Он спал, уложив голову мне на колени, и я больше не видела в нем врага. Нужно было как-то начать разговор о себе, о том, что не все из нас сестры из приюта при монастыре, что мы с Клер знаем чуть больше остальных потому что это преподают в школах будущего, но я боялась его реакции.

Мы вернулись домой через двенадцать дней. Сквонто и Клер уже ушли к могавкам. Малкольм вышел встретить нас, и сообщил, что Аннет могавки вернули на несколько дней, и потом, если она не передумает, она выйдет замуж за индейца.

Вся радость, которую подарила мне дорога, время, проведенное наедине с Бернардом, испарились как туман. Я не верила в то, что Аннет излечилась, не верила, что она пересмотрела свои мечты и планы.

Я посмотрела на Бернарда и прошептала:

– Я надеюсь, что ты сможешь защитить меня, потому что мои кулаки работают только против тех, кто дерется со мной на равных.

– Я обещаю тебе, Элиза, даже если мне вовсе не придется спать, - ответил Бернард и тяжело вздохнув, передал веревку от моих саней Малкольму.

Глава 70

Аннет держалась особняком, но разговаривала много и с удовольствием – у нее было столько эмоций от жизни у индейцев, что мы терялись. Я не понимала – это другая стадия течения болезни или же ее мозг действительно стал иначе работать. Она строила планы на жизнь в индейской деревушке, радовалась тому, что возможно, в скорости у нее будут дети.

Я пыталась избегать общения с ней, но время от времени мы пересекались. Вела она себя так, будто и не было у нас с ней проблем. Это настораживало, но через пару недель мы расслабились, привыкли к новой Аннет.

Больше месяца оставалось до возвращения Клер. Я не находила себе места, потому что мы никогда так на долго не расставались с подругой. Бернард терпеливо выслушивал мои опасения, но аргументы, что он приводил успокаивали меня.

В середине марта мы сделали половину нашего заказа по проволоке, и с каждым днем работа шла быстрее и быстрее. Кое-где помогали девушки, но основной труд был на наших троих мужчинах.

В начале апреля вернулась Клер. Она выглядела более чем счастливой и здоровой. Весь вечер мы не могли отойти друг от друга.

– Аннет, если ты не передумала, через неделю за тобой придет твой будущий муж. Что ты решила? – спросил за ужином Сквонто, внимательно наблюдая за ее реакцией, потом обратился к нам: - Когда Аннет жила в деревне, она приняла ухаживания одного из мужчин могавков.

– Нет, я не передумала. Мне нравится жить в их деревне. Там много детей, там у меня будет отдельный дом с мужем, а потом мы поедем в Англию, чтобы священник нас благословил, - совершенно спокойно ответила она и заулыбалась. Сквонто снова обвел нас взглядом и остановился на мне.

Я понимающе помотала головой, давая понять, что да, я все понимаю. Они дали ей то, о чем она мечтала. Только вот не станет ли ей хуже в дальнейшем, не станет ли она проблемой для могавков. Похоже, Сквонто понял мои мысли, улыбнулся и продолжил:

– Твой будущий муж – отличный охотник и воин, и ты сможешь гордиться им. Он говорил со мной, и просил передать тебе, что надеется на твое возвращение.

Мы сделали не горячую баню, и с Клер сидели в клубах теплого пара. Она рассказывала про быт индейцев, о котором могла только читать. Я видела счастье в ее глазах, и когда она смеялась, я видела глаза Лили.

Аннет ушла с индейцами, чему мы были несказанно рады. Ее уход вернул мне спокойный сон. Несколько ночей подряд я просыпалась в липком холодном поту – мне снилось как она подкрадывается ко мне ночью, но Бернард оказывался рядом, будил меня, прижимал к себе и шептал, что все хорошо.

К началу сезона сбора кленового сиропа мы были во всеоружии, но я даже не представляла какой это труд.

Сквонто и Бернард делали небольшие отверстия в стволе, вставляли в него ветку с выдолбленной в ней канавкой, и направляли ее в ведро. Таких деревьев было десять. Остальные двадцать стояли с остальной посудой, которую мы смогли найти дома.

Наш лагерь по добыче этой сладости был в нескольких часах от дома, ближе к горам, и жить приходилось там. Быстро построенный шалаш, накрытый шкурами, был местом для сна. Круглосуточно приходилось обходить деревья, чтобы сливать чуть сладковатую жидкость в котлы.

Костры в нашем лагере горели пять суток. Мы собрал все сухие деревья на территории больше километра. Тяжелый труд был в радость после зимнего бездействия, и мы надеялись, что кленовый сироп поможет нам в нашем бизнесе с десертами.