— Вот гадость… — Элмио отшатнулся назад и схватился рукой за рот.

Со стороны энергетической воровки раздался жалобный хрип. Клэйрохс продолжал держать узницу за горло и, похоже, не собирался отпускать ее.

— Надеюсь, этот энергетический образ будет тебе хоть чем-то полезен, — кивнув юноше, произнес он с некой обреченностью, а затем снова уставился на шевиеру холодным безжалостным взором. — Ну, а с тобой я закончил.

Его пальцы сжались еще сильнее. Преступница захрипела и попыталась свободной рукой ослабить его хватку.

— Ты… убьешь меня… даже после того… как я спасла… мальчишке жизнь?.. — По выражению искаженного болью лица энергетической воровки становилось ясно, что последняя фраза капитана воинов совета стала для нее неожиданностью. Кроме того, в схватке за собственное горло шевиера явно проигрывала и никаких шансов на живительный вздох у нее уже не осталось. Тогда из последних сил она рванулась, своими длинными когтями оставив на руке Клэйрохса несколько внушительных царапин, и судорожно зашептала: — Не вздумай… забыть обо мне… слышишь?

С презрением и сомнительными отголосками жалости Элмио наблюдал за тем, как шевиера с мольбой таращилась ему в глаза, боясь за огромным плечом капитана воинов совета потерять юношу из виду. Элмио не совсем понимал, что именно она от него хочет, и уже собирался выйти из камеры, чтобы не видеть ее перекошенную от удушья физиономию. Но в последний момент узница вдруг через силу прохрипела:

— У тебя… еще есть здесь дела!..

Элмио замер, внезапно вспомнив, где уже слышал эти слова.

— Так это была ты? — словно не веря своим ушам, он удивленно уставился на задыхающуюся женщину. — Это твой голос вернул меня в сознание?..

— Что это еще за новости? — Клэйрохс нехотя разжал руку, обернулся и вопросительно уставился на Элмио. — Когда это ее голос тебя в сознание вернул? И что это за бред про спасение твоей жизни?

За спиной капитана воинов совета раздался дикий кашель и отчаянные попытки отдышаться.

— Я не очень помню… это было как во сне, — Элмио неуверенно нахмурился. — Еще там, в моем мире, до того, как мы ушли в лес, со мной что-то произошло. Я не мог ни о чем связно думать и просто проваливался в темноту, — он поспешно начал рассказывать о странном приступе, похожем на бессвязное помешательство. — Тогда у себя в голове я услышал женский голос. Он сказал, что у меня «еще есть здесь дела и не только здесь». Если бы не этот голос, я точно не очнулся бы.

Клэйрохс настороженно сдвинул брови.

— Почему ты мне сразу не рассказал?

— Да я же говорю, это было как во сне, — развел руками Элмио, — Я не был уверен, что твой-то голос слышу, хотя ты вообще стоял прямо передо мной. А эту фразу я вообще забыл…

— Зато теперь вспомнил, — капитан воинов совета разочарованно вздохнул. Затем строгим взором уставился на пленницу, которая все еще пыталась прийти в себя после болезненного удушья. — Не могу понять только, с чего вдруг ты решила оставить в его подсознании ключ, чтобы он не умер от энергетического истощения? На последний вздох твоей прогнившей совести это не похоже.

Но так как шевиера ничего не ответила и продолжила судорожно кашлять, Клэйрохс решил больше не мучать ее бессмысленными вопросами.

— Ладно, я не буду убивать эту стерву, — подытожил он неохотно. — Так или иначе, ее в любом случае ждет смертная казнь за убийство воина совета. Пара дней роли не сыграет, но зато у нас появится возможность выяснить, за каким чертом она все это сделала.

— Скоро вы оба обо всем узнаете, — отдышавшись, хриплым голосом заговорила шевиера. — Это перевернет всю вашу проклятую империю, ну и, конечно же, твой мир, мальчик.

Когда они с Элмио в очередной раз встретились взглядом, жутковатая усмешка снова всплыла на ее изможденном лице.

Клэйрохс хотел подойти к узнице, и, видимо, хорошенько ей двинуть, но та вдруг встрепенулась и заорала обезумевшим голосом:

— За Рэймыннгион! За моих павших братьев! Пусть сгорит эта земля в вечном пламени Исиллар Хонмра!!!

Закончив фразу, шевиера резко полоснула себя по жилистой шее длинными когтями освобожденной от кандалов руки. Из широкой раны в разные стороны брызнула горячая кровь, заливая стены и решетку камеры.

Элмио вздрогнул, с ужасом и отвращением обнаружив, что багряные струи попали ему на руки, одежду и даже волосы. Клэйрохс в последний момент успел закрыться плащом от кровавых брызг. Через несколько секунд на нем не осталось даже пятен, в то время как Элмио, пребывая в шоке от всего увиденного, стоял рядом весь в чужой крови.

— Идем отсюда, — велел капитан воинов совета, бросив взгляд на безжизненное тело узницы, под которым образовалась огромная кровавая лужа.

Он пропустил юношу вперед и следом за ним вышел из камеры. Элмио молча поплелся по коридору. Он был бледен и слегка заторможен — в последний момент его чуть не стошнило.