Когда же они подошли к волчарне, оба золотых волка, ожидавшие своих наездников, тревожно заскулили.

— Да что с вами, в самом-то деле? — воскликнула Ксариэль, приводя еще одного оседланного хищника. — Идете оба с кислыми минами. Даже животные из-за вас совсем приуныли!

— Что ж, не повезло им, — не оборачиваясь, процедил Клэйрохс и запрыгнул на своего золотого волка, который в ответ шумно встряхнул ушами.

— Да как так можно, капитан Клэйрохс? Сегодня отличный денек, превосходная погода! — Ксариэль не скрывала своего хорошего настроения, которое у нее появилось сразу же после того, как он согласился взять ее с собой. — Нельзя быть таким угрюмым. Вон и наш юный человеческий друг из-за тебя стал какой-то мрачный.

Элмио, уже сидя верхом, покосился в сторону девушки, но промолчал.

— Он такой мрачный потому, что ты кого угодно доведешь, — ответил за него Клэйрохс. — И, кстати, прекрати называть меня по моей должности, а то от твоего лицемерия уже начинает тошнить.

— Ну и ладно. Мне все равно, как тебя называть, — Ксариэль только пожала плечами, не обращая внимания на его едкое замечание.

Уже втроем они выехали из Хайлероса и взяли курс на запад.

Впереди показался большой холм, отделяющий удивительный лесной город от раскинувшегося впереди Папоротникового Леса. Золотые волки быстро неслись ему навстречу и, казалось, даже не видели разницы между ровной дорогой и крутым подъемом.

От быстрой езды в лицо дул свежий ветер, унося прочь неприятные мысли. Позабыв о раздражающих разговорах их новой спутницы, Элмио рассматривал возвышающийся впереди холм и невольно вспоминал, как около недели назад поднимался по его западному склону на своих двоих.

— ‹‹‹Если подумать, это было не так уж и давно›››, — рассуждал он про себя, прикидывая, сколько всего дней провел в мире духов. — ‹‹‹А кажется, будто прошла уже целая вечность. Интересно, из-за моей утерянной памяти у меня теперь каждая новая неделя будет такой же длиннющей?›››

Волки преодолели широкий холм примерно за пять минут, и теперь уже вовсю резвой рысцой бежали между папоротников. Темп им, конечно, пришлось немного сбавить из-за всяких ям, оврагов и бурелома, но все равно, даже на такой скорости разговаривать было трудно, поэтому все по-прежнему ехали молча.

Погруженный в свои мысли, Элмио, как всегда, не пользовался поводьями и попросту крепко держался за седло. Его волк послушно следовал за остальными. Отдавать особых команд умному зверю совершенно не требовалось, хотя юноша уже примерно понял, как управлять им. Удила у этих прекрасных ездовых животных были устроены совсем не так, как конские, но принцип все равно оставался тем же: стоило потянуть в какую-нибудь сторону, и волк должен был послушно повернуть.

Размышляя об этом, Элмио, как по закону подлости, неожиданно заметил движение среди папоротников и чью-то маленькую мордочку прямо перед лапами своего золотого волка. Не раздумывая, он резко дернул за поводья, да с такой силой, что его зверь аж встал на задние лапы. От такой внезапной остановки Элмио не удержался в седле и с треском свалился со спины могучего хищника прямо в папоротниковые заросли.

Клэйрохс и Ксариэль, резко остановившись, спрыгнули на землю и тут же подбежали к юноше. А его золотой волк, топтавшийся неподалеку, виновато заскулил и прижал уши.

— Ты живой? — раздался взволнованный голос Ксариэль.

Элмио хотел что-то ответить, но не смог. Дыхание перехватило, в груди ощущалась острая боль. Клэйрохс присел рядом и аккуратно перевернул его на спину.

— Как ты умудрился? — озабоченно спросил капитан, осматривая ушибленную грудную клетку юноши.

Элмио в ответ опять только простонал что-то невнятное и левой рукой вытащил из-под себя толстенького папоротникового лисенка.

Клэйрохс небрежно взял малыша за шкирку и отшвырнул в кусты. Затем создал из сгустка высокой плазмы белую лечебную сферу и приложил ее к груди юноши.

Уже через несколько секунд Элмио снова смог свободно вздохнуть. Вся боль куда-то ушла, и он даже самостоятельно поднялся на ноги.

— А я-то думал, что в вашем мире не могу получить серьезных повреждений от ушиба, — пробормотал он, ощупывая собственную грудь.

— Это был не ушиб. Ты свалился прямо на папоротниковую лисицу. Так сработала ее защита. — Видя, что парень в порядке, Клэйрохс быстрым шагом направился к своему волку. — Поехали отсюда. И впредь не вздумай трогать поводья.

Но Элмио уже не слушал его. Он подошел к кустам и поднял с земли лисенка, который пищал и прижимал к себе сломанную лапку.

— Я затормозил потому, что чуть не наехал на него. Бедный малыш!

— Хватит дурака валять! — Клэйрохс сделал несколько шагов назад и резко дернул Элмио за локоть. — Если бы этот мелкий паразит атаковал тебя сильнее, ты бы разом вернулся в свой плотный мир. Брось его!

— Он из-за меня сломал себе лапу! — Элмио протестующее вступился за корчившегося от боли лисенка и погладил его по толстенькому брюшку. — Он же не виноват в том, что мы тут через его лес едем!