Тенебрис привалился к земляной стене, прикрыв глаза и дыша сквозь зубы. Аномальная дрянь убивала его — с каждой секундой он чувствовал это все более явно. Он уже опасался, что, дав телу расслабиться, уже не сможет вновь подняться на ноги, но ему нужна была передышка, чтобы вбить в КПК все, что ему удалось узнать. Теперь самое важное — чтобы эти данные дошли до адресата. Бывший монолитовец уже отчаялся настолько, что готов был передать по рации хотя бы свои координаты, но — вот непруха! — связь глушили помехи.

Убрав КПК в подсумок, дозоровец взглянул на кисть правой руки. Попался, как простофиля. Были бы на нем в тот момент перчатки… Теперь жилы на руке словно вздулись, приобретя ярко выраженный лиловый оттенок. Мужчина мог видеть только кисть — закатывать рукав было слишком больно, — но, судя по ощущениям, зараза уже начинала перебираться на грудь и шею. Это плохо, очень плохо… Отростки «чертовой веревки», касаясь живой ткани, распадались на тончайшие нити и мгновенно пронизывали ее, и, даже оторвав отросток, спасись было уже нельзя.

Пришлось вколоть себе ударные дозы обезболивающего и боевых стимуляторов. Какая, к черту, разница, что будет с организмом без пяти минут трупа? Он все равно уже не жилец. Пария должен получить донесение. Точка.

Стиснув зубы, боец рывком поднялся на ноги. Его еще немного пошатывало, но он чувствовал, что сможет выдержать еще один марш-бросок. Надеялся на это, по крайней мере.

Янтарь, лагерь ученых

— Отдельным назначением, приказом специальным,

Под покровом ночи прямо в тыл к врагу

Я ухожу в разведку с мудаками,

И с этим ничего поделать не могу, -

под аккомпанемент гитары пел рассевшийся на бревне сталкер. Напротив него сидел еще один — бледный, нездоровый на вид, с каким-то странным напряжением смотрящий то на огонь костра, то в лицо «певца».

— Товарищам скажите, пускай расскажут маме:

С самого начала все пошло не так,

Я ухожу в разведку с мудаками,

Мне все равно, куда — в Сайгон или в Ирак.

Стараясь не выдавать своего присутствия, Дана замерла возле штабеля ящиков с оборудованием, доставленным несколько часов назад и еще даже не распакованным. Попадаться сталкерам на глаза девушка не хотела — в лучшем случае придется выслушивать насмешки в свой адрес, а Дане такое отношение категорически не нравилось. Вот только тот, что с гитарой, упомянул Алекса, перед тем, как начал петь. Никаких сомнений — Стрелок, Алекс, Воробей и Змей застряли по ту сторону Барьера. Дана не получала от брата вестей, и потому хотела узнать о его судьбе.

— Я их не выбирал — они решили сами,

Когда спросили, с кем в разведку им идти.

Я ухожу в разведку с мудаками –

Они на букву «М» сплошные чудаки!

Девушка невольно улыбнулась — столько откровенно театральной боли и безысходности сталкер вкладывал в песню, что можно было бы и поаплодировать.

— Чудаки, чудаки, чудаки, отчего же вы все мудаки?!

Война не любит чудаков, а я — мудаков.

Я не люблю мудаков!* –

как-то особо эмоционально закончил сталкер и отложил гитару. — Вот точно про тех ребят, с которыми меня как-то угораздило в Темную Долину пойти… Это еще до того было, как я вас со Стрелком встретил. Компания та еще была, вроде, все передохли еще до войны группировок.

— Естественный отбор, — невесело усмехнулся второй. Дане показалось, что он явно старше «певца». — Кто-то говорит, что войну группировок тогда спровоцировали мы. Вернее, наша дурость. Да ладно, — он потянулся, как-то странно дернулся и зашипел от боли. — И без нас бы перегрызлись. Зона в плане населения — это ведь все равно что банка с пауками.

— Смотря где и у кого, — пожал плечами певец. — Да и мы… могли мы знать, что едва не сунули нос в делишки говнюка, который теперь собирается поиметь всю Зону?

— Этот Рок, про которого ты говорил? Откуда эти ребята с Болот про него узнали?

— Торговля информацией и все такое… Впрочем, большую часть я узнал от Стрелка и Алекса перед тем, как те ушли за Выжигатель. Попросили меня еще присмотреть немного за двумя людьми тут, на Янтаре.

Старший сталкер насторожился.

— Какими людьми?