— Я это ценю, но оценит ли командование флота?

Стук в дверь прервал его возмущённую речь.

— Войдите! — крикнула я, уповая на то, что пока я разбираюсь с посетителем, он слегка остынет.

— Ты с ума сошла! — воскликнул он, прежде чем замолчать.

В отсек вошёл Дакоста и с интересом покосился на старпома.

— Я помешал?

— Нет, я вас жду, — заявила я. — Закончили?

— Да, — кивнул мальтиец. — Всё прошло очень удачно. Никаких попыток противодействия тестированию. Правда, последние несколько часов сильно его измотали. Я отправил его в каюту, а сам пришёл к вам, — он протянул мне планшет.

Быстро пролистав заключение, я вопросительно взглянула на него.

— Нужно бы подержать его ещё немного у нас, — пожал плечами Дакоста. — Он нуждается в психической реабилитации, и именно условия баркентины значительно ей способствуют.

— Рыцарь, — простонал Хок, — у нас не реабилитационный центр для малолетних преступников!

— Ну, то, что не для малолетних, точно, — усмехнулась я, протягивая ему планшет.

— В любом случае переделки психики не требуется, — добавил Дакоста. — Если он не совершал преступлений в области Объединения или против граждан планет-членов и наблюдателей, оснований для передачи его инспекции нет.

— Да? — возмутился Хок. — А как насчёт покушения на меня? Или это не имеет значения?

— Но он отказался от совершения этого преступления, а это реабилитирующий фактор.

— Мило, — старпом уткнулся в планшет. — Это что за график?

— Это показатели способности к саморегуляции и восстановлению. Очень высокие. Если он изменит мотивацию, то через пару недель будет почти в порядке.

— Очень смелое заявление, — Хок поднялся и сунул планшет Дакосте. — Ему придётся изменить мотивацию, или вам всем будет очень плохо.

— Почему?

— Потому что командор Северова отправится под трибунал, я займу её место и тогда… Я вам лично, рыцарь, припомню всё, начиная со сдачи Константинополя сарацинам и заканчивая отдавленным хвостом моего кота.

— Я случайно!

— Он так не считает!

Хок вышел из отсека, хлопнув дверью.

— Под трибунал? — обеспокоено обернулся ко мне Дакоста.

— Может, меня только разжалуют, — пожала плечами я. — Тогда я останусь в экипаже в качестве стюардессы.

Оршанин лежал в низком шезлонге, вдыхая густой йодистый запах моря. Над ним сияли яркие южные звёзды. У ног нежно плескался прибой. Даль моря, едва угадывавшаяся в ночной темноте, дышала бризом, который путался в нависших над водой веерных листьях изогнутых ветрами пальм. Его глаза были устремлены на полную золотую луну, висевшую над горизонтом, который угадывался лишь по неясному свечению на поверхности воды.

Прочитав несколько раз результаты тестирования, он пришёл сюда, чтоб ощутить себя дома. Думать ни о чём не хотелось. Только теперь он чувствовал себя по-настоящему хорошо. Об остальном можно было подумать завтра.

Неожиданно в приятные сумерки приморской ночи упала полоса света от открывшейся двери.

— Не помешаю? — услышал он мужской голос, которого ещё не слышал на звездолёте.

— Нет. Входите, командор. Я давно мечтал с вами познакомиться, — он приподнялся.

— Лежи, — махнул рукой старпом. Войдя, он закрыл за собой дверь и скомандовал: — Шезлонг.

Второй шезлонг тут же поднялся из пола. Оршанин, чуть повернув голову, наблюдал, как старпом устраивается рядом с ним.

— Вы для меня личность почти легендарная, — заметил он. — Я много слышал о вас, но увидеть не удавалось. Мне стало казаться, что вы что-то вроде мифического персонажа, божества, незримо охраняющего этот затерянный в звёздном океане парусник.

— Красиво излагаете, молодой человек. Как настроение?

— Давно не было так хорошо. Мне кажется, что теперь весь мир в моих руках. Я спасён! Вы не сердитесь, что я пытался вас убить?

— Я привык. А ты не в обиде, что планы сорвались?

Оршанин уже серьёзно взглянул на него.

— Вы не представляете, как я счастлив, что мне это не удалось. Я остановился у самой последней черты. Вернее, меня остановили.

— Значит, ты не собираешься возвращаться к хозяину?

— Нет. Если только для того, чтоб снести ему голову. Но это позже.

— Знаешь, мальчик, я не слишком сентиментален, хотя меня радует, что ты очухался, — признался Хок. — Её ангельское величество Дарья Единственная во всём видит Божий промысел и радуется возвращению каждой заблудшей души в лоно Человеческой цивилизации. А я — парень простой. Меня больше интересуют мои проблемы. Например, кто решил потратиться на высококлассного киллера, чтоб меня убить.

Оршанин вздохнул и покачал головой.

— Дайте срок, я всё расскажу. Теперь мне скрывать нечего. Но мне нужно ещё многое обдумать, уложить в голове.

— Определить мотивацию.

— Вы о чём? — нахмурился он.

Хок повернулся к нему.

— По большому счёту, мои вопросы, действительно, могут подождать. Ты мне не опасен, а пока до меня доберутся другие, много воды утечёт. Но есть ещё одна проблема. Пока ты всё укладываешь в голове и думаешь, что говорить, а что нет, мы можем потерять командира.