Тронула живот. Потом вспомнила все и засмеялась.

– Тоша, мне привиделся чудный сон! Интересный и немного страшный. Про конец света. Кого там только не было.

– Тихо, солнышко, не волнуйся. Плохие сны надо рассказывать на ушко, чтобы они не сбылись.

Оля склонила голову на плечо мужа и улыбнулась.

– Позже расскажу, обещаю. Слишком длинный и запутанный. Надо самой разобраться: что к чему.

Значит, ей все приснилось. От А до Я!

Ангелы – дирижеры, больница, сошедшая с ума учительница, авиакатастрофа.

А на самом деле было случайное знакомство с Антоном в самолете, скромная свадьба в подмосковном пансионате, узкий круг гостей. Пашка с Китом перебили тогда весь ресторанный реквизит. Пьяный союз травматолога и художника непредсказуем и опасен.

Спустя полгода Антон выпросил отпуск. Они опоздали с медовым месяцем, собрались в путешествие, когда на тесте уже появились две полоски.

Сейчас возвращались из маленького курортного городка на испанском побережье. Накупались в теплом море, взлелеяли в мечтах будущего ребенка. Антону уже завтра на работу, ей на профилактический осмотр в перинатальный центр. Все идет по плану.

В феврале должен родиться их сын.

– Чему ты улыбаешься, милая? – наклонился к ней загорелый, безумно красивый муж.

– Я счастлива, что ты есть. Поцелуй меня, пожалуйста.

В следующий миг теплые нежные губы Антона заставили трепетно забиться сердце. Он снова погладил ее живот.

– Все будет хорошо.

«Все будет хорошо» – голос Антона удалялся, теряясь в бесконечных больничных коридорах, по которому катили покинутое душой истерзанное тело полной белокурой женщины.

Он не позволил ей сесть за руль. Повел машину сам. Вряд ли что-то изменилось бы в ее судьбе, настои она на обратном. Злодейка уже расставила на шахматном поле пешки и ферзя. Просчитала траектории, скорость обеих машин, тормозные пути, силу удара и прочность кузова.

Роковая случайность, запавшая тормозная колодка, лишила управления хаммер, звонок на мобильный на долю секунды отвлек водителя внедорожника и не дал ему удержать руль.

Антон ничего не успевал сделать, увидев бронированное чудовище, летящее наперерез из-за загородившей обзор газели, в последний момент нажал на газ, но все равно не уберег сидящую рядом жену от удара.

«Все будет хорошо, Наташенька», – это последние слова, что она услышала. Залитые слезами глаза мужа, ставшие огромными и загородившими полнеба – последнее, что она видела.

Наташенька?!!

Ольга завыла горько и безнадежно, а потом и вовсе отчаянно заголосила, чувствуя, как ее затягивал кромешный мрак. Попыталась встать с больничной каталки…

– Тише! Вы с ума сошли! Тише!

На ее рвущийся от крика рот легла теплая ладонь, другая рука прижала тело к самолетному креслу. В нос резко пахнуло потом и алкогольным перегаром.

– Тут полно полиции, а вы орете как резанная.

Не убирая руки с лица, мужчина позволил ей осмотреться.

– Прошу прощения, сэр, моей подруге приснился кошмар, – на ломаном английском пояснил стоящему рядом полисмену.

Оля фиксировала детали.

В проходе салона полно бобби в зеленых бронежилетах. Стюардессы собрались в кучку в переднем отсеке у командирской рубки. Их бледные лица казались восковым масками на фоне алой аэрофлотовской формы.

Внимание всех пассажиров, членов экипажа и в особенности сотрудников Скотланд Ярда было приковано к старухе в застегнутом наглухо плаще, медленно идущей на выход.

Проходя мимо семнадцатого ряда, старушка повернула голову и встретилась взглядом с Олей.

«Здравствуйте, Елена Андреевна» – мысленно поприветствовала бывшую учительницу химии хорошистка и активистка Оля Миро.

Классная руководительница незаметно кивнула и проследовала дальше. На ее пергаментном лице не дрогнул ни один мускул. Старуха равнодушно смотрела на застывших в непонимании пассажиров лайнера, на сгрудившихся у рубки стюардесс, на полисменов, ожидающих ее у выхода. Стоило ей покинуть лайнер, бобби один за другим направились следом.

Через минуту стюардессы приступили к исполнению прерванных обязанностей, а по радиосвязи прозвучало обращение командира корабля:

– Уважаемые пассажиры, приносим извинения за непреднамеренную задержку вылета по причине красного сигнала террористической угрозы. Наш самолет готовится к взлету в ближайшие десять минут. Опоздание по московскому времени составит не более часа.

Оля задергалась, освобождаясь от объятий соседа.

– Вы точно не будете больше орать? Или мы никогда не взлетим. От террористки избавились – прикажете психушку ждать?