Бризар, видимо, не увидев на лице собеседника ожидаемых чувств, отстранился и с досадой вогнал кинжал в ножны.

— Не надо так нервничать, — проговорил Кирилл. — Я бы итак вам всё рассказал.

И он дословно передал ему краткий разговор, состоявшийся в приёмной.

— Не связывайся с ним, — пробормотал Бризар, отходя к одной из клеток, в которой, скорчившись, сидел скелет. — Он тебя погубит.

— Уже связался, и выбора он мне не оставил, — Кирилл подошёл и облокотился на клетку, разглядывая останки несчастного узника. — Что ж до того, что погубит, то какая разница? Прикажете молчать, буду молчать.

— И жить тебе не хочется? — усмехнулся Бризар, взглянув на него. — Не лги мне без крайней необходимости. Я же знаю, что ты хочешь жить. Иначе не стал бы лечиться от той болезни крови, что получил в предпоследнем рейде. Не спорь, — отмахнулся он с досадой. — Я видел, что за штуковина у тебя на загривке. Не думаю, что её заменили без твоей на то воли. Жить — это право сомнительное, но вот желать жить — это право неотъемлемое. И оно есть даже у Пса. Дай мне то, что они заменили модулятором.

Он протянул узкую бледную ладонь. Кирилл задумчиво смотрел на неё.

— Дай, — совсем тихо проговорил Бризар. — Я ведь сделал тебе столько добра.

— Да уж… — пробормотал Кирилл и потёр спину. Рубцы от кнута до сих пор чесались.

— Это мелочь по сравнению с тем, что могло быть. И с тем, что будет, если ты откажешься помогать мне.

— Вам достаточно только приказать…

— Я прошу, — перебил Бризар. — Я предлагаю тебе союз. Ты ведёшь свою игру, я — свою. И твоя и моя — смертельно опасны, но цели кажутся нам заслуживающими внимания. Я уважаю сильных и целеустремлённых игроков. Я нужен тебе, чтоб продержаться в игре как можно дольше. Ты нужен мне, потому что через тебя я могу выйти к своей цели. Ни у тебя, ни у меня нет пути назад. Действуя врозь, мы погибнем, но если мы объединим усилия, у нас может получиться.

— А если наши цели противоречат друг другу?

— Не думаю. Просто твоя цель теперь лежит где-то на полпути к моей. Поэтому мне выгодно, чтоб ты её достиг.

— А какая у меня цель?

— Ты сам знаешь! Хватит болтать. Решай здесь и сейчас.

Кирилл взглянул в тёмные глаза Бризара.

— Кто, если не мы, и когда, если не теперь, — пробормотал он и, зубами надорвав шов на рукаве куртки, достал оттуда блестящую каплю и положил на бледную ладонь.

Бризар сжал пальцы и холодно улыбнулся.

— Я позабочусь о будущем брата Юханса. Я буду говорить тебе, что передавать ему, чтоб он поверил в то, что ты принял его предложение. Впрочем, не думаю, что он будет сильно докучать тебе. Доносы — его вечная слабость. Но скоро ему будет не до них. Завтра мы возвращаемся на Свезер. И у него будет полно других дел.

На следующий день Бризар опять потащил Кирилла за собой. На сей раз, они поднялись на галерею над просторным залом, где за пультами трудились десятка два рыцарей. Этот зал являлся мостиком «Сангрила» и одна из его стен представляла собой сплошной экран, имитирующий окно носовой части. Глядя на это выгнутое окно, совершенно невозможно было представить, что звездолёт на самом деле летит вперёд не круглым пузырем поставленного на ребро купола, а остроконечными башнями, содержащими внутри смертоносные орудия.

Вот этот самый купол и перечёркивала по горизонтали тёмная галерея с арочными перекрытиями и низкими перилами из искусственного гранита. Здесь были даже три каменные беседки — одна в центре и ещё две на полпути к концам галереи. Кириллу казалось, что для полноты картины можно было установить на перилах несколько горгулий, как на крыше Собора Парижской богоматери. Очень бы вписались.

Бризар прошёл по галерее и его шёлковый плащ победно реял следом. Он остановился, не доходя несколько метров до центральной беседки, и повернулся к экрану, рассматривая планету, развернувшуюся к «Сангрилу» крутым боком.

Кирилл встал рядом, соблюдая почтительную дистанцию, и тоже посмотрел на экран. Но, прежде всего, он увидел на орбите два крупных звездолёта. Один — с длинным мощным корпусом и неким подобием широких крыльев, но напоминал он не столько птицу, сколько арбалет. Другой — обычный ормийский «утюг», из крейсеров последней ормийско-алкорской войны, но вылизанный, надраенный и обвешанный оружием, как рождественская елка — игрушками.

— Это наши, — негромко пояснил Бризар, не поворачивая головы. — Ормиец — «Святое копьё», второй — «Рубиновый скипетр». Они пришли несколькими часами раньше.

Кирилл покосился на него, а потом посмотрел на планету. Планета была не очень большая, чуть больше Луны, но явно подходящая для жизни людей. Она даже напоминала Землю, но была более тусклой, не подсвеченной огнями и гирляндами весёлых городов. Сквозь перистую сетку облаков виднелась широкая равнина, на которой поблёскивали паетки небольших, почти круглых водоемов. В двух местах равнину делили горные хребты, сходящиеся к одному из полюсов и уходившие под сплошную облачность мощным бурым массивом. Слева равнина обрывалась золотистой ниточкой извилистого пляжа, перечёркнутого горными перегородками, далеко врубающимися в тёмную, подёрнутую белёсой дымкой толщу океана. А в океане кое-где можно было разглядеть небольшие россыпи островов, то золотистых, то зелёных, то мрачновато-бурых.