражи домашнего скота? Чуть не раздавил меня своей тяжестью и чересчур интимным жестом фривольно убирал волосы с моего лица? – Я тоже был там, – произнес шотландец своим глубоким, вызывающим дрожь голосом. И больше ничего. Ни слова о драке или о том, какой «неподобающей» была их встреча. Ничего о том, как их тела прижимались друг к другу. И все равно. При воспоминании об этом лицо Клары вспыхнуло. Однако Мак-Ларен выглядел совершенно равнодушным. На самом деле не было и намека на пикировку. Никакого упоминания о том, как они встретились, – ни в его словах, ни в поведении. Но в глазах, во взгляде светилось осознание. Он прекрасно помнил их перепалку. Уголок его рта пополз вверх. Он знал, что она тоже это помнит. – Официально мы не были друг другу представлены, – произнесла Клара. – Да, конечно. – Маркуса, казалось, вполне удовлетворило это объяснение. – Лэрд Мак-Ларен – наш ближайший сосед, Клара. Он стал настоящим другом мне и Элис. Лэрд. Чтоб его! Значит, он вовсе не простой шотландец, устраивающий потасовки в местной таверне. Не местный задира, как ей показалось сначала, а человек с определенным положением в обществе. Теперь его высокомерие было объяснимо, хотя и по-прежнему непростительно. Довольно с нее грубиянов! Клара тотчас ощутила неловкость; расстановка сил внезапно изменилась. По общему мнению, при ее нынешнем статусе собственные родственники могли выгнать Клару, и общество не осудило бы их за это. Она больше не считалась персоной грата для приличных людей. Теперь она не была ему ровней, и этот факт больно полоснул по ее самолюбию. Это знание обожгло свежие раны в ее душе. Нравится ей это или нет, но, учитывая ее испорченную репутацию, он был лучше ее. Мак-Ларен был человеком с положением, привык к почтению. Он мог делать все, что хотел, – и ему все сходило с рук. Прямо как Ролланду. Образ взметнувшегося в воздух хлыста заставил Клару съежиться. Хлыст держала рука Ролланда, и орудовал он им с какой-то ликующей жестокостью. Клара постаралась затолкать эту картину вглубь памяти и снова посмотрела на шотландца, ее взгляд остановился на перстне с печаткой. При первой встрече она не заметила этого украшения. Возможно, в тот день Мак-Ларен не надевал его. Даже с того места, где стояла Клара, было видно, что на массивном перстне изображен какой-то герб. Герб клана Мак-Ларенов? – Леди Клара. Шотландец склонился над ее рукой. Клара старалась не дрожать, когда он сжимал ее пальчики в тонкой перчатке. Также она старалась не обращать внимания на то, что от него пахло ветром и кожей. Клара задержала дыхание. Нет, она не будет вдыхать его запах. И не позволит себе снова попасть под очарование мужчины. Все еще затаив дыхание, она уставилась на склоненную голову человека, которого, как она думала, больше никогда не увидит. Золотисто-каштановые волосы не мешало бы подстричь. Они рассыпались по воротнику, и Кларе до зуда в пальцах захотелось узнать, действительно ли они такие мягкие на ощупь, как кажется. Плохая мысль. Плохая, плохая мысль! Клара отдернула руку и вытерла кончики пальцев о платье, словно пытаясь избавиться от его прикосновения. Но ощущение не исчезло. Его невозможно ни стереть, ни смыть. От него не избавиться. Мак-Ларен смотрел на нее; его глаза сузились, когда он заметил, как Клара вытерла руку о платье. Губы горца сжались. Он ничего не сказал, но она поняла, что Мак-Ларен обиделся. Хорошо. Пусть думает, что действует на нее отталкивающе. Может, тогда перестанет надувать щеки от гордости. Клара отметила эту особенность сразу же, как только его увидела. Кроме того, что Мак-Ларен был нелепо красив, он был еще и слишком самоуверен. Это стало совершенно очевидно, когда он приказал ей уйти прочь, будто надоедливой собачонке. – Прошу к столу, – сказала Элис. Все в неловкой тишине заняли свои места, устраиваясь поудобней. Во время первой перемены блюд Клара старалась не смотреть на Мак-Ларена. Задача оказалась сверхсложной, ведь она чувствовала, как пристально смотрит на нее гость. Вероятно, он испытал такой же шок, как и она, когда оказалось, что судьба снова столкнула их вместе. Вскоре Маркус нарушил тишину, попытавшись завести приятный разговор. У него были годы практики – он, аристократ, вращался в высших кругах общества. Старший брат Клары был обаятелен и умел вести светскую беседу в самых непростых обстоятельствах. – Это истинное удовольствие. – Маркус одарил Клару одной из улыбок, словно пытался убедить ее в истинности своих слов. – У нас здесь мало представителей светского общества, поэтому то, что ты и Мак-Ларен присоединились к нам, – огромная радость. – В самом деле, – согласилась Элис. – Не то чтобы нам не нравилось общество друг друга, – ее рука легла на округлый бугорок живота. – Конечно, скоро нас станет больше. И мы с Маркусом уже не будем лишь вдвоем. Муж подмигнул ей и поднял бокал для тоста. – А теперь и наша любимая сестра с нами. Скоро у нас будет довольно веселая компания. Маркус и Элис обменялись едва заметными улыбками, которые ясно говорили об искренней любви, соединявшей близких по духу супругов. Клара узнала это чувство. Хоть оно и редко встречалось в столице, она ежедневно наблюдала такие же отношения между матушкой и отчимом. По глупости она думала, что так будет и у них с Ролландом. И хотя мама и Маркус нашли свою любовь, теперь Клара понимала, как нечасто это случается. Скорее, очень редко. Вот у нее, например, такого никогда не будет. Она часто заморгала, внезапно почувствовав жжение в глазах при воспоминании о том, что такая роскошь потеряна для нее навсегда. Клара неуверенно улыбнулась, когда ее брат и невестка снова обменялись влюбленным взглядом. Она попыталась подавить приступ зависти. Зависть – отвратительное чувство. Клара знала об этом, но не думала о том, каково это – постоянно находиться в обществе двух влюбленных друг в друга людей. Каково это – наблюдать, как их семья с годами увеличивается, в то время как она сама остается на обочине. Сама она будет прежней. Ничего не изменится. С ней не произойдет ничего захватывающего. Ну, разве что она будет становиться старше. Будет стареть, все больше приближаясь к концу жизни, в которой будет нечем похвастаться, нечем гордиться. Клара потянулась за бокалом и сделала большой глоток. От таких мрачных мыслей ей захотелось чего-нибудь покрепче шерри. Ее недавно бросили, и ее репутация была безнадежно испорчена. Разумеется, у нее мрачные размышления. Она радовалась за брата. Искренне. Как же иначе? Когда много лет назад он уехал из Лондона, он был злым. Эгоистичным. А затем встретил Элис, и теперь его характер стал гораздо лучше. И все же сейчас Клара сидела здесь, в его столовой, и груз на ее душе казался еще тяжелее на фоне его ничем не омраченного счастья. Ощущение, что за ней наблюдают, заставило ее поднять голову. Она увидела, что Мак-Ларен внимательно изучает ее своими пронзительными глазами. Клара покраснела. Ужин казался ей бесконечным. Она старалась не ерзать на стуле. Голубые глаза лэрда смотрели на нее чересчур пытливо. Он не мог знать ее мыслей, но Клара чувствовала, что он способен заглянуть ей прямо в душу. Ощущение было неприятным. Ролланд никогда не смотрел на нее так внимательно и проницательно, как будто видел насквозь. – Жаль, ваша бабушка не смогла к нам присоединиться, Мак-Ларен. Мы всегда рады ее обществу, – заметил Маркус, когда подали вторую перемену блюд. – Из-за болей в костях ей уже нелегко ездить верхом или долго трястись в карете. Даже разговаривая с Маркусом, шотландец по-прежнему смотрел на Клару. Он поднес бокал к губам и сделал глоток, посмев при этом подмигнуть ей своим голубым глазом. О! Черт побери! Вспыхнув, Клара снова вперила взгляд в фазана и колбаски на своей тарелке и стала с остервенением их кромсать. – Скажите мне, Мак-Ларен, – снова начал Маркус, вытирая рот салфеткой, но сначала посмотрел на сестру. Казалось, он заметил пристальные взгляды гостя. Маркус откинулся на спинку стула и лениво повертел бокал в руке. – Как там ваш призовой бык? Ах! Опять этот бык. Очевидно, этот зверь был знаменитостью, раз даже ее брат о нем спрашивал. Клара с интересом следила за разговором, пережевывая кусочек тушеного пастернака. – Его… увели. Временно. Маркус откинулся на спинку стула и захохотал. – Только не говорите мне, что кто-то из собратьев-шотландцев избавил вас от него! Мак-Ларен нахмурился, и Клара обратила внимание, что даже это выражение ничуть не испортило его мужественную красоту. К сожалению. – Просто на время позаимствовал. – Позаимствовал? – Маркус покачал головой, продолжая смеяться. – Мы в Англии называем это кражей. – Что ж, сейчас вы в Шотландии, – довольно грубо напомнил Мак-Ларен. – В самом деле. – Мой бык скоро будет дома, где ему и место. Клара уловила в тоне шотландца воинственный настрой и не смогла сдержать короткий смешок. К сожалению, гость тотчас же снова устремил на нее взгляд. Она, выгнув бровь, ответила на него и, не сдержавшись, произнесла: – Да ладно вам, сэр. Вы же понимаете, что распушили перья из-за коровы? – Я уже говорил вам. – Глаза Мак-Ларена вспыхнули. – Бык – это вам не корова. Клара пожала плечами, как будто это не имело значения… зная, что ее жест рассердит его. По какой-то причине ей нравилось поддразнивать Мак-Ларена. Это по крайней мере отвлекало ее от мрачных мыслей. Маркус с улыбкой покачал головой, жестом велел лакею налить еще вина и снова откинулся на спинку сиденья. – Мне нравятся ваши визиты, Мак-Ларен, во время которых вы просвещаете меня насчет шотландских обычаев. – Ну, кто-то же должен это делать, – с легким высокомерием ответил гость. – Как иначе вы сможете вырастить своих отпрысков настоящими горцами? Клара фыркнула. Это было очень самонадеянно с его стороны. Мак-Ларен разговаривал с герцогом Отенберри. Хоть ее брат и живет в Шотландии, он англичанин и англичанами будут его потомки. Несомненно, однажды он по праву займет место в палате лордов. Глаза Мак-Ларена сузились, и он, слегка наклонив голову, опять окинул Клару внимательным взглядом. – А вы долго собираетесь здесь пробыть, леди Клара? В его тоне прозвучала легкая насмешка. По крайней мере, так ей показалось. Клара была уверена, что никто в комнате не заметил оттенков интонации, но она-то заметила. – Клара будет жить с нами, – с готовностью сообщила гостю Элис. – И мы очень рады принимать ее у себя. Потому что именно так и бывает, когда тебя изгоняют из прежней жизни. Клара сделала еще один большой глоток шерри, стараясь не показать, что ее переезд сюда был не совсем добровольным. – А! – Глаза Мак-Ларена все еще не отрывались от нее, но их выражение нельзя было прочесть. – Тогда она тоже захочет изучить наши обычаи. – Я весьма наблюдательна. Уверена, что смогу узнать все, что нужно, в кратчайшие сроки, – заявила Клара, заглушая тихий перестук столовых приборов о тарелки. Шотландец ухмыльнулся, окинув ее задумчивым взглядом, и она раздраженно стиснула зубы. – Кое-что не так-то легко узнать, Клара. Она вздрогнула от того, как запросто он к ней обратился. По какой-то причине это смущало ее, подразумевая некую фамильярность, которой между ними быть не должно. Клара не могла заставить себя взглянуть ни на Маркуса, ни на Элис, опасаясь увидеть их реакцию. Скорее всего, они не обратили на это внимания, поскольку привыкли к дурным манерам своего друга. Сама же Клара была уверена, что Мак-Ларен имел в виду ее поведение в трактире, где он так насмешливо назвал ее дамочкой. Может быть, такой изнеженной и хрупкой дамочке, как вы, не следовало забираться так далеко в горы? Им подали вкусно пахнущее ассорти из даров моря. – Клара, у нас здесь только свежая рыба! – восторженно воскликнул брат. Когда Элис и Маркус перешли к обсуждению достоинств мидий по сравнению с гребешками, Клара наклонилась в сторону и прошипела, обращаясь к Мак-Ларену: – Как вы смеете обращаться ко мне столь бесцеремонно?! – А почему это вас волнует? – Шотландец, безусловно, понял, что она имела в виду. – Это неучтиво. – Простите, я не обучен этикету. Чего можно ожидать от дикаря с гор ? Клара вздрогнула: ее собственные слова умело использовали против нее. – В самом деле, – отрезала она и ткнула вилкой в кусок рыбы на тарелке. Ее взгляд остановился на руках Мак-Ларена, ловко управлявшихся со столовыми приборами. Кисти у него были крупные. Запястья широкие, слегка поросшие волосами. У многих столичных джентльменов руки были ненамного больше, чем у нее самой. Когда они приглашали на танец, их протянутые кисти выглядели тонкими и хрупкими, будто птичьи лапки. Иногда Кларе казалось, что это она должна вести в танце. Мощная ладонь Мак-Ларена могла покрыть огромное пространство… Клара внезапно вспомнила прикосновение его рук к ее телу. Жесткие мозолистые ладони на ее нежной коже… Ее тело охватила странная дрожь, в животе все сжалось, мышцы напряглись. Клара потянулась дрожащими пальцами к бокалу шерри. Ей определенно нужно было выпить чего-нибудь покрепче. Клара резко вдохнула. Будь неладно ее своенравное воображение! Досадно осознавать, что этот человек вызвал у нее столь бурную реакцию. Клара не чувствовала за собой права лелеять подобные мысли. О лэрде Мак-Ларене. Он слишком большой , слишком грубый , слишком дикий . Не то чтобы это было приемлемо, будь он иным. Она не имела права думать так о каком бы то ни было мужчине. Клара сделала над собой усилие, чтобы смотреть прямо перед собой, и мысленно пообещала, что больше ни разу не глянет ни на Мак-Ларена, ни на его красивые руки. – Как только немного потеплеет, мы сможем покататься на лодке по заливу. – Это замечание Элис прозвучало неожиданно и потому напугало ее золовку. У Клары перехватило дыхание; она повернулась и посмотрела на невестку, чувствуя себя так, будто ее поймали за каким-нибудь непристойным занятием. Сердце молоточком стучало в горле. Элис никак не могла прочесть ее мысли! – Прекрасно, – пробормотала Клара. Улыбка невестки была безмятежной, она не подозревала, что сестру Маркуса пронизала нервная дрожь, когда раскрыла панцирь краба и рассмеялась, уклоняясь от брызнувшего сока. – Дельфины носятся прямо рядом с лодкой. Это так здорово! Однако Мак-Ларен не взглянул в сторону хозяйки дома. Краб мог бы спрыгнуть с тарелки и вцепиться Элис в нос. Гостя это не заинтересовало бы. Ничуть. Его взгляд был прикован к Кларе. По какой-то причине в этот миг он казался особенно проницательным и сосредоточенным на ней. Клара поерзала на стуле. – Звучит просто восхитительно, Элис, – ответила она, не зная, что еще можно сказать. О, когда же этот вечер наконец закончится? Кларе очень хотелось вернуться в свою комнату и уткнуться лицом в подушку. Она думала, что, когда приедет сюда, ей не придется ни с кем встречаться. Мама сказала, что тут она будет в уединении. Вряд ли это похоже на уединение. Очевидно, Клара была не единственной за столом, кто заметил пристальные взгляды шотландца. Маркус переводил взгляд с Мак-Ларена на нее и обратно; выражение его лица стало задумчивым, когда он провел пальцем по краю своего бокала. – Мак-Ларен, – произнес Маркус и с интересом отметил про себя, что тот не отреагировал на его слова и не повернул головы. – Мак-Ларен? – А? – Лэрд наконец повернулся к нему. – Я спрашивал, не было ли у тебя в последнее время проблем с восточным соседом? С Бэннесси. В прошлый раз, когда мы с тобой беседовали, ты упомянул, что он увел у тебя повариху. – Да. Бэннесси нельзя доверять. – Мак-Ларен пожал плечами, как будто это было вполне предсказуемым выводом. – Предполагается, что наши кланы враждуют. Я бы насторожился, если бы между нами не вспыхивали споры и раздоры. Пришли лакеи, чтобы убрать последнюю перемену блюд. Ужин подходил к концу, по мнению Клары, недостаточно быстро. Маркус обогнул стол и подошел к жене. Клара поднялась, и Мак-Ларен шагнул к ней, предлагая опереться о его руку. Она нахмурилась, уставившись на эту руку и понимая, что у нее нет другого выбора, кроме как согласиться. С недовольным вздохом Клара взяла гостя под руку, едва касаясь пальчиками рукава. – Удивилась, увидев меня снова, малышка? – тихо спросил шотландец. Малышка . Клара вскинулась. Такое обращение ее также не устраивало. Это было еще хуже, чем когда он назвал ее по имени. Наверное, он с каждой женщиной обращался так же фамильярно. Но она не простая женщина. Она – леди . Клара поморщилась от столь надменной мысли – особенно учитывая, что она больше не имела права на трепетное уважение. – В самом деле, – согласилась она. – Я очень удивилась, снова увидев тебя, малыш. – Клара ухмыльнулась. Уголок его рта пополз вверх. – Меня уже много лет никто не называл малышом. Учитывая его габариты, ее это отнюдь не удивляло. – Ну, уверяю, меня никто никогда не называл малышкой . – О, я уверен в этом, леди Клара. – Не было никаких сомнений в том, что он над ней издевается. Голубые глаза лэрда заблестели. – Для меня большая честь быть первым. Клара резко повернула голову и уставилась на него, тяжело дыша, убежденная, что в его замечании скрывался намек. Весьма вульгарного содержания. И его губы, изогнутые в ехидной ухмылке, были ярким тому подтверждением. Каков мерзавец! – Мы тут не разводим особых церемоний, так что вам придется забыть о надменных манерах, если хотите тут освоиться. – Надменных? – Клара остановилась и оскорбленно уставилась на него. Она не смогла бы сосчитать, сколько раз мама выговаривала ей, наказывая вести себя осмотрительнее, высокомернее, как Энид. Просто смешно. Мама гордилась бы тем, как она ведет себя по отношению к этому шотландцу. А у него еще хватает смелости ее критиковать! – Вы меня совсем не знаете, лэрд Мак-Ларен. Он повернулся к ней. Брат и Элис ушли далеко вперед. А Клара и гость замерли близко друг к другу. Не так близко, как тогда, на полу в гостинице, когда он придавил ее своим большим телом, но достаточно близко, чтобы она почувствовала его запах. Запах ветра и кожи дразнил ее обоняние. – Верно, – кивнул шотландец. – Мы чужие друг другу, – кивнула Клара в ответ. И всегда будут чужими. Вопреки тому, что Клара сказала Элис, она никогда не подружится с этим мужчиной. Он вызывал в ней слишком сильные эмоции, и это исключало вероятность возникновения дружбы. Это было просто невозможно. Они направились к гостиной. Элис уже устроилась на диване с вязаньем на коленях. Она улыбнулась Кларе и похлопала по сиденью рядом с собой. – Мак-Ларен? – Маркус стоял на пороге. Он кивнул головой в направлении своего кабинета. – Хотите виски? Шотландец устремил взгляд на Клару, прежде чем снова взглянуть на хозяина дома и кивнуть. Облегченно вздохнув, она убрала руку с его рукава и вошла в гостиную, стремясь как можно быстрее избавиться от его общества. От его проницательного взгляда. Скорее всего, Мак-Ларен проведет остаток вечера с ее братом: они будут заниматься тем, чем обычно и занимаются в кабинете мужчины, предоставленные сами себе. Скоро она сможет извиниться и уйти к себе. А когда проснется завтра утром, гость уже уедет. Тогда-то ее новая жизнь и начнется по-настоящему. Глава 5 Хант смотрел на закрытые двери гостиной, пока Отенберри рассказывал ему о ремонте жилищ арендаторов, который он недавно затеял. В паузах шотландец бормотал уместные комментарии, одновременно гадая, когда же они вернутся к дамам. Когда они вернутся к ней . С его стороны было очень глупо зацикливаться на этой девушке. Она была настоящая леди. Англичанка. Сестра герцога. И еще существовало проклятие. Это проклятие постоянно стояло у него на пути. Хант знал о нем, но, казалось, ничего не мог с собой поделать. Клара слишком сильно отличалась от женщин, которых он когда-либо встречал. Боже мой, от нее даже пахло как-то необычно, бергамотом и апельсином. – Мак-Ларен? Вы меня слушаете? – Хм? – Шотландец быстро перевел взгляд с двери на человека, с которым они каким-то образом дружили последние несколько лет. Хант даже представить себе не мог, что у него найдется что-то общее с английским лордом, но затем решил, что герцог Отенберри зарекомендовал себя как человек, который полностью опровергает его представления об аристократах. Маркус наклонил голову и посмотрел на гостя с любопытством. – Сегодня вечером вы довольно-таки… рассеянны. – Разве? – Хант пожал плечами, надеясь, что выглядит при этом флегматичным. Отенберри не отвел от него пристального взгляда, и через несколько секунд Мак-Ларен услышал свой голос, нарушивший тишину вопросом: – Ваша сестра… она здесь поживет? И сразу же пожалел, что спросил об этом. Этим он выказал заинтересованность и уязвимость, хотя и не испытывал ничего подобного. Конечно, ему не стоило внушать ее брату противоположные мысли. – Она приехала сюда насовсем. – Насовсем? – медленно повторил Мак-Ларен, как будто это слово было за пределами его понимания. Отенберри сделал глубокий глоток, глядя на гостя поверх края бокала. – Она вам понравилась. Моя сестра, – заметил он. Это был не вопрос. Утверждение. Несколько раз Хант попытался открыть рот, чтобы отвергнуть прозвучавшее обвинение, но, взглянув на лицо Отенберри, решил, что это бессмысленно. Герцог для себя уже все решил. Он озадаченно смотрел на Ханта, как будто провоцируя его опровергнуть утверждение. И Хант мог бы его опровергнуть. Слово «понравилась» не совсем точно описывало чувства, которые вызывала у него леди Клара. Она пробудила в нем самые разные эмоции, но он не готов был утверждать, что она ему нравится . Нет, столь прохладных эмоций он к ней точно не испытывал. – Моя сестра – красивая девушка. – Отенберри опустил руку на подлокотник кресла. Хант кивнул, неохотно признавая этот факт. – К сожалению, она найдет тут не много представителей высшего общества. Она не замужем, и тут, на Черном острове, вряд ли найдет себе мужа. Во всяком случае, мужа, соответствующего ее общественному положению. Скорее всего, она отправится на юг еще до того, как растает последний снег. Там девушку ее уровня смогут оценить по достоинству. Хант готов был побиться об заклад. – Это к лучшему, – произнес Отенберри через несколько секунд. Он одним глотком допил виски и вздохнул. – Ей не нужно общество? Хант иронично хмыкнул и покачал головой, отметая такую возможность. Он никогда не слышал ничего более нелепого и даже на миг не поверил герцогу. Девушка, достигшая брачного возраста и получившая прекрасное воспитание, не хочет выйти замуж? А ведь только бывая в добропорядочном обществе, можно составить достойную партию. Хоть Хант и не вращался в аристократических кругах, он знал о них. Знал, что леди Клара принадлежит к высшему свету, а его представителей в этих краях почти нет. Отенберри отвернулся и, уставившись на огонь, задумчиво сказал: – Пожалуй, скорее это общество в ней не нуждается. Разве что для того, чтобы осуждать и глумиться над ней ради собственного развлечения. Хант попытался понять, что имел в виду Отенберри, но не смог. – Мне жаль это слышать, – неуверенно сказал шотландец, не зная, что к этому добавить; мысль о том, что кто-то подло поступает с этой девушкой, вызывала у него необъяснимое беспокойство. Отенберри потянулся за бутылкой и налил себе еще виски. Пил он не спеша, большими глотками. Подняв глаза, Хант встретил его пронзительный задумчивый взгляд. Герцог неотрывно наблюдал за ним. – Она себя скомпрометировала. – Прошу прощения? – нахмурился Хант. – Скоро это перестанет быть тайной, – поморщился Маркус, – боюсь, почти весь Лондон уже об этом знает. Моя сестра опорочена. Именно поэтому она проделала столь долгий путь и решила жить с нами. Хант застыл, лишь изумленно шевеля губами. Он не мог произнести ни звука. От этой новости он потерял дар речи. Шотландец покачал головой, пытаясь осознать это откровение. Ему казалось невозможным, что такая гордая девушка совершила ошибку, из-за которой потеряла репутацию. – Ваша… сестра? – Хант указал на двери гостиной. – Клара совершила ошибку, – уточнил Отенберри, поморщившись, – чудовищную ошибку. И довольно скоро это станет достоянием общественности. У Ханта перехватило дыхание. Он все понял, и мысли вихрем пронеслись у него в голове. У нее будет ребенок. Незаконнорожденный ребенок. Между ним и герцогом повисло молчание. Что он мог сказать? Хант знал, что порой люди совершают непоправимые ошибки. Над ним самим всю жизнь висела темная туча, поджидавшая, когда он допустит серьезный промах, споткнется и упадет. Она готова была забрать Ханта и утащить его в бездну. Уничтожить при первой же оплошности. – Может быть, нет худа без добра? – Отенберри сделал неопределенный жест. – Говорят, ничто в этом мире не происходит без причины. – Кто это говорит? – Не знаю, – герцог печально пожал плечами, – люди. Он продолжал говорить. Хант слушал вполуха, его мысли кружились вокруг неожиданного откровения. У Клары будет ребенок. Она носит ребенка от другого мужчины… Слова герцога вернули гостя в реальность. – Я имею в виду, что тот, кто женится на Кларе, получит определенную выгоду. Она не заблудшая душа. Было бы… – Я женюсь на ней. – Хант не собирался произносить эти слова, но в тот миг, когда они сорвались с его уст и повисли в воздухе, не сожалел о сказанном. – Прошу прощения? – Отенберри растерянно заморгал. Хант встал. – Я сказал, что возьму вашу сестру в жены. Отенберри, слывший человеком, который не лез за словом в карман, заикаясь, переспросил: – В-вы п-правда на ней женитесь? Вот так просто? После всего, что я вам рассказал? – Да, – кивнул Хант. Он женится на ней именно потому, что Отенберри все ему рассказал. – Что значит он сделал мне предложение? – спросила Клара, ощутив, как по спине побежали мурашки. Она опустилась на стул, чувствуя, что ноги больше ее не держат. Прищурившись, Клара уставилась на брата; неприятное ощущение лишь усиливалось, когда она вглядывалась в его глаза. В них был настоящий триумф. Как будто Маркус самостоятельно развязал какой-то тугой запутанный узел. Наверняка это какая-то ошибка. Либо же брат решил над ней подшутить. Впрочем, не в его привычках устраивать такие розыгрыши. Для подобных шуток Маркус был слишком уж солидным и респектабельным. – Все именно так, как я сказал. Мак-Ларен попросил твоей руки, – кивнул он, словно говорил о чем-то чудесном – о чем-то, что должно вызвать и у нее такой же восторг, какой испытывал он сам. – Разумеется, ты не обязана выходить за него замуж. Тебе вообще необязательно выходить замуж за кого бы то ни было… Но, возможно, ты согласишься обдумать его предложение? – Это какой-то бред. – Клара прижала ладонь ко лбу, пытаясь разобраться, не было ли это сном или ночным кошмаром. Жестоко. Невозможно. Она не могла даже допустить мысль о замужестве. – Думаю, ей надо все объяснить подробнее, Маркус, – сказала Элис, чуть изогнув губы в улыбке. Казалось, всем своим видом она показывала, что тоже хотела бы услышать это объяснение. – Почему эта идея приводит тебя в смущение, Клара? – Маркус выглядел по-настоящему озадаченным. – Ты красива и умна. Ты – сестра состоятельного герцога. Любой мужчина был бы… Клара вскрикнула от отвращения: – Так вот в чем дело? Ему нужны деньги? Почему ее голос неожиданно прозвучал на целую октаву выше, почему она ощутила укол разочарования? Все это вполне веские основания для женитьбы. Это не должно было так сильно ее обидеть. Браки в светском обществе заключались именно по таким причинам. – Нет. Насколько мне известно, Мак-Ларен ни в чем не нуждается. – Значит, его привлекает мое общественное положение? Разумеется, ты не объяснил ему, что, женившись на мне, он не сможет повысить свой статус. В действительности, скорее всего, ему будет запрещено появляться в высшем лондонском обществе… – Этому человеку совершенно наплевать на высшее общество и, пожалуй, на тех, кого оно готово принять в свои ряды. Клара проигнорировала слова брата и убрала руку со лба, неотрывно глядя ему в глаза. – Ты сказал ему? – Это была скорее констатация факта, а не вопрос. Клара почувствовала, как внутри нее что-то оборвалось. Маркус поежился, словно тема ее грехопадения была для него слишком неприятной и ему хотелось избежать ее обсуждения. – Да, я упомянул об этом. Разумеется. Я бы ни за что не стал обманывать его, скрывая обстоятельства. Обстоятельства . Это означало только одно. Ее брат рассказал Мак-Ларену все, что сам об этом знал. Испорченный товар. Запятнанная. Опороченная. Опозоренная. Эти слова сейчас вполне были применимы к ней. Все именно так и считали. Теперь Мак-Ларену известно о ней все. И тем не менее он хотел на ней жениться. – Тогда в этом еще меньше смысла. Почему он хочет взять меня в жены после такого? Мы ведь с ним едва-едва познакомились! Если в голове Клары и звучал голос, нашептывавший ей о том, что Хант значил для нее гораздо больше, чем просто мужчина, случайно встреченный на пути, она не обращала на это внимания. – Думаю, все очевидно, – сказал Маркус. Клара озадаченно уставилась на брата. – Разумеется, он в тебя влюбился, – продолжил он. – Влюбился? – Сделав паузу, она рассмеялась. – Я совершенно уверена, что Мак-Ларен не влюблен в меня. Маркус нахмурился: – Боюсь, ты не видишь себя в том выгодном свете, в каком вижу тебя я. Это не вызывало сомнений. Брат всегда обожал ее. Когда она появилась на свет, он был уже почти взрослым, но всегда находил для нее время. Он относился к Кларе с невероятным теплом и нежностью и был в восторге от ее шалостей. – Он действительно смотрел на тебя во все глаза. Это было довольно-таки дерзко с его стороны, – добавила Элис; казалось, она оправдывалась, соглашаясь с этой точкой зрения. – В самом деле, – кивнул Маркус, – парень не мог отвести от тебя взгляд. – И это основательная причина для заключения брака? – Клара замолчала и гневно посмотрела на брата. – Это ведь ты предложил ему жениться на мне, правда? Признайся. Маркус опустил взгляд, чем подтвердил ее предположение. Внутри у Клары что-то оборвалось. – Да помогут мне Небеса, ты сам ему это предложил! Ты попросил его на мне жениться! Не знала, что я настолько тебе не нужна, что ты готов выдать меня за первого встречного холостяка. Маркус, я не провела тут и суток! Брат помахал пальцем у нее перед носом. – А теперь послушай меня: все было совсем не так. Я бы не стал рассматривать это предложение и обсуждать его с тобой, если бы не знал, что Мак-Ларен хороший человек, Клара. Мы близко знакомы с ним с тех пор, как переехали сюда. Я бы ни за что не позволил ухаживать за тобой кому попало. Поверь мне. Сестра покачала головой, не слушая его. – Тебе следовало отослать меня на континент или в Америку, тогда я не была бы для тебя обузой. – Клара, все совсем не так. Мак-Ларен довольно привлекательный человек. Уверенный в себе и умный. Тебе стоило бы познакомиться с ним поближе. Элис попыталась дотянуться до руки золовки, но та резко встала со стула. Кларе вдруг отчаянно захотелось покинуть эту комнату, это место, где звучали отвратительные речи, которые ей приходилось выслушивать. – Твой брат желает тебе счастья, Клара. – И, судя по всему, счастье – это ваш сосед, – фыркнула она. – Если выразиться точнее, Мак-Ларен – это все, что мне осталось. Вы рассматриваете его как мой последний шанс. Элис поцокала языком и покачала головой, а Маркус рявкнул: – А если и так?! Мак-Ларен принадлежит к почтенному древнему роду. Он – влиятельный человек на Шотландском нагорье. Он позаботится о тебе. Он будет хорошо к тебе относиться. – И это все, что имеет значение? Наступила напряженная тишина. Грудь Клары вздымалась – она тяжело дышала. О, этот жалкий, убогий мир, где на женщину смотрят как на имущество, которому назначили цену. Которым управляли и пользовались. Поэтому ее выбор сводился к партнеру, который будет меньше ее обижать. – Есть кое-что похуже, чем остаться невенчанной и одинокой, – прошептала Клара. Она уже столкнулась с этим, когда осознала, какими были бы последствия ее свадьбы с Ролландом и через что ей пришлось бы пройти. Маркус выдохнул и немного ссутулился. – Конечно, ты права, Клара, но Мак-Ларен – хороший человек. Я не отдал бы свою сестру первому встречному. Ты заслуживаешь хорошего мужа… хорошей жизни. И он уверен, что все это будет у нее с лэрдом Мак-Лареном? – Тебе необязательно выдавать меня замуж, – пробормотала Клара. – Я просто думаю о тебе и… Маркус замолчал, но сестра знала, что он хотел сказать. Он опустил взгляд на ее талию. Ее брат собирался упомянуть о том, о чем еще не готов был говорить. Маркус думал о ее будущем ребенке. Конечно. Ребенке, которого не существовало. Ложь, которую она сама придумала. Миф, сочиненный, чтобы избежать неминуемо жалкого будущего с Ролландом. Клара крепко зажмурилась. Вот сейчас. Пришло время рассказать ему об этом. Она все не могла выбрать подходящий момент. Решительно кивнув, Клара открыла рот… Но внезапный стук в дверь помешал ей сделать признание. Еще до того, как кто-то из присутствующих ответил, дверь открылась и в комнату вошел мужчина, которого Маркус попросил на ней жениться. Это было унизительно. Лицо Клары обожгло жаром. Казалось, что с его появлением комната вдруг уменьшилась в размерах. Мак-Ларен выглядел мрачным, его губы были сжаты в тонкую линию. Трудно было представить, что этот мужчина пребывает в счастливом волнении, не зная, примут ли его предложение. На Клару нахлынула волна эмоций. Унижение, стыд, гнев… и острое чувство неполноценности, от которого она страдала больше всего. Клара всегда была самоуверенной. Мать окружала ее любовью. Клара знала себе цену и никогда прежде в себе не сомневалась. Ты не опозорена. Она расправила плечи, напомнив себе, что до сих пор самостоятельно принимала главные решения в своей жизни и сейчас ничего не изменилось. Ей повезло: у нее была семья, которая уважает ее и не покушается на ее независимость. Если этот мужчина думает, что она встанет на колени в благодарность за его предложение, то пусть даже не надеется. Мак-Ларен пристально смотрел на нее. Клара тоже не отводила от него взгляда. – Можно мне поговорить с вашей сестрой? Слова адресовались ее брату, но шотландец не отрывал глаз от нее. Маркус колебался, глядя на Клару и ожидая ее решения. Он не оставил бы сестру наедине с Мак-Лареном без ее согласия. Клара тоже колебалась. В конце концов любопытство взяло верх. У нее возникло непреодолимое желание выслушать Мак-Ларена и понять, что побудило его просить ее руки. Клара кивнула брату: – Я поговорю с ним. Маркус с готовностью встал. Взял жену под руку и вывел ее из комнаты. Уходя, Элис бросила на золовку ободряющий взгляд. Клара напряженно смотрела им вслед, собираясь с духом. Она сможет это сделать. Нет, она не какой-нибудь поникший цветочек. Да, брат поставил ее в ужасное положение, но она справится. Дверь со щелчком захлопнулась, и Клара решила не медлить. – Приношу извинения за то, что вам пришлось просить у меня аудиенции, любезный сэр. Вы не должны чувствовать себя обязанным делать глупости, несмотря на настойчивость, с которой просил вас об этом мой брат. Мак-Ларен обдумывал ее слова минуту, в течение которой Клара старалась оставаться неподвижной под его взглядом. – Ваш брат ни о чем меня не просил – ни о глупостях, ни о благоразумии. Клара обдумывала эту фразу с легким замешательством. Ведь Маркус сам признался… – Нет? – Я сам ему это предложил. – Для чего вам это было делать? – Вам не нужен муж? – Мак-Ларен медленно приблизился к ней. – Значит, вы просто сделали великодушный жест? Решили жениться на бедной опозоренной девушке, чтобы… – Вы не бедная. – Он скользил по ней взглядом, рассматривая платье и ожерелье у нее на шее. – Вы – необычная. Даже без этих украшений любой заметил бы вашу незаурядность. Его слова пришлись по душе Кларе, обдав ее теплой волной удовольствия. Черт побери! Она отодвинулась, и это движение очень походило на одобрение. Но она не позволит ему склонить ее на свою сторону красивыми словами. – Ах, значит, вас привлекает мое приданое? – Вот как вы обо мне думаете? То есть я – человек, который делает предложение женщине из-за пригоршни монет? – Уверяю вас, мое приданое – не пригоршня монет. Мак-Ларен пожал плечами и фыркнул: – Сомневаешься, что ты сама по себе достаточно соблазнительна, малышка? Клара вздрогнула при его словах, произнесенных с рокочущим акцентом. Достаточно соблазнительна? Она? Нет, она так не думала. – Я порочная особа. Мой брат сообщил вам об этом. – Клара упрямо вздернула подбородок. Пусть считает ее хуже, чем она есть на самом деле. Чем раньше он в это поверит, тем скорее оставит в покое и уберется восвояси. – Полагаешь, что этим ты отпугнешь меня, малышка? Мак-Ларен жадно пробежался глазами по ее шее и декольте. Кларе захотелось поднять руку и прикрыть вырез на платье. Но порочная особа не должна обращать внимание на подобные взгляды. – Мне нравятся дерзкие женщины. О! Вот распутник! Клара издала неуверенный смешок, пытаясь скрыть, насколько сильно задета его словами. – Любой нормальный мужчина пустился бы наутек, – гневно прошептала она, вдруг почувствовав себя растерянной и ошеломленной. Его жадный взгляд снова блуждал по ее телу, и жар разливался не только по лицу Клары, но и по всем ее членам. Тем, наличие которых она сама воспринимала с трудом. Неожиданно Клара почувствовала пульсацию в тех самых местах. В ней вспыхнуло сильное желание. – Значит, только сумасшедший может на вас жениться? Губы Мак-Ларена изогнулись – о, этот соблазнительный изгиб его рта! Он, конечно, дикарь-шотландец, но смог бы обольстить немало столичных дам. – Не пойму, о ком вы худшего мнения… обо мне или о себе? – Я не пытаюсь оскорбить никого из нас, мистер Мак-Ларен. Просто я реалистка. Да, теперь она стала именно такой. Недавние события многому ее научили. Клара оставила в прошлом девичьи мечты. – Хант, – произнес шотландец. – Прошу прощения? – Вы могли бы называть меня Мак-Лареном или Хантом. – Это будет не совсем прилично. – Мы обсуждаем возможность нашего брака. Он снова окинул ее взглядом, и, казалось, этот взгляд говорил еще о чем-то – не только и не столько о браке . Это слово не должно входить в лексикон леди, но в ее словарном запасе оно присутствовало. Клара читала кое-что, чего ей читать не следовало. Статьи, эротические книги, сочинения о прелюбодеях, хранящиеся в их огромной домашней библиотеке. Она действительно в некотором роде была порочна. Это правда, а не преувеличение. Возможно, если бы она нравилась другим девочкам своего возраста… и если бы они решились с ней подружиться, у нее не нашлось бы времени на то, чтобы утолять любопытство о вещах, которые ей знать не положено. Однако Клара не испытывала сожаления о том, что ей стало об этом известно. Знание – сила. Информация, которую она по крупицам собирала с этих страниц, сейчас молнией пронзила ее мозг, и неожиданно в душе у Клары зажглась искра влечения к этому мужчине, лэрду Мак-Ларену. С его большими руками, которые словно ласкали ее тело и делали все, что она видела на откровенных иллюстрациях. – Думаю, будет уместнее, если вы станете называть меня Хантом, – продолжил шотландец. О боже! Если бы он только проник в ее мысли и понял, какой порочной и безнравственной она была… – Мы не поженимся. Вам не следует заканчивать день в этом заблуждении. Клара ничего не смогла добавить – ей больше не за что было зацепиться, пока она пыталась вытеснить из воображения картины, от которых ее бросало в жар. Его рот опять изогнулся в усмешке. – О, я еще не уезжаю, – ответил Мак-Ларен. – Дорога домой займет слишком много времени. Я останусь у вас ночевать. Клара почувствовала внутреннюю дрожь. Он останется ночевать… Эти слова пронеслись у нее в мозгу, словно табун лошадей, охваченных паникой. Она с Мак-Лареном будет спать под одной крышей. Почему ей было так неловко? То, что мужчина предложил ей стать его женой, никоим образом не привязывало ее к нему. Клара повела плечами, приняв равнодушный вид. Она довела до совершенства искусство выглядеть непринужденной, в то время так девушки из высшего общества ее унижали. – Потрудитесь развеять иллюзии по поводу наших отношений, пока вы здесь. Мак-Ларен кивнул; он выглядел при этом таким спокойным и самоуверенным, что Кларе от гнева захотелось кого-нибудь стукнуть – например, его. – Но вы ведь можете передумать. Со временем. Отсюда до моего дома всего день езды. – Мне не нравится ваше высокомерие. – Это не высокомерие. Это – уверенность. – Шотландец сделал несколько шагов по направлению к ней, и у Клары возникло смутное чувство, будто к ней приближается хищник. – И вам она нравится. Вам ведь понравилось то, что произошло на постоялом дворе. Его голубые глаза понимающе сверкнули, и Клара вдруг испугалась, что он догадался о ее непристойных мыслях. Да помогут ей Небеса! – Нет, не понравилось! – Затаив дыхание, она обошла кресло с подголовником: ей было спокойнее, когда что-то стояло между ними. Улыбка Мак-Ларена стала самодовольной. – Да ладно! Ну, значит, вам понравился я. Клара оскорбилась и разозлилась из-за того, что он так подумал… Она разгневалась, потому что это было правдой. Этот мужчина действительно показался ей тогда привлекательным. Когда она не знала, как его зовут. Когда он был для нее просто горцем-забиякой с грубыми манерами. Тогда он никак не мог быть человеком ее круга. Тогда он никак не мог стать ее мужем. И, конечно, не мог стать им и теперь. Это было неизменным. – Я и сейчас вам нравлюсь, – произнес Мак-Ларен своим густым, сочным голосом. О, высокомерие этого человека воистину не имело пределов! – Не нужно смущаться и переживать, милая. Вы тоже мне очень нравитесь. В противном случае меня бы здесь не было. О, от этого голоса с легкой хрипотцой ее кожа покрылась мурашками. Она ему нравится? Что это вообще значило? Клара боялась спросить. Боялась, что, возможно, это все изменит, а она не могла позволить этому случиться. Она стремительно обогнула кресло и направилась к двери. – Вы просто не в себе, если полагаете, что я поверю, будто за столь короткое время в вашей душе родились нежные чувства. Скорее всего, вы хотите жениться на сестре герцога, и для вас не важно, опозорена она или нет. Шотландец схватил ее за руку, вынуждая остановиться, и у Клары перехватило дыхание от его прикосновения. Она резко повернула голову и снова оказалась с ним лицом к лицу. И хотя Хант не дергал ее за руку, ощущение от прикосновения его теплых твердых пальцев, его шершавой мозолистой ладони, царапнувшей нежную кожу, заставило Клару замереть. Она опустила взгляд и посмотрела на свою руку и их сцепленные пальцы, а потом подняла глаза, чтобы увидеть его лицо. Сердце билось у нее в груди, как дикая птица в клетке. – Это вы сумасшедшая, если думаете, что я здесь из-за вашего брата. Мне плевать на его титул. Что-то новенькое. Ролланду было совсем на это не плевать. Любому джентльмену, который когда-либо оказывал ей знаки внимания, было отнюдь не все равно, какой титул у ее брата. Если бы не это, они бы вообще не стали за ней ухаживать.

Конец ознакомительного фрагмента.