– Да, я все поняла, а вы только молчите. Ты вставляй утверждающие фразы, а остальные просто молчите – вы наши служанки, поняли? – она посмотрела на девушек, которые испуганно мотали головами.

– Мы можем пройти, - спокойно проговорил Сквонто, вернувшийся из ворот крепости. Мы живем в индейской деревне у озера, и мы привезли товар для продажи, - еще более спокойно сказал он.

– Как ты с ними говорил? – спросила Клер.

– На плохом французском, - улыбнулся он, и мне стало стыдно за наш страх. – Король далеко, Элиза, здесь живут простые люди, и у них такая же горячая кровь, как и у нас. Мы смотрели – она одного цвета.

Мы ступили за ворота с опаской, хоть и пытались делать вид, что нам плевать на условности. Зря мы не подумали одеться как индианки – никто бы не стал рассматривать наши лица – эта идея пришла, похоже, нам всем одновременно, как только мы ступили в крепость. Девушки в кожаных туниках сновали здесь как дома – многие были с детьми, мужчины и женщины – французы спокойно общались с ними, обсуждая урожай и погоду.

– Мы должны найти яйца, молоко и сахар, Сквонто. Лучше пока мы помолчим, говори сам, - прошептала я индейцу, что пошел быстрее вперед. – какой-то у нас хреновый план, Клер, тебе не кажется? – обратилась я к подруге.

– Конечно, хреновый, потому что мы одеты как беглянки, а Барбара и Малышка – как английские пуританки. Нас вычислить можно на раз и два, - ответила Клер, которая по не многу приходила в себя, что не могло не радовать.

За стеной я впервые почувствовала себя как в поселке, или в городке. Лес был далеко за стенами, и городок все больше разрастался – стройка не останавливалась. Невооруженным глазом было заметно, что здесь есть деньги: стены были заштукатурены и побелены, одежда на людях свежая и добротная, инструмент, что несут на плечах и везут в телегах мужчины – разнообразный. Дальше по улице мы, наконец, услышали стук наковальни. Нам нужна была сковорода, или что-то хоть отдаленно напоминающее ее.

– Ого! Да тут не кузня, а целая кузнища, - вскрикнула Клер на английском, но тут же осеклась под нашими недовольными взглядами. Кузница была прямо в центре поселения – без стен, но под огромным навесом. Работа кипела – пятеро кузнецов беспрестанно молотили огромными молотами, урчала недовольно вода в ведре, куда они окунали горячие детали, зажатые в щипцах.

Пахло дымом, немного ржавчиной и окалиной, а от домов несся запах свежеиспеченного хлеба, и он, совсем слабый, полностью лишил нас силы воли. Мы с девушками переглянулись и заводили носами.

– Вы это слышите? Это булочки, Святые Угодники, это булочки! – словно в экстазе, с полузакрытыми глазами шептала Малышка, облизывая губы.

– Может здесь есть пекарня? Нам нужна мука и яйца. Масло и молоко. А еще, если удастся найти, нам нужен сахар, девочки, и тогда я устрою вам праздник живота, - прошипела я, подтягивая слюни.

В конце улицы ухо уловило мычание, и я пошла в сторону чистенького одноэтажного дома, рядом с которым был навес из соломы. Там то и стояла Буренка в компании с телочкой и совсем маленьким теленком. Здесь точно должно быть молоко! Только вот, что делать, если у нас нет денег… Отдавать всю шаль за пару литров молока совсем не рентабельно, а просить хозяйку найти мне все остальные ингредиенты тоже странно. Как бы она не послала меня к мельнику, а мельник к курице, как в той игре – бродилке.

– Клер, - толкнула я в бок подругу, - Видишь, из дома выходит женщина? За одну шаль нам нужно три литра молока, десяток яиц, две миски муки и сахар. А еще немного маслица. Поговори с ней – твой французский идеален, а мой язык кроме «паркуа бы и не па» не сможет сложить в кучу.

Клер окликнула женщину, что несла деревянное ведро с молоком. Скорее всего, это вечерняя дойка, и оно самое вкусное, потому что коровки гуляли на выпасе. Женщина с Клер долго разговаривали жестикулируя, смеясь, строя рожицы. Клер вынула наш образец косынки и потрясла перед покупательницей. В ее глазах я прочитала восторг. Она мяла ее, гладила, встряхивала и примеряла на плечи и голову. В итоге, Клер дернула меня за руку, давая понять, что пора отчаливать.

– И что, она сразу не могла сказать, что не даст нам ничего? Обязательно нужно было несколько минут балакать и тянуть время? Скоро ночь будет, а у нас еще ни спереди, ни сзади, - ныла я, шагая за ней.

– Не жужжи мне под ухо, ради Бога. Все хорошо. Она отправила нас к мельнику…

– Ну я же говорила, это игра-бродилка. Чтобы дать нам молока, мы должны попросить для нее муки, а чтобы мельник дал муку, мы для него должны принести от рыбака рыбы…

– Я же говорю – не жужжи. Мельник – ее брат, и он даст нам муку и яйца, а еще, у него есть сахар. Она следом за нами отправит сына, который все передаст мужчине. Мы все ингредиенты возьмем у этих двоих. Думаю, с безе пока придется повременить, а вот сладкими блинами мы здесь порвем весь рынок!

– Да, напомни мне, как вернемся домой, чтобы на берегу озера я поставила памятник первой проданной шали, которая стала нашим стартовым капиталом.

Глава 45

Мы принесли к лодке около трех литров молока, которое нам отдали прямо с двумя крынками, хорошим куском сливочного масла, мешочком с солью, корзиной яиц и мешок, в котором было не меньше десяти килограммов муки. Сахара было не много, и он был кусковой – такой фиг помелешь, но ничего, мы найдем куда его пристроить. Молочница сказала, что к рынку должна прийти шхуна, которая привозит сахар с юга.