— На память о нашей встречи можно попросить, что-то, что вы носите? Хотя бы пояс?

Он поражённо на меня посмотрел, затем покачал головой и тут же размотал свой пояс, протянув его мне. Я в ответ снял свой золотой, и протянул его ему, обменяв золото и драгоценности на шёлк, хоть и красиво украшенный.

— Вот и тут, виден твой уровень Витале, — он принял пояс из моих рук, рассматривая его, — я вижу, сколько стоит эта вещь. Наверняка за неё можно получить целую провинцию в моей империи, но ты не думая, отдаёшь её просто так. Это лучше любых слов показывает, что для тебя деньги, мало что значат.

— Ну почему же ваше императорское величество, — улыбнулся я, аккуратно складывая его пояс, и кладя рядом с собой, — значат, поскольку на них я могу построить корабль, чтобы попасть туда, где ещё никто никогда не был, и встречаться с замечательными людьми, у которых могу научиться чему-то новому.

Он покачал головой, подпоясываясь моим поясом.

— Я понимаю, — тяжело вздохнул он, — и оттого не менее тяжело тебя отпускать. Когда ты отплываешь? Я слышал твой корабль полностью загружен товарами и провизией?

— Да, ваше императорское величество, — тут не было тайны, это было известно многим купцам, — именно поэтому я попросил вас об этой, последней игре.

— Что же, прощай мой лучший соперник, — он пошевелил рукой и я поняв, что аудиенция окончена, осторожно взял его пояс в руки и низко поклонился, выходя из зала, оставляя императора в печали.

***

Вечером, за мной явилась стража и меня отвели во дворец, где собрался десяток лучших докторов, которых только смогли найти в столице. Они внимательно слушали всё что я говорил и запомнил о болезни отца, задавали наводящие и уточняющие вопросы, затем огорчили тем, что возможно это неизлечимо, если повреждён зрительный нерв. Но был также и небольшой шанс, что застарелая травма вызвала отёк, которой мог его просто пережать, и тут уже можно было что-то сделать. Они выписали мне большой рецепт, какие процедуры можно проводить для снятия отёков и повреждений, а также дали с собой большую упаковку лекарственного порошка, который нужно было давать ему три раза в день, на протяжении трёх месяцев.

Низко кланяясь и благодаря их за потраченное время, я роздал каждому по мешочку золота, хотя они и отказывались, но я настоял, сказав, что это неоплата, а благодарность сына, за возможное спасение отца. Тут они уже не стали противиться, а приняли от меня деньги.

Выйдя из дворца, я заторопился обратно. К отходу, давно было всё готово.

***

Не сворачивая никуда с пути, я вернулся на корабль. Ещё вчера все дела были решены, контракты подписаны, так что прощание с Чжао Ко было действительно финальным штрихом перед отправлением. На борту меня уже ждали офицеры, с потаённым блеском в глазах, они все жаждали плыть обратно, но я их разочаровал. Хотя сам вроде как выполнил все поставленные для себя цели в этом путешествии, но отказать китайским купцам, предложившим невероятную сделку, я не мог. Так на карте появилась новая точка — столица империи Цзинь — Чжунду. Точнее мне нужно было попасть сначала в порт чжурчжэней Тяньцзинь, а уже оттуда провести полулегальный груз серы до столицы. Ни для кого не было секретом то, что две империи, ранее бывшие одним целым, сейчас враждовали между собой и прямого торгового оборота между ними не было, были так называемые «чёрные рынки», куда попадали товары нужные в основном Цзинь, которая находилась не в такой хорошей форме развития, как Сун, и больше всего там нужен был порох, для ведения военных действий. К сожалению для них большая часть залежей серы была у Южной Сунь, так что за этот товар в Цзинь платили дороже золота, и именно ящики с ней, заняли место в трюме «Елены», когда оттуда были выгружены и проданы все специи, которые я закупал для себя. Имея пайцзу от Чжао Ко, я мог беспрепятственно закупить серу у местных торговцев, а со стороны империи Цзинь, меня должны были встретить местные купцы, которые пообещали сделать всё, чтобы мой путь до Чжунду был безопасным, для этого они даже выделили мне свою пайцзу, правда серебряную, которая давала право беспрепятственного прохода по территории империи Цзинь.

Так что взгляды офицеров были мне понятны, но планируемая выручка, всего за путь в восемьсот морских миль была слишком колоссальной, чтобы не сделать небольшой крюк и не побывать ещё и в империи Цзинь, к тому же у меня ещё оставались два последних больших зеркала, которые могли пригодиться для посольской миссии.

— Вынужден вас огорчить, — я вынырнул из своих мыслей, поскольку их взгляды стали уж слишком настойчивыми, — но мы посетим ещё одну империю, но обещаю, что она будет последней, следующая наша точка маршрута оттуда — Венеция.

Я конечно слегка лукавил, поскольку нужно было ещё заглянуть на Шри Ланку и Каликут, чтобы купить там специй, но для команды, я не стал погружаться в подобные мелочи, главное для них было то, что скоро мы возвращаемся домой. Это конечно же сработало, так как новость о моих словах мигом прокатилась по экипажу, заставляя каждого улыбаться и шутить о том, как будут тратить деньги по возвращении.

— Поднимайте паруса капитан, — обратился я к сеньору Бертуччи, — наш курс северо-восток, а проще, вон туда.

Я хмыкнул и показал рукой рулевому, куда мы направимся, когда выйдем из реки обратно в море. Зычный крик капитана и матросы бросились к вантам, чтобы выполнить его команды. А я направился к себе в каюту, чтобы положить подаренный мне пояс императора Сун.

***

31 января 1196 года от Р.Х., Тяньцзинь

— Святая Дева Мария, — вокруг меня крестились офицеры, поскольку пройдя через Жёлтое море мы через двенадцать дней попали в залив, ведущий к порту Тяньцзинь. А то, что поразило офицеров и команду, оказалось тысячами кораблей: мелких, средних, больших, которые сновали между берегами и заливом, расходясь между собой в каких-то сотнях метров.

Даже несмотря на то, что у столицы Сун мы видели нечто подобное, поскольку туда сотнями прибывали баржи с продовольствием, чтобы обеспечить миллионный город едой, но тут, всё было сконцентрировано в одном месте и это поражало. В гаванях Венеции и на рейде могло одновременно находиться до сотен кораблей, и всегда это было величественным зрелищем, но там это было всё растянуто по пристаням и причалам, а здесь же сотни и сотни корабликов и лодок курсировали по морю и вдоль берега и это не могло не завораживать.