И просто хорошо - дети выздоравливают. Страшная это штука - кровавый кашель. Хорошо, что найдено... не то, чтоб лекарство, но от какое спасение от него. Приятно.

А еще удалось заключить два выгодных договора на поставку пшенички. И склады арендовать по дешевке.

И с детьми все в порядке, и Мишка делом купеческим интересуется, вникать пытается... разве не радость для деда? И Машенька за ним тянется... с одной стороны не стоило бы девочку такому учить, а с другой... страшное сейчас время. Все знания в копилку будут.

Все было просто замечательно. А потом скрипнула дверь. В 'Талларен' вошла дама с собачкой.

Нет, не карманной собачкой, которых носят вместо дамской сумочки. Или в сумочке. Рядом с девушкой вышагивал здоровущий пес дворянской породы. Холеный, ухоженный, в ошейнике, глядящий по сторонам с полной уверенностью в себе и в мире.

Он хозяйский.

Он нужный.

Он заступится за хозяйку, хозяйка заступится за него, вот все и будет в порядке. Правда-правда.

Зинаида огляделась по сторонам, но ни спросить не успела, ни даже начать искать кого-то глазами. Сбоку приблизился Гошка, который был внизу, в общем зале. Не сидеть же мальчишке в комнатах весь день?

– Зинаида Петровна?

Иного вопроса Иде и не потребовалось. Да и мальчик.... Он был удивительно похож на Анну. И на Илью Алексеева тоже, но нос у него точно был от матери. И улыбка. И нечто неуловимое, движения, умение себя держать...

– Георгий? Георгий Воронов?

– Да!

– А...

– А это мой друг. Потап.

Топыч поглядывал исподлобья и осторожничал. Мало ли, какая там тора бывает! Это сначала она хорошая, а потом еще как повернется! Тора Яна, конечно, за нее поручилась, но мало ли что и кто?

Долго ему размышлять не дали.

Зинаида сгребла обоих мальчишек в охапку и разрыдалась от счастья.

Она не одна!

И Яна... Анечка в порядке! Иначе бы...

Подскочил с места Меньшиков, заметались слуги...

Полкан единственный, кто сохранил спокойствие и достоинство, занял выжидательную позицию, Кусаться он не собирался, но преградил посторонним доступ к хозяйке. И вежливо сказал: 'гав'. Негромко так, интеллигентно.

Дайте, торы и жомы, людям пообщаться! Сейчас чувства схлынут, и они смогут все объяснить. А пока - не мешайте. Я вас убедительно прошу.

Получилось так убедительно, что Ида и поплакать успела целых пять минут, и Гошку расцеловать, и Потапа стиснуть так, что бедняга с минуту просто вдохнуть пытался.

Сильная это штука - любовь.

***

Когда стихли первые восторги, и начались расспросы...

Вот это уже все происходило не в общем зале. В номере уважаемого жома Меньшикова. Нечего тут всяким разным уши греть!

Федор Михайлович думал даже сына не допускать, но как на грех, Михаил Федорович как раз был в общем зале. Так что мимо него не прошло бы...

Лучше сразу все прояснить, чем потом мучиться.

Первой слово взяла Ида. После обязательных раскланиваний и беседы о погоде, она уверенно перешла к делу. А и чего тянуть?

– Сестра мне написала и попросила позаботиться о племяннике. Вот я и приехала.

Написал ей Георгий, а Яна просто просила позаботиться о ее сыне, но какая разница? Это уже детали. Смысл все равно не поменяется.

– За Георгием? А сестра-то родная? Али как?

Федор Михайлович и сам видел, что родная. Или...?

Родная, чего уж там. Просто Анна старшая из княжон, а перед ним сейчас младшая. Вот ее он, кстати, узнал бы сразу. Ни темные волосы не спасли, ни нарочито простая прическа, ни мешковатая одежда. Аделина Шеллес-Альденская, как она есть!

Вот как в газетах печатали!

– Родная, - отрезала Ида, понимая, что врать не стоит. И то... Она по паспорту Зинаида Петровна Воронова. Яна ей специально такой достала.

А чего скрывать?

Петер - обычное имя. А ворон по Русине летает - не переловить. Никому и в голову не пришло ее подозревать. Здесь, в герцогствах, и подавно до нее никому дела не было.

– Мы... мы польщены... такая честь...

Жом Михаил попробовал встать и проблеять нечто невразумительное. Отец едва не за шкирку усадил его обратно. И правильно, ничего умного мужчина сейчас не сказал бы.

Ида сразила его наповал.

Яна - та титулом, все же не каждый день с вами императрица путешествует.

А вот Ида...

Красивая, нежная, вся, словно фарфоровая куколка... не видел он, как фарфоровая куколка, с руками по локоть в крови, ассистирует на операции. Или судно выносит из-под лежачего больного.