– Дочка, езжай, да благословят тебя Боги… всё будет хорошо, ты привыкнешь, как я привыкла и полюбила Гопала… – поделилась матушка.

– Сестрица, не переживай, помни, что у тебя есть я… Ты всегда можешь прийти ко мне и поговорить, излить душу… – подбадривала Рия.

Калияни вытерла слезы и направилась в паланкин. На все вопросы соседей матушка и дочь молчали и не хотели делиться.

По пути слезы вновь норовили пробиться на глазах Калияни, однако плакать нельзя было, глаза покраснеют, и важная личность может заметить. Шторки были закрыты, за ними девушка слышала голоса жителей деревни, кто-то изумлялся, другие поражались, но никто даже не заикался про замужество, народ полагал, что падишах желает лишь развлечься с куртизанкой, а потом выпроводит ее, как когда-то Радху.

Паланкин прибыл во дворец. Встречала зрелая женщина, назвавшаяся личной помощницей новой госпожи. Звали ее Сурайя, она жила и работала во дворце, ее голову покрывал темный убор, похожий на тюрбан, что подметила новоприбывшая. Волосы Сурайи были полностью скрыты, надето длинное цельное платье балахоном с длинными рукавами, поверх покрывало вроде дупатту. На ногах ее были тканевые туфли. В ушах видны золотые серьги, на запястьях браслеты. Судя по всему, даже служительница удивилась очень простому внешнему виду будущей жены падишаха, однако пыталась скрыть эмоции и выказывала дружелюбие.

– Добро пожаловать, госпожа. Отныне я буду во всем помогать вам, вы можете ко мне обращаться в любое время, – говорила женщина, слегка опуская голову для показа уважения. – Сейчас я провожу вас до ваших новых покоев…

Калияни улыбнулась в знак благосклонности, взяла свою тканевую сумку, в которой корзинка с яйцом и статуэтка Ганеши, и направилась за Сурайей. Дворец казался бескрайним, девушка едва успевала вертеть головой и рассматривать окружение. На одном из верхних этажей Сурайя провела по широкому коридору, завела в распахнутые двери, изготовленные из сквозной резьбы, и остановилась. Калияни очутилась в большом зале, с левой стороны находился выход на террасу, справа в конце зала - подобные резные двери в опочивальню. В зале горели факелы и узорные светильники, располагался мраморный водоем, вокруг него мягкие лежанки и подушки. Стены были темного цвета, покрыты орнаментами, овальные окна окружены декоративными арками. От мраморного пола исходила прохлада, от стука сандалий эхо. Калияни вошла в спальню. Посередине стояла большая кровать из дорогого дерева, за угловые узорные столбы крепилась ткань балдахина и уходила в высь к сооружению. Здесь располагались высокие окна от пола, также в сквозной мелкой резьбе. С потолка спускалась металлическая громоздкая люстра с сотнями чаш для свечей. В углу стояло напольное зеркало, рядом туалетный столик и стульчик. Расставлены большие и маленькие сундуки. На постели постелено шелковое белье, лежали две вытянутые подушки и две круглые. В спальне имелся выход на длинную внутреннюю террасу, ведущую по всему крылу дворца, с лестницами. Выход украшали массивные статуи тигров и колонны с узорными капителями и базами. В другом углу сооружен маленький фонтанчик: из пасти тигра, прикрепленной к стене, бежала струя воды в круглую чашу и утекала в отверстие. Несмотря на всю роскошь, покои выглядели мрачными, царил полумрак из-за темных стен и потолка, черный мрамор отталкивал. Сурайя указала, что за пределами спальни по террасе налево располагается купальня. А попить и умыть лицо можно прямо в данном фонтанчике. Калияни прошла до постели и положила на нее сумку.

– Уборная также в купальне, служанки будут за всем следить… – рассказывала помощница.

Таким образом, Калияни поняла, что Сурайя выше некоторых других служителей дворца, она была главной среди персонала, выделенного для новой госпожи.

– А сколько же всего у меня служанок теперь? – с удивлением спросила Калияни.

– Их больше тридцати, госпожа…

Ответ поразил до глубины души. Было непонятно, зачем столько людей… Видя растерянность девушки, Сурайя улыбнулась и пояснила:

– Одна убирает одно, другая другое, третья заправляет постель, четвертая меняет постель, пятая прибирает на туалетном столике, шестая и остальные выполняют любые иные указания… Обычно четыре или пять служанок приносят подносы с едой и питьем и обслуживают за трапезой. Две или три помогают вам собраться, также пара служанок вас моют. Работы всем хватает, госпожа.

Услышав про мытье, Калияни похихикала.

– Ну уж нет, мыться я буду сама… – сказала с забавой она.

Сурайя услужливо кивнула.

– Как прикажете…

Помощница была плотного телосложения, но в меру. Лицо ее открытое и весьма располагающее, короткий нос напоминал картошку, глаза обведены черной краской, под ними небольшие мешки. В целом Сурайя воспринялась приятно и вызвала доверие. Это успокоило взволнованную Калияни, сейчас ей как никогда будет нужен друг. Обращаться с ней, словно со служанкой, девушка не могла, да и не хотела, всё-таки у женщины солидный возраст, молодой было неловко. В зале появились служительницы с подносами.

– А вот как раз трапеза, госпожа, – пояснила Сурайя.

Четыре помощницы вошли в спальню и поставили подносы на низкий круглый столик в отведенном месте, застеленный скатертью. Там лежали большие подушки для сидения. В каждой позолоченной посудине на ножке была разная пища. Служанки сняли салфетки, поставили блюдца и чаши и пока отошли с опущенными головами. Сурайя стала рассказывать о блюдах. Когда Калияни услышала, что присутствует телятина и говядина, то резко прервала помощницу и уверенно сказала:

– Я такое не ем. Прошу, не приносить мне…

Сурайя поняла, что это связано с верованием девушки, и согласилась.

– Тогда на данный момент остаются два блюда с карри и сливами… – дополнила помощница.

Калияни хватило бы и одного, в ее доме много никогда не ели, такого разнообразия она не видела даже во сне. Сурайя показала одной из служанок положить госпоже желаемого. Девушка присела на подушку. Пока служанки возились с блюдами, она сама потянулась отломить лепешку, однако Сурайя тут же наклонилась и велела сделать это помощнице, а госпоже поведала: