– Слушай я вообще никого не убивал если тебе это интересно и не надо из меня монстра делать. У нас половина страны в рэкетирах, а другая половина в торгашах – зло сказал я.

– А как же тогда пять трупов? – внимательно посмотрел на меня Медведь.

– Прилипли сами. Моих друзей убили при задержании. Вот и повесили всё на меня. Нет я не говорю, что не стрелял бы. Был бы у меня автомат в руках обязательно стал стрелять. Но понимать же надо. Банк коммерческий вообще по липовой лицензии работал. Братки там бабло отмывали. Ну вот на хрена надо корчить из себя рэмбо? Понятно, что они на подсосе сидели. Не удивлюсь если и целым отделением. Но я и правда не стрелял. Зачем мне сейчас то врать.

– Ну вдруг думаешь, что можешь вернуться назад и лепишь мне тут.

– Назад я никак не вернусь. Ты Медведь сразу обломайся. Лучше застрелюсь чем в вашу петушиную хату попаду.

– Да уж. Место невесёлое. А как же они тогда погибли? Милиционеры я имею в виду.

– Валька их. Я в подвале был деньги, забирал из хранилища. Он гранату кинул. И сам себя той же гранатой.

– Ты же мог обжаловать приговор? Адвокат и всё такое. Зачем до самой смерти сидеть.

– У меня суд позавчера был. – посмотрел я на Медведя. Такой большой, а не понимает.

– Фига себе скорость. – задумалась гора мышц.

– Это о чём говорит?

– О том, что тебя постарались побыстрее закрыть. И в расход. Понимаю! Другие суда ждут годами… Потом этап ещё когда будет.

– Вот то-то же. Но это всё в прошлом. Ты мне скажи ты совсем места не узнаёшь?

– Нет. Хотя и родился в том посёлке куда мы ехали. Я здесь могу с завязанными глазами ходить.

– Ну что подглядывали? – Наташка заметно повеселела.

– Надо больно. – фыркнул я. – У меня в Москве такого добра на каждом углу.

– Сейчас получишь по морде, а Медведь добавит. – зло крикнула Наташка. Подросток, что с неё взять.

– Тогда это будет вооружённый разбой в составе группы – парировал я – с тяжкими телесными, между прочим.

– Болтаете много. – проворчал, улыбаясь Медведь. – смотрите вроде кто-то идёт нам навстречу. Давайте-ка в машину.

Усевшись на сидение, Медведь первым делом положил автомат на колени и стал вглядываться вперёд. Движение прекратилось. Но я тоже видел его. Тот, кто шёл сейчас лежал в высокой траве и ждал. Я медленно покатился вперёд по дороге. Метров сто никого не было и вдруг из травы в свете прожекторов мелькнула длинная тень. И тут же что-то с грохотом приземлилось на крышу. Тотчас с заднего сидения раздался визг оглушив нас с Медведем. Я повернулся и слегка охренел. С крыши свешивалась обезображенное лицо, превратившееся уже в звериную морду. Он злобно глядел на Наташку и пытался разбить лапой стекло. Я ударил по тормозам и этот кусок дерьма перелетев крышу оказался под колёсами. Паджера с удовольствием и характерным треском переехала этого извращенца. Больше я машину не жалел, вдавив педаль газа с пробуксовкой на песке Паджера с хрустом перемалывая монстра, вцепившегося в раздатку, понеслась дальше.

– Мама! – опять завизжала Наташка – Там ещё два таких же.

– Наташ твою мать. Ты че овца тупая разоралась и глушишь меня. Отстреливайся лучше – она меня реально разозлила своими визгами. Не знаю как этим ребятам, а мне уже поплохело. Не глядя, я кинул ей через спину пистолет.

– Ты давай завязывай с арт подготовкой. Гром правильно говорит. Молча терпи. Мы тебе Одиссеи что ли. Хоть воском уши заливай – пробурчал Медведь и выставил ствол из окна. Стрелять он всё равно не мог так внедорожник, скакал как на родео озаряя своими прожекторами то небо, то землю. Эти твари бежали за нами километров пять, но всё же не догнали машину. А я глядел на спидометр и тихо сходил с ума. Кто это такие что могут бежать пять километров со скоростью 80 километров в час. Остановившись через два километра, я посмотрел на крышу. Металл был разодран и похоже, что пятипалой лапой. Видны были отметины, когда монстр запрыгнул на крышу и тот сотрясающий удар это он воткнул все пять пальцев в металл пробив его насквозь. Если бы я не скинул его, то минуты через три он пробил бы крышу и вытащил нашу писклю наверх.

– Повезло тебе Натаха. Он из машины чуть кабриолет не сделал. А из тебя бифштекс. – осторожно ощупывал разорванный на полосы металл прапорщик.

– Они чего людей едят?

– А ты как думаешь? Он что время хотел спросить у тебя? – у меня вырвался нервный смешок. – Блин уж лучше с ментами по стреляться чем с этим ещё раз встретиться.

– Поехали быстрее пока не догнали может и не встретимся. Видишь следы свежие на дороге.

– Широкие какие-то. И протектор странный – сказал я, вглядываясь в глину.

– Это БТР – обрадовался Медведь и посмотрел на мою пижаму. – Но ты не бойся. Если они не догадаются сами что ты беглый мы не скажем. Да Наташ?

– Да. Пусть живёт. Но за овцу тупую ответишь обмылок. – и она стеганула меня по заднице какой-то штукой.

Дальше ехали веселее. Я даже нашёл диск в бардачке с «Самоцветами» и под песню «Синий иней» мы мчались по полю. Паджера скрипела, стонала, пытаясь что-то мне рассказать. Я знал, что ломаю её и просил потерпеть, называя ласточкой и умоляя не останавливаться. После тех двух бегунов за нами увязался целый пионерский отряд. Порой им даже удавалось приблизиться на десяток метров, но Паджерка творила чудеса уходя от погони. Так продолжалось ещё километров двадцать после чего я увидел, как замигала лампочка расхода топлива. Жадный опер плеснул в бак только на донышко. Проехали то всего ничего. Стараясь не привлекать внимание Наташки, я незаметно толкнул Медведя в бок и показал на приборный щиток. Медведь, увидев это покачал головой, отстегнул магазин и посмотрел сколько там осталось, взвесив его на ладони.

– Половина или даже меньше. Больше в караул не снаряжают. Берегут пружину – пояснил он.

– И у меня две обоймы – тихо проговорил я.

– Твоим Макаровым только запор пробить можно и то если приставить к самой жопе. – рассмеялся Медведь.

– Пробовал? – подмигнул ему я.

– Нет ещё. Короче лампа это ещё километров десять. Если не уйдём от них, то всё. Первого тебя им брошу – сказал Медведь. Вот он меня бесит. Шутит ведь?

– Шутишь?

– На полном серьёзе.

– Ну тогда я сейчас развернусь и будет у них ужин из трёх блюд.