– Ну… в некотором роде… – Элла устыдилась говорить плохо про мертвую женщину. – Ладно, я пойду!

– Посиди еще. – Сергей протянул ей пластинку жевательной резинки со вкусом мяты, который Элла терпеть не могла, поэтому незаметно спрятала ее в карман.

– Слушай, я все хотел тебя спросить… – нерешительно начал Сергей, так что Элла забеспокоилась, не собирается ли он ей свидание назначать. Этого еще не хватало!

– Так вот, ты не знала такого… Лешу Ветлицкого?

– Ветлицкого? – удивилась Элла. – В первый раз эту фамилию слышу, не знаю такого. А кто он?

– Теперь уже никто, – вздохнул Сергей. – Погиб он в прошлом году. Автомобильная авария. Классный программист был, такие крутые коды создавал…

Он еще раз вздохнул и закончил:

– Я-то сам близко с ним не был знаком – так, видел пару раз… о нем прямо легенды ходили.

– А с чего ты решил, что я его должна знать?

– Да так… – он отвел глаза, – отчего-то мне показалось, что я тебя рядом с ним видел…

– Показалось… в следующий раз, когда покажется, перекрестись. Ну, я все-таки пойду… – И Элла выскользнула из крошечной комнатки, где к тому же было невыносимо душно.

В коридоре никого не было. Она снова заглянула в приемную.

– Ну что? Автор «Часов» не приходил?

– Не-а, – ответила Милка невнятно, она снова жевала, на этот раз бутерброд. – И Новосильцев звонил, сказал, что на час опоздает.

– Слушай, я тогда домой пойду! – рассердилась Элла. – Болтаюсь тут, а работа стоит! А сроки, между прочим, никто не скостит, вовремя редактуру потребуют!

– Да мне-то что, – Милка махнула рукой, – сама потом с Катериной разбираться будешь.

Молодой человек в сером сюртуке поднялся на трибуну, оглядел зал и начал:

– Господа! Коллеги! Я хочу рассказать вам об одном интересном случае из моей практики. Моя пациентка, некая Анна О., в возрасте двадцати одного года лишилась горячо любимого отца. После этого у нее развились характерные симптомы истерии: паралич конечностей, контрактуры, нарушение кожной чувствительности, расстройства зрения и речи. Кроме того, у нее возникло шизоидное раздвоение личности. Переход от одной личности к другой сопровождался состоянием, подобным самогипнозу. В этом состоянии она могла рассказывать о мельчайших подробностях своей повседневной жизни. Однажды в таком состоянии она рассказала мне о том, как у нее возник один из симптомов ее болезни. Когда же она пришла в себя, этот симптом исчез. Затем, уже по моей просьбе, она рассказала в гипнотическом состоянии о других симптомах – и они исчезли, как и первый. Так у меня возникла идея в терапевтических целях применять гипноз и побуждать пациентку говорить во время сеансов. Когда она проговаривала вслух свои проблемы, как бы выводила их из подсознания на свет, тем самым она преодолевала их. Я уверен, что таким способом можно исцелять многие недуги…

– Кроме того, – продолжал докладчик, – я хочу сказать, что, по моему мнению, гипнотический транс – это состояние, близкое к обычному сну, и, как и сон, оно раскрывает перед нами глубины бессознательного… впрочем, я, кажется, выхожу за рамки регламента…

Он достал из жилетного кармана старинные серебряные часы с необычным циферблатом, взглянул на них и развел руками:

– Да, у меня осталось совсем мало времени.

Солидный господин во втором ряду спросил своего соседа:

– Доктор Брейер, не знаете ли вы имя этого докладчика?

– Знаю, конечно. Это молодой доктор Фрейд из Вены, ученик великого Шарко.

– Пожалуй, он далеко пойдет! Возможно, он даже превзойдет своего учителя!

Выйдя из издательства, Элла решительным шагом направилась к метро. Надо же, почти три часа пошли псу под хвост! Скорей домой, за компьютер…

Вдруг она почувствовала какое-то странное ощущение, то ли жжение, то ли покалывание между лопатками. Как будто кто-то пристально, упорно смотрит ей в спину…

Элла обернулась.

Позади нее спешили по своим делам люди – и никто из них на нее не смотрел, никому не было до нее дела…

«Это паранойя, – подумала она тревожно, – у меня развивается мания преследования… Только с чего бы это?»

Впрочем, после того, что ей пришлось пережить накануне, это было неудивительно. Она нашла убитой женщину, с которой только что разговаривала и которая хотела о чем-то ее предупредить. Ее похитили, и она с трудом смогла убежать. Немудрено, что теперь ей на каждом шагу мерещится преследование…

Удивительно, как она вообще до сих пор не свихнулась под такими ударами судьбы!

Она пошла дальше, но снова ощутила спиной враждебный, пристальный взгляд.

Опять быстро оглянулась – и успела заметить какую-то фигуру, которая скрылась за газетным киоском…

Или это ей только показалось?

Элла прибавила шагу и скоро спустилась в метро.

Людей в вагоне было много, они стояли вплотную друг к другу, но у Эллы снова возникло чувство, что за ней кто-то следит.

Она почувствовала себя беспомощной, уязвимой, жалкой. Она не привыкла к опасности, не могла противостоять ей.