— Ой! — Она тряхнула головой. — Эти лепреконы очень настойчивы! Всё это блестящее золото. — Она вздохнула. — Так на чём мы остановились?

— Ты собиралась уходить.

— Отлично. Значит, всё решено. Поскольку я уже продемонстрировала, что ты не умеешь ухаживанием, и я не дам тебе потерпеть ещё неудачу, ты любезно согласился работать с преподавателем, которого я наняла. У неё подходящий характер, чтобы помочь тебе объединиться с твоим внутренним принцем, и она видела тебя в действии. Занятия начинаются завтра в девять утра. Она придёт в десять.

— Видела меня в действии? Так вот для чего были эти разминочные свидания. — Симил нашла преподавателя, который тайно оценивал его. — Как думаешь, чего такого я не знаю, чему эта женщина может научить? — спросил он. — А почему занятия начинаются до прихода преподавателя?

Симил подняла палец и начала скользить по нему другой рукой в непристойном жесте.

— Ты захочешь уединиться со своей колбаской, потому что твоя учительница очень, очень горячая. Поэтому, если не подготовишься должным образом, не сможешь сосредоточиться. Разве я этого не говорила? — ответила она.

— Нет. И я не собираюсь этого делать. Что бы ты там ни затеяла, я в этом участвовать не буду, — прорычал он.

Она погрозила ему пальцем.

— Э-э-э… Вспомни бедняжку Мэтти. Мама твоего будущего ребёнка приглашена на эту вечеринку, и если ты не заставишь её поцеловать тебя перед уходом, окно закроется. Пф-ф-ф. И тогда ты не обрюхатишь её, не будешь жить долго и счастливо, Мэтти не найдёт счастья, и ты закончишь тем, что будешь вечно играть с салями в одиночку. Или пока Минки тебя не съест. Или Зак не сорвётся и не поубивает всё живое на планете. В зависимости от того, что наступит раньше.

Это нелепо.

— Мне не нужен учитель. Женщины, любят такого, как я.

— Мы говорим не об этих женщинах, а об одной, с которой ты не можешь позволить себе облажаться: о твоей паре Шарлотте. — Её зовут Шарлотта. Внезапно, узнав её имя, Андрус почувствовал, что всё реальнее, но не совсем. — А твоя учительница — настоящая актриса и собирается научить тебя джентльменским манерам, поскольку нам уже известно, что у тебя таких нет.

— Я воин, обученный убийца, бывший полубог…

— Ты безработный нянь и твои дни в роли убийцы подошли к концу. Злых вампиров больше нет. — Она отвесила поклон. — Благодаря моему злому мастерству, они были уничтожены. И Мааскабы практически вымерли. Мы оставили несколько только ради веселья. А значит остались лишь люди и отбросы общества, что не твоя проблема, это область богов. Так что, Андрус, ты официально в отставке. Твоя единственная цель — рискнуть с парой.

Андрус моргнул, чувствуя себя так, словно весь мир пал. Симил права. До недавнего времени мир был наполнен злом и находился на неминуемом пути к разрушению. Как Симил всё исправила — загадка или чудо, но ей удалось убедить свою пару, Роберто, выследить и убить злого брата, тем самым уничтожив эту родословную и всех злых вампиров. Некоторые Мааскаб, которые объединились с братом Роберто, тоже стали вампирами и в основном были убиты.

Андрус перевёл дыхание.

— У меня… У меня нет цели. Я… отжил своё.

Симил выпятила нижнюю губу.

— Ну-ну, не дуйся. Если мы ещё живы, уверена, что через несколько тысяч лет произойдёт ещё одна вспышка зла бессмертных злодеев. Тогда мы стряхнём с тебя пыль или попросим Минки отрыгнуть тебя.

Ему хотелось плакать. Не то чтобы такие здоровенные, смертоносные бессмертные, как он, действительно плакали, но ему все чертовски хотелось это сделать.

— Пожалуйста, уходи, — сказал он.

— Но…

— Вон, Симил! — рявкнул он.

— Проклятье. Хорошо. Я ухожу, — раздраженно бросила она. — Но не забудь, что завтра придёт учительница.

— Ага, без разницы. — В этот момент ему было плевать на всё. Его настолько поглотила забота и защита маленькой Мэтти, что он не заметил отсутствие цели.

— Мне все равно пора. Нужно попоить детей. — Она направилась к двери. — И кстати, учитель смертная и думает, что ты актёр, а я Боб, её агент. Пока-пока.

Симил закрыла за собой дверь. Чудесно. Чертовски чудесно. Смертным лишь по необходимости рассказывали об их существовании, а значит, она не могла знать, кто он.

Для протокола, Андрус пересёк ту черту, где скрыть бессмертие от людей было легко. Он провёл слишком много лет, принимая то, кем был — «хотя ты больше не он» — так что подчиняться неписаному правилу, скрываться было равносильно тому, чтобы просить обезьяну не собирать блох.

Он сел на край кровати и накрыл лицо руками, не зная, найдёт ли силы существовать дальше, если единственное, чего должен ждать — пара, которая, скорее всего, погубит его.

— Я не могу в это поверить. Я — древность. Бесполезная старость.

«Просто потому, что твоя жизнь отстой, не значит, что ты должен разрушить жизнь Мэтти».

Он застонал и почувствовал, как что-то влажное и холодное скользнуло по его щеке.

— Чёрт. Симил! — закричал он. — Забери своего грёбаного единорога!