Раздались уверенные мужские шаги, и служитель замолк. Стараясь не издавать ни звука, я вернулась в комнату и закрыла дверь на засов, затем приникла ухом к двери и прислушалась.

Шаги стали ближе, громче; так и чувствовались нетерпение и сердитость того, кто шел. Остановившись аккурат у двери в комнату ллары, которую она мне любезно «отдала», этот кто-то с силой в нее, в дверь, постучал.

Я вздрогнула, но осталась на месте.

— Эньор, ллары Эулы здесь нет! — подбежав, предупредил Рик.

— Где она? — спросил мужчина за дверью; голос его был грубым, а тон требовательным.

— Не знаю, она не сказала.

— Врешь, щенок! Выгораживаешь старуху!

— Она не старуха! — возмутился громко служитель.

Раздался четкий звук шага, затем испуганный мальчишеский вздох, треск ткани и тихая угроза:

— Еще раз повысишь на меня голос, грязь храмовая, я тебе язык вырву. Понял?

Бедный Рик что-то пискнул, и его отпустили, точнее, отшвырнули.

— Найди ллару, и поскорее, и скажи, если она не станет лечить нашего господина, ей не поздоровится. Мы не боимся Дракона – так и передай.

— Д-да, эньор…

В дверь снова ударили, и с такой силой, что дерево застонало, затем агрессивный тип убрался.

Я перевела дыхание, подождала немного и открыла дверь. Служитель сидел прямо на каменном полу у двери, обхватив колени руками; его рубашка была разорвана.

— Рик, — тихо сказала я, и присела перед ним, — этот человек тебя ударил?

— Только встряхнул, — неохотно ответил он.

— Вряд ли он угрожал впустую. Где же ллара Эула?

— Не знаю…

Мальчишка здорово испугался, да я и сама перетрусила, когда этот громила-угрожатель ударил в дверь. Ллара Эула была уверена, что его господин Блейн не выживет. Куда же она ушла и зачем?

— Рик, куда могла подеваться ллара Эула? — спросила я.

Он ничего не ответил. Коснувшись его плеча, я сказала мягко:

— Не бойся, мы что-нибудь придумаем. Где может быть ллара? Я не видела ее со вчерашнего утра.

— Так и я не видал ее с утра, — ответил служитель, и посмотрел на меня глазами, полными слез. — Они ведь убьют ее! Блейн уже раздулся от яда, вот-вот отойдет!

Снова послышались шаги, на этот раз торопливые, и я, взяв Рика за руку, потянула скорее за собой. Мы успели закрыться в комнате до того, как громила вернулся.

— Эй ты, невеста драконова! — сказал он, подойдя вплотную к двери. — Я знаю, что ты здесь, я слышал твой голос! Выходи и беги в Святилище. Не выйдешь – выломаю дверь и отволоку туда сам. Не артачься, тебе же хуже будет. Щенок тоже пострадает.

Мы с Риком переглянулись. Вот это положеньице!

— Ну? — рявкнул мужлан.

Что же делать?! Факелы на стенах начали нервно потрескивать под стать моему настроению. Огонь на меня реагирует… ведь я, как и ллара Эула, плад. У меня возникла идея – спонтанная, ненадежная, и, наверное, безнадежная, но я зацепилась за нее как за соломинку.

— Рик, скажи, что ллара выйдет через десять минут, — тихо-тихо шепнула я служителю.

— Как это? — удивился он.

— Я пойду вместо нее. Лицо спрячу и пойду.

Бедная дверь получила еще один мощный удар. Рик, подскочив, пролепетал:

— Ллара оскорблена вашим тоном. Она…

— Она должна немедля выйти!

— Она выйдет… ей… ей надо надеть церемониальный наряд, — сымпровизировал мальчик.

— Быстрее!

Я кинулась к гробу, то есть к шкафу, и, раскрыв его, начала искать что-то, что может сойти за церемониальный наряд. Нащупав что-то плотное, я вытянула охристого цвета одеяние, в котором видела ллару Эулу, и, не раздумывая, начала натягивать его прямо на свое платье. Село платье плохо, но, по крайней мере, оно создало видимость того, что я толще, чем являюсь на самом деле.

Далее следовало раздобыть пояс, потому как без пояса ллара – не ллара. Мы не нашли еще одну цепочку, чтобы опоясать меня, и заменили ее каким-то тонким шнурком. Осталось самое сложное – спрятать лицо и волосы.

Мои волосы были заплетены в косу, поэтому я просто взяла да запрятала ее под платье; служитель протянул мне белый платок. Я накинула его на голову, перехватила впереди концы и обмотала вокруг шеи, и, поправив его, чтобы не сползал, начала искать что-то, что может сойти за вуаль.

На самой верхней полке я нашла хрустящий сверток, а в нем – нарядное белое платье с лифом, расшитым шелком. Платье пожелтело от времени, и сильно помялось, но главное то, что верхняя юбка из ажурной полупрозрачной ткани!

Ткань легко отошла, когда я ее рванула. Быстро сунув платье обратно в шкаф, я соорудила у себя на голове сложную и наверняка убого выглядящую конструкцию из этого полупрозрачного бело-желтого ажура. Пусть через нее плохо видно, зато мое лицо тоже никто не разглядит.