Выслушав слова утешения от офицеров, что я лишился выручки, но не тронул груз команды, я приказал разгружать специи, а взамен спустя три дня, получил тюки с шёлком, оружие высочайшего качества, а также фарфоровые изделия такой изумительной красоты, что даже симбионт отказывался подсчитывать, сколько это будет стоить по возвращении в Венецию. Занимаясь всеми этими погрузочно-разгрузочными работами и торговлей с китайскими купцами, я не заметил, как наступили выходные и мне пришло приглашение от императора. Перекрестив офицеров, я сказал меня не ждать ближайшие пару дней и отправился на игру.

Правда в этот раз я был значительно умнее, чем в прошлый и в полдень второго дня нарочно проиграл императору одну из партий. Что привело его в такой неописуемый восторг, что он даже прыгал от радости, поскольку череда проигрышей, даже его начала утомлять. Поступив, как хорошее казино, дав клиенту выиграть, я остаток дня снова у него выигрывал, лишь ближе к ночи позволив выиграть ещё одну партию.

Причём я при этом хмурился, бесконечно повторял, что император за эту неделю сильно подтянул свою игру и ещё неделя-другая и он с лёгкостью начнёт побеждать меня. Это его необыкновенно вдохновило, так что он даже отставил доску и приказал устроить пир в честь двух своих побед. Этого не было в моих планах, но пришлось подчиниться, так что к себе я попал снова спустя три дня, но уже в этот раз полностью в сознании и полон сил, поскольку на пиру, он много пил, резвился с наложницами, а я развлекал его рассказами о своём путешествии.

Результатом наших посиделок у меня оказалась новая пайцза, которая позволяла вести торговлю товарами Сун с соседями, даже с империями Цзинь и Ся! Ин Чжао при виде новой пластинки с головой льва и картинкой солнца внизу таблички только что слюнями не истекал, а через пару дней он привёл ко мне троих старых китайцев, которые сделали мне предложение, от которого я не смог отказаться.

19 января 1196 года от Р.Х., Линьань

К третьим посиделкам с императором я подошёл очень серьёзно. Поскольку он и правда играл на высоком уровне, то просто поддаваться было слишком опасно, он мог это заметить, так что пришлось прокрутить в голове все сыгранные нами партии и сделать некий макет, где и как я мог ошибаться, чтобы это не вызывало подозрений.

Всё получилось, как я и спланировал. Я вёл в счёте по партиям, но его отрыв всё время сокращался, пока к вечеру этого же дня, я не дал ему выровнять счёт побед и поражений за сегодняшний день к равному счёту. Чжао Ко с сияющими глазами, отодвинул доску от себя, видимо не став испытывать судьбу дальше.

— Витале, прошу тебя третий раз, останься, — он взмахнул рукой и слуги тут же забегали, убирая доску, фигурки и вместо этого принося чай и закуски, — ты получишь любой титул, какой захочешь. Любые земли, только останься со мной.

— Ваше императорское величество, — я, радостный, что мой план удался и мы не будем играть сутками напролёт, низко ему поклонился, — вы знаете, мне нравится ваша империя, прекрасная столица и величественный дворец. Я никогда ещё не видел города красивее и чище, чем этот, но здесь я никто. Чужак. Как бы вы ни возвышали меня, для ваших подданных это навсегда останется так, у себя же на родине я практически сын бога. Я думаю вы меня понимаете, как никто другой.

Он поднял пиалу, куда ему налили чай, отпил, долго смакуя вкус прекрасного напитка. Я сделал то же самое. Вернув чашку на стол, он вздохнул.

— Да, ты прав, я тебя прекрасно понимаю. Ведь не секрет ни для кого из дворцовой знати, видимый простым взглядом, колоссальный разрыв между тобой и твоими людьми. Они словно дикие варвары только попавшие в цивилизацию, удивляются всему, что видят, не в силах понять даже малейшие правила поведения и приличия. На их фоне ты, словно как тот камень, что носишь на груди. Император среди крестьян. Так что как бы я ни хотел, чтобы мой соперник остался, но да, как император я полностью тебя понимаю.

— Ваше императорское величество, я могу только пообещать, что если будет малейший шанс. Хоть малюсенький, что я окажусь в будущем где-то поблизости в этих широтах, то даю слово, я обязательно поверну свой корабль к империи, что прочно заняла место в моём сердце, и конечно же её императору, показавшему мне одну из самых лучших игр, что я играл в жизни.

Вот тут я уже нисколько не лукавил. Империя Сун и правда была на таком высоком техническом, промышленном и интеллектуальном подъёме, что наверно ни одна из существующих стран средневековья и близко к ней не приблизилось и вряд ли ближайшие столетия это произойдёт. Что уж там говорить, я даже местной бумаги взял с собой, поскольку писать на белых листах, было истинным удовольствием, а не на нашей буро-жёлтой, к которой я привык с детства. И это я молчу про местные законы, налоговую систему и прочие государственные механизмы, которые работали как часы в такой огромной империи с десятком миллионов граждан.

— Могу я что-то для тебя сделать Витале? — неожиданно спросил он, — лично для тебя, а не для твоей страны?

— Да, ваше императорское величество, — обрадовался я, поскольку не знал, как попросить об этом, хорошо, что он предложил сам, — есть две вещи, которые меня интересуют. Первая, поговорить с вашими лучшими врачами. Мой отец после травмы головы теряет зрение, если бы они подсказали, или дали лекарства какие-нибудь, я был бы вам очень признателен.

— Конечно! — вскрикнул он, — родители — это святое, сегодня же распоряжусь, а второе, что второе тебя волнует?