С огнем, правда, у него это вышло совершенно случайно, и Элмио даже не на шутку перепугался, когда кончик его одеяла задымился. Как выяснилось, высокая плазма могла провоцировать возгорание просто сама по себе — стоило только поднести светящийся сгусток к чему-нибудь сухому или горючему и начать усиливать его сияние. Хотя почему это происходит, Элмио так и не понял. Ведь из этого правила были явные исключения. К примеру, Клэйрохс вообще был постоянно в своих кожаных перчатках и, когда вызывал немного высокой плазмы себе на ладонь, не похоже было на то, что у него есть хоть какие-то проблемы с неожиданным воспламенением.

Впрочем, Элмио не рассуждал на эту тему слишком долго и просто от греха запасался компотом — к ужину Самила приносила его целый кувшин, поэтому иной раз можно было вылить немного на дымящееся одеяло…

В итоге, после трех ночей экспериментов, кроме света и огня Элмио научился более-менее сносно контролировать высокую плазму: уверенно удерживать ее в руках, не боясь спалить собственную подушку, и моментально возвращать магическую энергию в свое тело при необходимости. Менять размеры энергетических сгустков и их цвет теперь тоже не составляло труда. Вот только удовлетворения от такой «магии» Элмио по-прежнему не испытывал. Практическое применение высокой плазмы интересовало его гораздо больше, чем занятие подобной бесполезной ерундой. Он уже понял, что для полноценной магии, которой пользуется Клэйрохс или та же Самила, ему чего-то не хватает. Но прямо спросить об этом не было возможности. А потому оставалось только продолжать экспериментировать…

***

К вечеру четвертого дня Элмио пришла в голову довольно интересная идея. Когда окончательно стемнело, он с нетерпением принялся воплощать ее в жизнь.

Усевшись на кровати поудобнее, он осторожно сжал в кулаке очередной сгусток высокой плазмы и постепенно начал вливать в него магическую энергию. Светящийся шар становился от этого больше и горел ярче. Концентрация высокой плазмы в нем понемногу возрастала. Ограничив сгусток собственной сжатой рукой, Элмио таким образом пытался заставить энергию пройти через свободное пространство между пальцами. По его задумке, светящаяся сфера должна была сменить свою привычную шарообразную форму на подобие вытянутого плазменного ножа.

В теории задумка была неплохая. Учитывая, что даже меньшего количества высокой плазмы хватило, чтобы разбить запечатанные магией деревянные ставни, такое концентрированное лезвие вполне могло оказаться весьма полезным оружием. Однако осуществить задуманное на практике оказалось сложнее, чем Элмио предполагал.

Стоило зеленому огоньку показаться за пределами сжатой руки, как его свечение тут же рассеивалось, подобно язычкам пламени, оторванным от костра. Высокая плазма упорно не хотела менять свою форму.

Решив рискнуть, но добиться своего, Элмио сосредоточился и, затаив дыхание, резко увеличил поток идущей из руки магической энергии так сильно, как только мог.

Результат оказался куда более поразительным, чем можно было вообразить. Вместо того чтобы найти выход между пальцев, светящийся зеленый сгусток прошел прямо сквозь сжатую ладонь юноши, и теперь вся его кисть просвечивалась, как будто пылая зеленым огнем изнутри.

Несколько секунд Элмио с обалдевшим видом таращился на собственные четко очерченные светом фаланги и остальные костные составляющие кисти, а затем попробовал пошевелить пальцами. Адская боль мгновенно пронзила руку — пробежала от кончиков пальцев до самого плеча, словно мощный электрический разряд. В суставах нещадно заныло и закололо. Элмио с трудом сдержался, чтобы не заорать, и тут же беспомощно повалился на бок. Кровать под ним скрипнула. Издав лишь болезненное мычание, он вцепился зубами в одеяло и продолжил корчиться от боли.

Забрать высокую плазму обратно не получилось. Воспламенившаяся магическая энергия перестала слушаться и при любых попытках совладать с ней лишь сильнее выходила из-под контроля. Боль от этого усилилась. На лбу мгновенно выступили капли холодного пота.

Свободной левой рукой Элмио схватился за спинку кровати и, судорожно переведя дыхание, принялся лихорадочно соображать:

— ‹‹‹Вот дерьмо!..››› — молча выругался он. — ‹‹‹Что будет, если я не найду способ погасить эту чертову вспышку?! Она просто добьет меня приступами боли или со временем прекратится сама?›››

Но тут он с ужасом вспомнил, что высокая плазма довольно часто приобретает свойства настоящего огня.

— ‹‹‹Так, может, я горю изнутри?!››› — панически завопил Элмио в своих мыслях, когда до него, наконец, дошло, чем может закончиться его «невинный» эксперимент.

Сама мысль о внутреннем возгорании была настолько шокирующей, что по телу побежала крупная дрожь, а за ней последовала очередная судорога.

Понимая, что охваченную внутренним огнем конечность лучше не напрягать, Элмио с великим трудом постарался успокоиться и расслабиться. Как только это у него стало получаться, жуткие спазмы, напоминающие удары электрошока, понемногу начали отступать.

— ‹‹‹Ладно, теперь нужно забрать высокую плазму обратно›››, — стараясь дышать ровно, рассуждал он. — ‹‹‹Стоп… Да она и так уже во мне!.. Вот черт!.. В этом-то и вся проблема!›››

Еще раз случайно двинув рукой из-за собственной неосторожной мысли, Элмио чуть не подпрыгнул от жуткой боли. Хорошие идеи у него внезапно закончились. Звать на помощь он по-прежнему не собирался, но так продолжаться дальше уже не могло. Оставалась лишь крайняя мера — просто «отпустить» воспламенившийся энергетический сгусток и дать возможность высокой плазме покинуть его тело насовсем. Решение было радикальным, но ничего другого просто не приходило на ум.