В один из дней прямо перед новым годом, к нам постучался наш губернатор. Мы экономим масло для светильников, и все дела старались сделать пока светло, и сейчас в кухне шла работа: пекли хлеб из кукурузной муки, валяли шерсть, чтобы получить войлок – хотели попробовать сшить что-то типа валенок, потому что мокасины оказались так себе обувью, если долго ходить по снегу.

– Добрый день, сестра Маргрет, добрый день, девушки. Я пришел к вам с одним очень важным вопросом, - начал губернатор, и мы отложили все свои дела.

Клер поставила на огонь чайник, который стоял всегда в духовке, чтобы каждый мог налить себе горячего отвара. У нас было много шиповника, о котором хоть и поздно, рассказал нам Сквонто, и мы набрали пару мешков размером с наволочку.

– Мистер Бредфорт, присаживайтесь, мы угостим вас горячим чаем из шиповника и лепешками, - усадила его за стол сестра Маргрет.

– Благодарю вас, сестра Маргрет, с удовольствием, - он присел за стол, и Маргрет присела рядом с ним.

– У меня к вам просьба. Хоть я и не имею права, но я должен вас спросить…

– Да, конечно, мистер Бредфорд, мы поможем вам чем сможем, - почти перебила его Маргрет.

– Мы хотим просить вас поделиться запасами с нашими новыми соседями. У вас, как я помню, был хороший урожай картофеля. Как оказалось, мы слишком мало сохранили для зимы, и у нас половина того, что осталось сейчас, уйдет на семена для весны, - он говорил короткими фразами, и даже мне было стыдно за то, что ему приходилось просить.

Благо, все были предупреждены, что говорить о схроне под полом нельзя. Я радовалась, что мы не проболтались всем о том, что у нас есть схрон в лесу. Девушки посмотрели на меня, и я поняла, что отдуваться мне придется самой.

– Мистер Бредфорд, идемте со мной, я покажу вам сколько у нас запасов, - я встала и повела его к кладовой, что была отгорожена возле входной двери. За ней были перегорожены несколько ящиков, укрытых бумагой, чтобы падало как можно меньше света.

– Да, у вас тоже не очень много, - он внимательно осмотрел ящики и полки над ними, где сейчас стояли тыквы и на гвоздях висели мешки с кукурузой и бобами.

– Да, губернатор. Думаю, нужно обратиться за помощью к индейцам. И знаете, снега еще нет, индейцы знают, где растет дикий картофель, я точно так же, пошла по их наводке, и нашла поле. Они могут накопать. Н еще не замерз. Индейцы показали им как ловить рыбу, но я вижу только пару человек, уходящих утром в сторону залива.

– Да, я попробую поговорить, но мы должны объединиться, чтобы дать им помощь. Это угодно Богу нашему, ведь все мы едины под этим небом, - он перекрестился и снова присел за стол.

Очень вовремя вошел в дом Малкольм и позвал меня в лес – помочь с тележкой, что застряла в колее. Я быстро оделась и вышла с ним, за мной вышла Клер и Барбара. Я шагала быстро и уверенно, пытаясь догнать Малкольма, который уже затерялся за первыми деревьями.

– Элизабет, мужчины могут помочь Малкольму, - раздался позади меня голос Барбары.

Я оглянулась, рядом с ними по тропинке, покрытой тонким слоем снега шли трое, одним из которых был Бернард. Я видела, что Клер и Барбара были не против их компании, и они улыбались словам мужчин, которые я не могла расслышать. Я подняла подол, чтобы юбка не промокла насквозь и прибавила шагу. Вот же дуры, отправиться в лес с незнакомцами! Да и права Клер – вместо того, чтобы заботить губернатора, могли бы сейчас активнее заниматься поиском пищи.

– Элиза, я нагрузил тележку, и думал, что сам справлюсь, но колесо телеги съехало в колею, и теперь мне придется разгрузить ее, чтобы вывезти из ямы в грязи, но на это уйдет много времени, и я подумал, что вдвоем или втроем мы легко вытолкнем ее, - парнишка чувствовал себя виноватым, но винить его было не за что, потому что он работал за троих мужчин, и вся его работа была тяжелой.

– Не переживай, мы справимся, там еще меня догоняют Клер и Барбара, и если от Клер толку мало в таких делах, то Барбара у нас отличный помощник, - засмеялась я в ответ.

Мы вместе взялись за ручки, потянули, но ноги только увязли в грязи, которая оказалась сразу под снегом, скользили и обрастали глиняными «башмаками» вокруг тоненьких кожаных мокасин.

– Мы сами вытащим вашу телегу, мэм, не стоит мараться и так сильно рвать свои нежные руки, -один из товарищей Бернарда осмотрел меня с ног до головы, цыкнул в сторону товарищей и первым подошел к тележке.

– Мы можем сами, - огрызнулась, я но они только засмеялись:

– Правда? А нам показалось, что вы далеко не лошадки, чтобы таскать такие грузы, да парни? Они же не лошадки? – глаза этого типа блестели, и было ощущение, что он пьян, хотя я знала, что алкоголя в колонии почти нет. Он делал такое ударение на слове «лошадки», что и дураку было понятно – куда он клонит.

Он был высоким, темноволосым и говорливым. Я знала, что значит взгляд таких людей – он хотел дать понять, что сейчас очень многое в его власти: эта тележка с дровами, мы, наши запасы, наши жизни, да что там, даже жизнь колонии в его власти, но он еще только начал, и поэтому, мы должны признать его власть сейчас, пока не стало поздно.