— Хотя нет, вряд ли, — окинув его оценивающим взглядом, с какой-то непонятной уверенностью сам себе ответил Клэйрохс, разбивая тем самым его надежды. — Такому обалдую, как ты, не пришло бы в голову заниматься столь полезным делом.

Элмио хотел было возмутиться такому странному умозаключению, но промолчал. Вместо этого он с подозрением уставился на капитана воинов совета.

— Ты сегодня какой-то странный.

— Просто ты мне напомнил меня в детстве, — Клэйрохс вновь с мечтательным выражением лица уставился на звезды. — Бессмертие не может вернуть потерянные годы.

— И что ты там потерял в своем детстве? — озабочено поинтересовался Элмио и еще раз с обеспокоенным видом прошелся по нему взглядом. — Давай, возвращайся оттуда. А то так можно совсем идиотом стать.

Клэйрохс резко обернулся. Вся ностальгия у него разом прошла.

— Какой же ты еще дурак! — произнес капитан, небрежно смерив его взглядом.

— Ага, дурак, — согласился Элмио. — Прям как ты в детстве.

Клэйрохс промолчал и, развернувшись к нему спиной, сделал пару шагов в сторону. Его взгляд был устремлен куда-то в темноту, но даже так прекрасно ощущалось, как воздух вокруг потяжелел от его раздражения.

Когда повисшая тишина начала Элмио надоедать, он будто невзначай пнул ногой камушек, что валялся на обочине дороги, и осторожно спросил:

— Что будем делать?

— Возвращайся к себе в комнату.

— А ты так и будешь тут торчать?

— Нет, — Клэйрохс на мгновение обернулся и строго посмотрел юноше в глаза. — Но, если ты опять соберешься удрать непонятно куда, ты снова меня тут встретишь.

— Слушай, я не хочу сидеть, как полный придурок, в душной комнате следующие три дня, — Элмио подошел к капитану воинов совета и развел руками. Ни малейшего желания идти обратно в штаб у него не было. — К тому же еще больше я не хочу возвращаться назад в человеческий мир. Мне нечего там делать!

— А что тебе здесь делать? — Клэйрохс задал вопрос, стоя к нему спиной, и довольно безразличным тоном.

— Ну, не знаю. Я мог бы, например, лучше овладеть высокой плазмой, стать магом, поселиться где-нибудь в Хайлеросе, изучать ваш мир, — перечисляя все эти спонтанные желания, Элмио пытался достучаться до капитана воинов совета, но тот, похоже, уже не был настроен на разговор. — Я просто не могу вернуться обратно! — Воскликнул Элмио, ощутив дикую безнадежность на душе. — Вот представь: у меня есть семья, родные, близкие, друзья… Но что толку? Я никого из них не знаю и не помню. Прежнего меня у них больше нет.

Клэйрохс промолчал, с мрачным видом всматриваясь в ночь.

— Что толку, — продолжал Элмио, — если моя мать или отец обнимут меня и назовут по имени? Ведь для меня это будет всего лишь пустой звук. Зачем врать себе? Меня теперь зовут Элмио, и все мои близкие, все, кого я раньше знал — для меня теперь чужие люди. Я даже никогда не смогу вспомнить, что любил их. А они будут переживать обо мне, думать, как вылечить эту чертову амнезию, которой на самом деле не существует! — Элмио от бессилия и со злостью сжал руки в кулаки. — Я ведь испорчу им всю жизнь, не говоря уже о своей собственной. Я просто не могу вернуться обратно!

— К сожалению, это не тебе решать, — после небольшой паузы ответил капитан воинов совета.

— А кому? — Элмио дернул его за плащ, чтобы тот, наконец, обернулся. — Почему вообще это должен кто-то за меня решать?

— Ты уже свой выбор сделал, когда просил о помощи там, у реки. Теперь я вмешался и должен закончить начатое, несмотря на то что не все прошло так гладко, как хотелось бы. — Клэйрохс был задумчив и серьезен. Он неохотно развернулся, и по его выражению лица сразу стало ясно, что говорить на эту тему он не горит желанием. — Возвращайся к себе в комнату. Мне правда жаль, но я ничего не могу сделать.

Элмио продолжил стоять на месте, как будто ожидая еще каких-нибудь слов, или что произойдет чудо, и все резко изменится. Но все оставалось как есть, только легкий ветерок пронес мимо несколько сухих листьев и обронил их рядом в траве.

— Тогда, может быть, — осторожной просьбой прерывая тишину, снова заговорил Элмио, — может быть, хоть эти последние несколько дней я мог бы провести здесь с какой-нибудь пользой? Мне бы огромное удовольствие доставило вот даже просто побродить по миру духов…

— А что ты подразумеваешь под словом «удовольствие»? — неожиданно резко спросил Клэйрохс, строгим взглядом уставившись на него.

Вздрогнув от неожиданности, Элмио аж отшатнулся и не уверенно пробормотал:

— Удовольствие — это такое чувство. Это наши эмоции…

— Эмоции и чувства, говоришь? — Клэйрохс подошел к нему ближе и повернул ладонью вверх свою правую руку. На его кожаной перчатке тут же загорелся небольшой светящийся шарик. Постепенно он стал набирать объем и менять цвет с бледно-голубого на багряно-красный. В лунном свете эта картина выглядела довольно устрашающе, отчего Элмио даже попятился назад.