– Что здесь происходит? – спросил он и обвёл класс стальным взглядом. В ответ все молчали как рыбы. Моника завертелась, чтобы представить свою версию случившегося, но в ту же секунду Франтишка пнула её в лодыжку с правой стороны, а Мартин – с левой. Франтишка была ему благодарна за то, что он встал на её сторону. Пан Павел посмотрел на них сурово, однако ничего не сказал.

Урок начался как обычно, то есть ужасно. Никто ничего не знал об Александре Великом, и все болтали.

Сразу же после уроков Сорайя схватила рюкзак и вышла из школы. Франтишка тотчас бросилась за ней и у ворот догнала. Сорайя посмотрела на девочку как на пустое место. Было ясно, что ей не хочется разговаривать. Правда, Франтишка тоже совершенно не знала, что сказать. Она лишь извиняюще и грустно улыбнулась. Сорайя только пожала плечами, тихо бросила «пока» и, согнувшись, перебежала на другую сторону улицы. Выбежав на школьный двор, Франтишка не надела пальто и теперь, под дождём, начинала понемногу замерзать. Но ещё холоднее ей было от стыда и бессилия. И вдруг она почувствовала, как кто-то набросил на неё свитер. Это был Мартин.

– Вернись в школу, – сказал он, – ситуация серьёзная. Нам нужно сейчас же объявить собрание Клуба Гарри Поттера, и на этот раз должны присутствовать и ты, и Мачей.

Франтишка не протестовала. Когда они вернулись, все в классе уже сидели на полу: Фиона, Кася, неизменно бледная и задумчивая Каролина, низкий и сообразительный Бартек и толстый Крис – отличный вратарь, не пропускающий даже штрафных ударов. Здесь были также Марта, которая в прошлом году сломала ногу на лыжах, Матильда – специалистка по трагическим ролям в драмкружке, и Оля-скрипачка. И ещё был Макс, который приехал из Чечении и жил в детском доме.

– Тут немало элитных, – подумала Франтишка и, если бы не её подавленное настроение, была бы искренне рада, что, наконец, сюда попала и что Мартин уже второй раз попросил её об этом лично.

Мачей сидел рядом с Олей и просматривал её ноты. Он помахал Франтишке и освободил ей место на полу – на стульях, креслах Гермионы или Гарри никто из них не восседал. Франтишка должна была признать, что сегодня тени Волдеморта почти удалось материализоваться. Все выглядели убитыми и, кто знает, может именно поэтому сели в кружок, поближе друг к другу.

– Глупо вышло, – начал Мартин.

– Глупо? – почти прокричала Фиона. – Вышло чудовищно. К тому же мы ничего не можем сделать!

– Ты с ума сошла? – мягкий по натуре Мачей на этот раз повысил голос. – Мы просто ОБЯЗАНЫ ЧТО-ТО сделать!

– Что?! Может, попросишь Пеж, чтобы она была вежливой и воспитанной? – съязвила Фиона. – А потом объяснишь Сорайе, что повода для волнений нет, потому что она не такая уж чёрная и на неё никто не обращает внимания?

– Перестаньте! – крикнула Франтишка. – Мы должны научить её говорить по-польски. И ты, Фиона, лучше всех соответствуешь этой цели! – Действительно! – фыркнула Фиона, и Франтишка сразу сообразила, что не до конца поняла слово «соответствуешь». На этот раз Франтишка совсем не хотела показывать превосходства. И даже наоборот. Это слово само сыграло с ней шутку и пришло совершенно не впору. Девочка поспешила объяснить:

– Просто ты лучше всех знаешь английский, и Сорайя тоже говорит по-английски. Ты могла бы ей всё объяснить.

– Что я могла бы ей объяснить? Биологию, географию, философию, мифологию и шутки этой идиотки Пеж? А может объяснить, что мы её очень любим и делаем всё это не только ради того, чтобы избавиться от чувства вины?

Франтишка признала, что Фиона обладала равными по силе способностями: выводить из себя и проницательностью. Действительно, всего этого не объяснишь, и можно только испортить ситуацию. Таких вещей не объясняют, такие вещи сами происходят или не происходят. Пожимая плечами, Франтишка беспомощно сказала:

– Но она на самом деле мне нравится.

– В этом весь смысл, – высказался Мартин. – Со временем Сорайя поймёт, что мы её любим. А нам нужно только сомкнуть ряды и зорким оком следить за происходящим.

– У тебя всегда одно и тоже – сомкнуть ряды и следить, – неожиданно крикнула на него Фиона. – А почему бы мне, в самом деле, не учить её польскому? Час в понедельник и час в среду, сразу же после уроков. И так ничего не делаю, пока жду кружка по домино.

Франтишка выпучила глаза.

– Ты ходишь на кружок по домино? А что там делают?

– Ага, и сама же его веду. Хватит, Франтишка, это была шутка из области абсурда. Такой небольшой сюрреалистичный прикольчик. А ты точно, ужас какая легковерная, веришь во всякую ерунду.

Франтишка поняла, что Фиона немного отыгрывается за «соответствие». Она не обижалась. Но ещё хуже было то, что Мачей сразу же вступился:

– Франтишка не легковерная. Просто она поэтесса, а каждая поэтесса верит, что на свете всё возможно.

Франтишка закрыла глаза. Господи! Зачем она сказала Мачею о стихотворении? – Какой болван!

– Даже кружки по домино и фиолетовые слоны, – съязвила Фиона.

– Защитник угнетённых, – колко бросил Мартин.

Казалось, собрание вот-вот развалится. В этот момент неожиданно выступила Кася. Она была самой хрупкой и самой тихой, но оказалась наиболее конкретной среди них всех. Было видно, что откровение Мачея о том, что Франтишка пишет стихи, не произвело на неё никакого впечатления.