И разгадать, что хотела судьба.

(Ария — Реки времен)

Я знал, что не успею. Слишком мало времени, я попросту не смогу вовремя покинуть эпицентр взрыва. Вот-вот бомба взорвется, и я сгорю живьем.

Но, тем не менее, я выжимал из вертолета все, что мог.

А потом позади раздался оглушительный грохот. Я представил, как за моей спиной вспыхнуло ослепительно-жаркое, словно тысяча солнц, сияние.

Я отвел удар от города — но теперь пламя взрыва станет для меня погребальным костром.

Я почувствовал испепеляющий жар — а потом… потом я обернулся и увидел старую женщину в черном шерстяном платке. Я даже не успел подумать о том, что ей неоткуда было здесь взяться, но, кажется, все же понял, что это происходило не наяву. Старуха протянула мне руку… И мир исчез в бело-голубом свете.

Вспышка боли, словно кто-то со всей дури заехал мне кулаком справа в челюсть, вырвала меня из напоминающего полусон состояния. Не удержавшись на ногах, я повалился в сухую траву.

Минуту. Траву?

Мозги категорически отказывались включаться.

Я сел и огляделся. Точно, мы ведь сопровождали ученого к комплексу. Но теперь здания заброшенного завода высились метрах в десяти от меня. Странно… до того, как нас накрыло этим… излучением, что ли?.. Неважно, до того, как меня накрыло, мы были в низинке, гораздо дальше от бетонной ограды комплекса.

А еще надо мной стоял Змей с самым зверским выражением на лице. Потом я заметил остальных друзей и ученого — Семенов во все глаза смотрел на меня, Меченый и Воробей следили за обстановкой.

Мое видение не было воспоминанием — в этом я был уверен. Точнее, являлось им лишь частично — в реальности для меня тогда все закончилось на нестерпимо-ярком свете и чудовищном жаре. А потом… потом я очнулся, глядя в серое небо Зоны. Что же со мной произошло и как я оказался за сотни километров от Нью-Йорка — этого я не знал до сих пор. Но какого черта я оказался в стороне от того места, где находился до всплеска?

— Что?.. — спросил я, но так и не смог толком сформулировать вопрос. Свободовец опустил занесенную было для удара руку и внимательно вгляделся в мое лицо. Похоже, парой секунд ранее он и двинул мне в челюсть, тем самым вернув в реальный мир.

— Быстро скажи что-нибудь, чтобы я мог убедиться, что ты не стал одной из этих тварей, — велел он, голос прозвучал жестко.

Я нахмурился.

— Это ты мне скажи, какого черта происходит, — вяло огрызнувшись, я поднялся на ноги. — В чем дело?

— Александр, вы в порядке? — тут же спросил ученый, опередив раскрывшего было рот Змея. — Вы знаете, что с вами произошло?

Семенов смотрел на меня с интересом, словно на нечто из ряда вон выходящее. Или интересный объект для исследований. А ведь, похоже, второй вариант верен. Наверно, лучше стоит держаться от этой научной братии подальше, пока не заспиртовали…

— Понятия не имею, — честно ответил я, потирая саднящий после удара свободовца подбородок. — Это вы мне, в конце концов, объясните, почему вы на меня так смотрите и какого хрена ты, Змей, распускаешь руки.

Проводник нахмурился и склонил голову на бок.

— Не помнишь? — осведомился он. — Ты тут такой натуральный косплей кадавра устроил — прешь к комплексу, как лунатик, а у самого глаза стеклянные. Окликнули тебя — ты не среагировал. Пришлось тебе врезать. Честно сказать, — сталкер развел руками, — я уж решил, мутаген, что тебе мозги выжгло. Везучий ты все-таки.

— Друг, мне не выжгло мозги даже выбросом, — возразил я, и тут же осекся, увидев, как уставился на меня Семенов.

— Вы выжили во время выброса?! — изумленно воскликнул он. И кто меня за язык дергал?

От изобретения правдоподобной отговорки меня спас Меченый.

— С севера приближаются несколько кадавров, — сообщил сталкер, на миг обернувшись. — Если нам больше нечего здесь делать, предлагаю возвращаться в лагерь. Не знаю, как вы, а я пока что не готов умереть смертью глупых.

Час спустя, бункер

— У меня есть две новости для вас, молодые люди, хорошая и плохая, — сообщил нам Сахаров, изучив полученные с риском для наших жизней и психики данные. — Хорошая — благодаря сделанным возле комплекса замерам мне удастся настроить прототип защитного устройства. Плохая же… гм… — профессор замялся. — Он существует в единственном экземпляре, и на создание хотя бы еще одного уйдет слишком много времени. То есть, защищен будет только один из вас.