– Государыня?..

Какое же удовольствие мне доставил вид растерявшегося колдуна! Нечасто я такое наблюдал в его исполнении за время нашего знакомства, ой нечасто!

– Иван, – поморщилась бабка, – соображай быстрей! Что в преступном мире говорят про канцелярского с позывным «Злобырь»? – она указала на меня.

На лице Кузьмина проступило понимание, он кивнул, посмотрел на меня и уже собрался что-то ответить, как я ему подмигнул. Колдун замер, сделав вид, что вспоминает, и с пафосом заявил:

– Много чего говорят, государыня. Слава про этого Злобыря среди контингента идет дурная, боятся они его до ус… до ужаса. Даже полицейские, с которыми он работал, Злобыря этого канцелярского опасаются, а потом уголовничков им и пугают, мол, лютует он здорово при малейших признаках сопротивления… – Кузьмин показательно вздохнул. – Злобырь, государыня, и есть злобырь, чего с него взять? – И с трагическим видом закончил: – Люди без причины так не назовут…

– Иван, – бабка, как и я, еле сдерживала смех, – тебе в театре выступать надо! Аншлаги гарантированы! Или сказки поучительные для детишек на досуге писать. А информацию обязательно проверю. Спасибо, свободен. – И когда довольный Кузьмин вернулся к валькириям, продолжила: – Он всегда такой?

– Всегда, – кивнул я.

– Да, подобрал себе твой отец друзей. – Бабка опять взяла меня под локоток. – Да и ты, как я посмотрю, с ними прекрасно уживаешься, даже, вон, с Виталием Пафнутьевым общий язык нашел, что удается далеко не всем. Посмотри, – она указала в сторону стоянки, на которую заезжали три «Волги» с гербами Романовых, – вот и девочки из лицея вернулись. Учти, я им утром уже все коротенько рассказала, да и на учебу их отпустили только потому, что Тагильцев мертв, а другие двое… продемонстрировали свою к тебе лояльность.

– Понял. Еще мне что-то знать надо?

Императрица задумалась на секунду.

– Вроде нет. А уж в том, что ты во время разговора с сестрами особо краски сгущать не будешь, я полностью уверена.

– Не переживай, бабушка, девочки от меня услышат самый лайтовый вариант, – пообещал я.

В плане общего самочувствия общение с любопытными сестрами «добило» меня окончательно, и в свои покои я возвращался только с одним желанием – лечь и лежать как можно дольше.

– Надо было тебя покормить, – ворчал Кузьмин, когда мы с ним шагали по последнему коридору. – Сейчас распоряжусь.

После легкого «полдника» возле моей кровати уселись дед Михаил с Прохором и, косясь на задремавшего в углу Ивана, принялись выяснять подробности моей прогулки, которую они благополучно проспали. Кратко отчитался.

– Деда, спасибо огромное за твою заботу, но, может, ты лучше поедешь домой? – закончив отчет, с улыбкой поинтересовался я. – В Кремле-то со мной уж точно ничего произойти не может.

– До вечера побуду точно, – кивнул он. – Да и команды оставить пост от его императорского величества пока не поступало.

– Деда, ты только не подумай, что я тебя гоню, просто…

– Да понял я! – только отмахнулся князь и повернулся к моему воспитателю. – Прохор, оставь нас и Ваню с собой забери. – И, дождавшись выполнения команды, вновь обратился ко мне: – Лешка, я тебя очень прошу, пожалей мои стариковские нервы и ходи везде только с охраной! Если бы не твое правило, я бы за эти полгода от постоянных переживаний внешне точно бы лет на десять постарел! И с другим своим дедом прекращай цапаться, не дело это, как кошка с собакой жить! И отца своего, Сашку, слушайся, он тебя любит и всегда любил. Обещаешь?

– Обещаю, – кивнул я. – Только…

– Никаких только! – перебил дед. – Хватит! Пора взрослеть! Я не вечный, как и Прохор с Сашкой, с кем потом останешься? С друзьями своими университетскими? Так у них через пару-тройку лет своя жизнь начнется, когда переженятся и замуж повыходят. Только родичи твои всегда рядом будут, только они не предадут! – он отвернулся и украдкой смахнул выступившую слезу. – На Пожарских всегда можешь рассчитывать, даже когда Гришка главой рода станет. От младшего, Кости, всего, конечно, ожидать можно, но Гришка Костю в чувство, если надо, приведет, он умеет это делать.

– Деда, ты чего? – я уселся на кровати.

– Молчи и слушай, Лешка! Моя вина в том, что бабушке твоей покойной позволил весь род против тебя настроить, сам не понял, как такое произошло. Но все равно не забывай дядьев и их семьи, общайся с братьями и сестрами двоюродными. Да и меня, старика, не забывай, заезжай почаще и к себе в гости приглашай.

– Хорошо, – совсем растерянно кивнул я.

А дед вздохнул и встал:

– Я все сказал, Алексей. И помни, что ты и Пожарский тоже. Не посрами эту фамилию.